Годы спустя Пейдж расскажет о разговоре с Джонсом в июне 1968 года во время записи альбома Донована ‘The Hurdy Gurdy Man’. «Я играл, а Джон Пол Джонс следил за музыкальной аранжировкой. В перерыве он спросил меня, нужен ли мне будет басист в новой группе». Воспоминания Джонса, однако, отличаются. «Возможно, мы и говорили о чем-то подобном», — сказал он, когда мы обсуждали это в 2003 году. Но так как именно он формировал группу, он замечает, что Пейдж не был приглашен на ту самую сессию (знаменитые непонятные гитарные партии были исполнены Аланом Паркером). Во всяком случае, он считает, что эта история основана, возможно, на «неопределенной фразе, которую я мог произнести» либо на более ранней сессии для ‘Sunshine Superman’ Донована, либо, что более вероятно, на совершенно другой сессии примерно в то же время, где они с Пейджем работали вместе для певца Кита де Грута, восходящей звезды в глазах продюсера Рэга Трэйси, который собрал вместе для записи хорошую звездную команду, включающую в себя Пейджа, Джонса, Ники Хопкинса, Альберта Ли, Биг Джима Салливана, саксофониста Криса Хьюза и ударника Клема Каттини. К сожалению де Грута, получившийся альбом ‘No Introduction Necessary’ был провалом. Но именно там, по предположению Джонса, впервые было посажено семя его совместной работы с Пейджем или чего-то даже более постоянного.
Пока жена не подтолкнула его взять и позвонить Пейджу и подтвердить свою готовность помочь, он не понимал, что идея вдруг обрела конкретную форму, и несколько следующих дней Джонс нетерпеливо ожидал, когда Пейдж перезвонит ему. Он был немногословным, несколько профессорского склада человеком, и не в его характере было предвосхищать что-либо. Тем не менее, он допускал, когда рассказывал об этом впоследствии, что «чувствовал: с Джимми может что-то получиться». Он уже играл на записях The Yardbirds, работал с Пейджем во множестве разных обстоятельств. Как он сказал: «Я не особенно интересовался блюзом. Меня больше интересовал репертуар лейблов Stax, Motown и подобных. Но Джимми обещал нечто отличающееся от обычной играющей в одном стиле блюзовой группы».
«Я ухватился за шанс получить его, — позднее будет вспоминать Джимми. — В музыкальном плане он был лучшим из всех нас. У него была приличная подготовка и просто великолепные идеи». Тем не менее, по другим источникам, Пейдж рассматривал и Джека Брюса, а также Эйса Кеффорда, бывшего участника The Move, который тоже только что прослушивался на место басиста/вокалиста в The Jeff Beck Group, после того как Род Стюарт и Ронни Вуд ушли в (как получилось в итоге) The Faces. На самом деле, Ронни Вуд теперь говорит, что и он тоже получал от Пейджа предложение стать басистом в The New Yardbirds. «Но я вовсе не хотел этого, — он гримасничает, гася одну сигарету и зажигая от нее другую. — Вся эта тяжелая музыка была не по мне. Я знал, к чему они стремятся в музыкальном плане, ведь Джим видел нас [The Jeff Beck Group] кучу раз. Делал заметки. Совершенно очевидно было также, что они и осуществят это, особенно в Америке, где любят такие вещи. Но мне было достаточно Джеффа. И я хотел снова играть на гитаре. Присоединиться к Джимми — означало продолжить играть, как с Джеффом, прикованным к басу. И в любом случае, в такой группе, как [Led Zeppelin], мог быть только один гитарист — и им стал бы не я».
По иронии судьбы, когда Вуд ушел от Бэка, одной из первых мыслей последнего было нанять Джонса ему на замену. Джонс играл на басу в ‘Beck’s Bolero’ и на органе в ‘Old Man River’ — оба трека были с первого альбома Бэка ‘Truth’, вышедшего в 1968 году. Но Джонс знал, что Пейдж был лучшим выбором в долгосрочной перспективе. Джефф был переменчив и непостоянен. Джимми был уверен в себе и надежен. В конце концов выбор для него был сделан, когда Пейдж перезвонил ему с конкретным предложением работы. Прирожденный оркестрант, Джонс только что выиграл себе работу мечты. И ничуть не преждевременно…
Как сказал мне Пейдж: «Я был абсолютно убежден, что все, что нам нужно, — это просто собраться вместе. Ведь я знал, что имеющийся у меня материал действительно хорош. Ничего, что они даже никогда всерьез не играли раньше. Ни Роберт, ни Бонзо никогда не играли что-то вроде того, что собирались играть мы. Но я просто знал, — дай им, например, возможность импровизации, — и им точно понравится, учитывая масштаб и умелость музыкантов. Единственной задачей, на самом деле, было собрать их вместе. Я знал, что это сработает».
В понедельник, 19 августа 1968 года, накануне двадцатого дня рождения Планта, в маленькой комнатке под магазином пластинок на Джеррард-Стрит в лондонском Сохо состоялась первая репетиция. «Мы все собрались в этой маленькой комнате, чтобы посмотреть, сможем ли мы хотя бы выносить друг друга, — вспоминал Джонс. — Роберт слышал, что я работал на сессиях, и ему было интересно, кем я окажусь — каким-нибудь старым парнем с трубкой?» Плант, однако, больше интересовался тем, как бывалый сессионный профи отнесется к такому студийному новичку. «Не думаю, что Джонси когда-нибудь раньше работал с кем-либо вроде меня, — говорил Плант. — Я не знал никаких азов музыки и, честно говоря, не желал их изучать, но все же преуспевал в ней».
«С той первой репетиции было ясно, что все получится, — скажет мне Джонс. — Казалось, тогда не было какой-то строгой идеи. Мы просто сказали что-то вроде: „Ну, что вы знаете?“ — и закончили исполнением ‘Train Kept A-Rollin’, старого номера The Yardbirds. На самом деле, куча людей делали это. Но мы прошлись по ней, и эффект был незамедлителен. Это было просто ошеломляюще. Я думал: это только мое восприятие или же получилось действительно хорошо?» Это было не просто восприятие Джонси. «Это было незабываемо, — сказал Джимми. — Мы собрались внизу, в современном Чайнатауне. Комната была действительно довольно мала, туда еле вошли наши инструменты. Мы сыграли ‘Train…’ и не помню, какие еще номера, потому что играли с чертовским усердием. В итоге, знаете, это было вроде «Черт!» Думаю, мы все просто дурачились. То ли это был Zeppelin, то ли эти четыре человека, но та коллективная энергия создала этот пятый элемент. И это было оно. Тотчас же. Это было так могущественно, что я не знаю, что мы играли после. Для меня это было как „Боже мой!“. Я имею в виду, у меня были моменты восторга с группами и до этого, но никогда прежде не бывало настолько сильных. Это было как удар грома, как вспышка молнии — бум! Все, казалось, выдохнули „Вау!“…»
Когда Джимми на следующий день позвонил Джи, чтобы сообщить ему новости, он знал, что должен был двигаться быстро. Если новый состав был хотя бы наполовину так хорош, как сказал Пейдж — а Джимми не был склонен к преувеличениям, что означало, что они должны быть чертовски ошеломительны, — Грант понимал, что он должен обозначить свои требования, пока кота еще не вытащили из мешка и Микки не прибрал его к рукам, как он сделал с The Jeff Beck Group. На это его подбил Пейдж, который был полон решимости не позволить Мосту попытаться захватить контроль в студии, как он сделал в случае с Бэком. «Я годами был подмастерьем и открыл вещи, о существовании которых люди вроде Микки даже не подозревали». Первым делом Грант сообщил своему бывшему наставнику, что The New Yardbirds не нуждаются в его услугах. В свою очередь, Грант отказывался от любого контроля над The Jeff Beck Group, который у него был.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});