усмешкой.
Я промолчала, безошибочно распознав намёк. Уже пришла. Как и всегда, когда мне было грустно, одиноко или страшно. Как бы сильно я не любила Итана, но в такие минуты всё моё существо тянулось к лучшему другу. Как будто только он и мог спасти меня от грядущего.
Глава седьмая
Кайл
Знаете, что самое сложное в жизни человека, который привык всегда и везде куда-то спешить? Остановиться. Казалось бы, ведь порой, во время тура мне страшно хотелось поскорее «отстреляться» и вернуться домой. Это чувство проходило, стоило мне оказаться на сцене, но временами, сидя в номере, я думала – ну, когда, когда я уже окажусь в своей родной кроватке и укроюсь своим одеялом. Или дома у Итана – эту квартиру я тоже уже давно воспринимала, как родное место.
Однако, остановившись, я всегда не знала, чем себя занять. Как будто меня связали по рукам и ногам, а после бросили в болото. Мол, выплывай, как знаешь, или оставайся барахтаться.
Так вышло и в случае с моим незапланированным больничным. Четыре дня я маялась, не зная, чем себя занять в квартире Дэвисов. Оба брата, будто сговорившись, в один голос отказались отпускать меня к себе. И мои слабые попытки отметить, что Итан целыми днями работал и мне было банально скучно раздавил железобетонный аргумент в виде Айзека, который, будучи моим менеджером, тоже оказался малость не у дел. Ему явно стоило найти себе ещё одного подопечного. Так, на всякий случай. Нет, не буду об этом думать. Только не в таком ключе.
Возможно, так на меня действовали лекарства. От них я раздражалась больше обычного. А ещё чесалась – оказывается, помимо сыпи, препараты вызывали ещё и зуд. На шутки Айзека о том, что мне просто следовало начать мыться я могла лишь вяло огрызаться.
Друг вообще был подозрительно бодрым и казался довольным жизнью. Как будто не сидел со мной целыми днями дома, а, как минимум, наслаждался отдыхом на берегу где-нибудь в Майами. Или на Бали – тех самых, сказочных. Или ему просто так сильно нравилось нянчиться со мной? Вливать лекарства, помогать с ингаляциями, растирать спину разными пахучими мазями – для профилактики, как он отметил.
Айзек ни словом, ни действием не дал понять, что наша совместная ночёвка и мои приставания как-то задели его. Парень вёл себя как обычно – как мой самый лучший и временами немножко занудный друг. В какой-то момент я засомневалась – а была ли та ночь вообще? В смысле – не приснилось ли мне, как я по-хозяйски обнимала его, называя чужим именем? А что, есть же такая вещь, как сон во сне. Может, это был именно тот случай. Или же Айзек был слишком хорошо воспитан, чтобы напоминать девушке о её оплошности. Я тоже молчала, и постепенно вытеснила тот случай из головы.
– Готова? – спросил Айзек, наблюдая, как я кручусь на кухонном островке, наливая себе кофе и параллельно просматривая новостную ленту.
– Почти, – кивнула, не отрывая взгляда от экрана телефона.
Там мою пропажу обсуждали как никогда бурно. Виданное ли дело – тур отменён, от меня ни слуху, ни духу, даже новых фото в инстаграме нет! Такая тишина – самая благодатная почка для слухов и сплетен. Они от этого прорастали быстрее, чем огурцы в тепличке. Причины моего молчания были самыми разными – от простуды до рака. Кто-то вообще меня уже как будто похоронил. Жуть.
– Некоторые пишут, что я беременна и улетела в Америку, чтобы по-тихому сделать аборт, – хмыкнула я невесело, листая ссылки.
– Зачем ты всё это читаешь? – раздался голос над моей макушкой.
Вздрогнув, я подняла глаза, замечая, что Айзек смотрел не на меня. Друг, который был выше меня на полторы головы, нагло уставился в мой телефон, при этом хмурясь, от чего он больше походил на себя старого, в режиме «гастроли» – того, который всегда щеголял в костюмах и редко улыбался.
– Эй! – воскликнула я, щелчком кнопки блокируя экран, – Личное пространство! Слышал о таком? Я же в твой телефон не лезу! – кивнула на аппарат, который Дэвис сжимал в руке.
Брюнет усмехнулся:
– Может, потому что ты не дотягиваешься?
Он был прав – из-за разницы в росте я могла только прожигать взглядом корпус телефона, залипая на простой чёрный чехол. Но я не была бы собой, если бы не попыталась что-то предпринять, а именно – подпрыгнуть, чтобы доказать, что тоже могу влезать в чужое пространство. Айзек хихикнул, поднимая руку с телефоном выше и моя попытка с треском провалилась.
– Коротышка, хватит скакать. Собирайся. Нам пора уже ехать.
И от этих простых слов всё веселье мигом слетело с меня. Точно. Сегодня тот самый день. Лекарства сделали своё дело – нет, не довели меня до ручки из-за приступов чесотки и высыпаний. Они сняли воспаление с моего горла. И мы могли, наконец, пройти нормальное обследование, чтобы узнать, что же со мной.
И, конечно же, рядом со мной был Айзек. Мой верный рыцарь, который, на слова Итана о том, что он никак не может отменить очередные съёмки, лишь махнул рукой и сказал, что сам отвезёт меня. Порой мне казалось, что другу я была гораздо важнее, чем собственному парню. Хотя, неудивительно – с Итаном мы были вместе три года, а Айзек терпел меня все двадцать.
Поняв, о чём именно я думала – как будто было много вариантов! – друг мягко обхватил меня за плечи, вынуждая поднять на меня глаза. Он был, как всегда собран, но при этом в его взгляд скользила улыбка. Едва заметная, она не касалась его губ, но я всё равно её видела.
– Всё будет хорошо, – мягким, успокаивающим тоном произнёс он, – Что бы сегодня не сказали, просто знай – мы всё преодолеем.
– Обещаешь? – спросила я, почему-то переходя на шёпот.
– Как и всегда, – кивнул брюнет, – Тем более – уверен, там ничего серьёзного. Так что – надевай кепку и очки, прячь лицо за шарфом – и погнали.
Забегая вперёд, скажу сразу – Ванги из Айзека не вышло. Предсказания явно не были его коньком. Но это я поняла позже, уже сидя в кабинете врача. А за час до этого, пробегая мимо парочки зевак, которые всё же разузнали, где я находилась и оккупировали двор возле дома Дэвисов, я мечтала о том, чтобы прогноз лучшего друга сбылся.
Знаете, как можно уничтожить жизнь другого человека? Не строя хитроумные планы и не воплощая в жизнь хитроумные сценарии. Нет, всё куда проще. Достаточно сказать