— Когда ты успела создать страницу в инстаграме?
— Ну я работала целый день позавчера. — Поднимает свои выразительные голубые глаза на меня. — Жаль, что ты сразу не оценил мою работу.
— Я оценил вчера. Неплохо получилось.
— Правда? — Цепляется за меня взглядом, проверяя на правдивость мои слова. Будто я ее обманываю или говорю это просто так. Где ее уверенность и наглость, интересно? Или это очередная игра?
— Да, а ты в чем-то сомневаешься? И что за разговоры были вчера про бросить работу?
— Мне показалось, что я не справлюсь. Кое-что выяснилось относительно моей предыдущей работы. Надо было, конечно, с тобой посоветоваться.
— Слушай, да мне все равно, что там выяснилось. Результат есть, он меня устраивает. Сколько ты отдала на рекламу?
— Семьсот рублей.
— То есть, получается, один человек мне обошелся в сто рублей?
— Ну да, даже меньше. Они не открутились все.
— Аванс у нас переводят на карту, но бухгалтер мне сказала, что у тебя нет карты?
— Нет, — пожимает плечами. — Так получилось.
Прикрывает глаза и выдыхает. Ничего не говорит, но вижу, как шевелит губами и ругает себя.
— Ну ты заведи уж, пока я дам тебе наличкой, раз обещал.
Ее губы дергаются в легкой улыбке, а плечи расслабленно опускаются. Протягиваю ей конверт, на который она смотрит так, словно там пару тысяч долларов. Не меньше.
Она не заглядывая внутрь и прячет его сразу в блокнот.
— Даже не спросишь сколько там?
— На сколько ты оценил мою работу, значит, столько я заработала.
К чему сейчас эта показуха? Я ведь знаю, что она не такая. Для нее те десять тысяч обычных рублей, что я дал, ни о чем. Она на них даже туфлю не купит, а тут прям берет, непонятно сколько, и радуется.
Когда ровно в двадцать минут в кабинет заходят те, кого я пригласил заранее, Лера начинает собираться и следом встает.
— Останься.
Дёргает головой в мою сторону, проверяя, не ослышалась ли, но увидев подтверждающий кивок, опускается на место, поджимая губы и сдерживая улыбку.
Как так ее похвалить, чтобы не зазналась…
Или это способ привлечь мое внимание? Разжалобить, что ли, хотела? Вот снова цепляла чем-то. Хоть и была избалованной до предела, но все равно в ней было что-то такое, чему она умела отдаваться без остатка. Как со свадьбой Алисы. Сейчас с рекламой. Я ведь не поленился, нашел страницу. Пусть было сделано немного, но смотрелось в одном стиле и аккуратно.
— Михаил, могу я поснимать небольшие видео с вашей работы, для историй в инстаграм? Подписчики любят такое. Я не буду спойлерить ваши проекты в разработке и могу их затирать.
— Хорошо, только перед публикацией все показываешь мне.
Она молча кивает и достает телефон.
Я узнаю ту девушку, что горела желанием устроить свадьбу года, сейчас она мечтала сделать что-то подобное с моим аккаунтом в соцсетях.
— Валерия, останьтесь.
Она замирает и стоит там же, где и стояла, держась руками за спинку стула. Словно боялась услышать что-то плохое в свой адрес.
— Вчера наш новый рекламный агент Валерия, — делаю акцент на девушке, указывая левой рукой на нее, — запустила тестовую рекламу, которая привела нам семь человек только за вечер. — Быстро окидываю всех взглядом, чтобы удостовериться, что меня все услышали. — Рекламу мы пока остановили, надо разработать план и решить, сколько проектов мы потянем одновременно, и может нам надо взять еще человека.
Я протягиваю им распечатанный лист с заказами и жду предложений. Люблю свою команду за то, что они не как тюфяки, которых надо пихать, а активно участвуют и предлагают действительно удачные варианты.
Пока ребята обсуждают, замечаю скучающе-задумчивый взгляд Леры. Надо бы ее отправить чем-то заниматься, но я пока сам не совсем понимаю, что мне делать дальше. Заказы надо было сначала распланировать, потом смотреть, сколько еще мы потянем и распределить задания.
— Валерия, думаю мы можем вас отпустить, — она оживает, когда слышит свое имя, — мы тут еще надолго застрянем.
— Я подумала, может я сделаю несколько видео? Сниму бэкстейдж. Я не буду делать акцент на проектах и деталях, только крупный план.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зачем? — переспрашиваю, откладывая ручку и следя за тем, что и как она говорит. Что на этот раз задумала?
— Чтобы вести наш аккаунт. Подписчики любят бэкстейдж. К тому же, думаю, не стоит зацикливаться на одной соцсети. И над сайтом надо подумать. Я бы создала аккаунты везде и там и вела бы их. У каждого свои предпочтения и каждый по-разному воспринимает информацию.
Сам не люблю соцсети и для меня их вести — это одно мучение, за которое я даже браться не хотел, и думать об этом не хотел.
— Хорошо, давай попробуем, только я бы хотел видел то, что вы там размещаете.
— Не доверяете?
— Доверяю, — усмехаюсь в ответ, — но это направление для меня ново, поэтому хотелось бы следить, как оно растет.
— Хорошо, — она спокойно пожимает плечами.
Знаю, как она любит все делать сама и чтобы никто не вмешивался, если она не просит.
— Вы продолжайте и не обращайте на меня внимание.
Она включает телефон и отходит в сторону.
У нее нет четкого плана, что делать и как выстраивать рекламную компанию, но эта ее спонтанность мне нравится. Она подстраивается и берет то, что есть сейчас, работая и с таким материалом. Но я все равно хочу контролировать ее. Зачем она в моей фирме и что задумала, пока так и остается вопросом. Не ради меня же она пришла сюда работать…
Мы заканчиваем обсуждение спустя полчаса, в которые Лера что-то снимала, но отвлекала этим только первые несколько минут, дальше стала ненавязчивой.
— Валерия, останьтесь, — снова торможу ее, когда она хочет уйти со всеми. Она терпеливо ждет, когда все покинут кабинет и смотрит на меня. — Покажи, что получилось. — киваю на ее телефон.
Кожа на маленьких косточках пальцев натягивается, когда она сильнее сжимает телефон. Едва заметно выдыхает и идет в мою сторону. Огибает стол и наклоняется, облокачиваясь на стол. Снимает погасший телефон с блокировки и открывает галерею. Картинки начинают сменять друг друга от движений ее пальца по экрану.
Без разрешения забираю у нее из рук телефон и сам листаю, просматривая отснятые ей видео и фотоснимки.
— У тебя неплохо получается.
— Рада, что тебе нравится.
Чувствую теплое дыхание на щеке, когда она разворачивается ко мне и смотрит. Делаю вид, что не замечаю этого и продолжаю листать фотографии, пока не торможу на той, где она стоит полубоком с поднятой вверх футболкой, оголяя живот и фотографируя себя в зеркало. Поэтому, что ли, бледная такая? Худеет?
— Дальше личные фотографии. — Она выхватывает телефон из моих рук, словно дальше пойдут фотографии еще откровенней.
— Да, конечно. — Выпускаю телефон из рук. — Можешь работать. Потом покажи, что получится, — еще раз напоминаю ей.
— Да покажу я, — вырывается из нее недовольство. — Могу идти?
— Можешь.
Ее спина быстро скрывается за дверью, оставляя меня одного. Сколько еще там было фотографий, ее личных фотографий… В одежде и без.
Надо что-то придумать, чтобы постоянно иметь доступ к этим фотографиям.
11
Лера
Я выбегаю из кабинета гепардом, будто у меня на спине неоном горит фраза: "Я беременна".
Какого он вообще полез рыться в моем телефоне? Нафига я делала эту чертову фотографию с животом. Насмотрелась роликов, когда девушки снимают свой живот каждую неделю, а потом собирают это в один ролик.
А если он догадался? У Миши так там крутятся винтики и болтики, что сложно разобрать, что он подумал. Но интуиция у него работает всегда с экстренном режиме.
Спускаюсь на один этаж ниже и нахожу закоулок, где могу отдышаться и подумать. Ещё раз перелистываю фотографии, разыскивая ту, на которой мы остановились. Еще и руку на живот так положила, как обычно фотографируются беременные. Что может подумать мужчина? Живота как такового нет. Может я фигуру свою снимала?! Это может быть хорошей отговоркой, если вдруг он решит уточнить.