у вас работать! Просто не привыкла бросать дела на полпути. Одолжение вам делаю!
– Я освобождаю Вас от обязанностей, – плюется ядом Вельзевул. – Скатертью дорога! – шаг навстречу, размахивание рукой.
– Какой же Вы невыносимый… несносный… невозможный… – на языке вертится одно словечко, но произнести его не решаюсь, слишком мало свидетелей, слишком мало путей к отступлению. Просто делаю шаг вперёд и тычу пальцем в стальную грудь человека-летучая-мышь. Дышу в такт расшалившемуся сердечку, поджимаю пальцы на ногах от напряжения.
Руку простреливает электричеством, змейка разряда пробивает от кончиков пальцев до самых лопаток. Я ошарашено моргаю и прижимаю покалывающую ладонь к груди.
– Вам нужен антистатик, – испуганно шепчу я, разом теряя весь запал.
Творится какая-то чертовщина. Мракобесие!
– Мне нужна инквизиция, – темная глыба нервов делает шаг ко мне, мысы нашей обуви сталкиваются, пространство сжимается, воздух искрит. – Ведьма! – выдыхает Дьявол мне в лицо.
Горячо и гневно. Его крупная ладонь с растопыренными пальцами поднимается вверх и приближается.
Все, мне каюк. Вот сейчас он сомкнет ее на моей шее, перекроет кислород и аля-улю, асталависта, бэби. Надо бежать, пнуть его, оттолкнуть, спасаться, ещё не поздно. Но сигналы мозга почему-то до тела не доходят. Руки трясутся, ноги слабеют, пульс выжимает угол в триста шестьдесят на спидометре аритмии, а потом замирает.
Потому что рука скользит мне на затылок.
Потому что губы приклеиваются к губам.
Какой-то булыжник ухает вниз, давит неугомонную белку, разбивает в щепки ее колесо, закручивает каждый нерв, тянется расплавленной лавой вниз живота. Это длится секунду: бесконечную, болезненно-мучительную, сжигающую дотла. Эта секунда кружит комнату, взрывает фейерверки перед глазами, вырывает сердце и вставляет его обратно задом наперед, чтоб стучало мне в спину.
Я теряюсь в пространстве, лишаюсь любой мысли, каждая клетка тела вопит на древнем, как мир, языке. Четко знаю только одно – губы шевелятся. Его, мои. Я приоткрываю рот, чтобы пустить больше огня в свое тлеющее тело, поднимаю руки, чтобы захватить себе больше проснувшегося вулкана, но громкий стук в дверь заставляет очнуться.
Вмиг становится холодно, пусто, непонятно. Я открываю глаза, а Дьявол, способный испепелить одним лишь касанием, уже на другом конце кабинета. Запускает пальцы в черные волосы, суетливо оглядывается. Дверь позади меня открывается, доносится чей-то голос, перед лицом появляется красно-белая коробочка. По инерции беру ее в руки, совершенно не сознавая, что это, для чего, от кого.
Кровь ещё шумит в ушах плотной завесой, руки дрожат, губы онемели. Нужен воздух. Холодный душ. Бригада реанимации. Разворачиваюсь и на непослушных ногах выхожу из кабинета. Набираю воды в кулере, осушаю половину пластикового стаканчика и прижимаюсь лбом к стене.
Было или…
Сейчас кажется, что просто бредила. Никто не сминал мои губы, не сжимал требовательными ладонями затылок, не опалял дыханием щеку.
Быстро моргаю, словно так можно перезагрузить мозги, очистить разум, отчленить хорошее от плохого. Но нечего отчленять. Все было плохо. Нет, хорошо. Все было слишком хорошо, так, что аж плохо.
Сжимая в руке упаковку с таблетками, сажусь в свое рабочее кресло. Прохладная поверхность охлаждает даже через одежду, настолько я горю. Смотрю на пачку обезболивающего и недоумеваю, зачем, откуда… Ах да, копчик, голова. Что ж, нужно отдать Дьяволу должное – он изобрел куда более эффективный способ избавления от боли.
Куда там Кашпировскому с его "дотроньтесь до экрана, лечение уже началось". Какая-то жалкая секунда – бесконечная, упоительная – и я забыла обо всем.
Это ведь неправильно. Непростительно. Уму непостижимо! Зачем, как? Кто первый начал? А впрочем, какая разница, искать виноватого себе же дороже. Заниматься самокопанием, самоедством, к чему это все? Просто неправильно. Точка. Никаких поблажек себе.
План очень прост: закончить работу, свалить в закат, никогда больше не целовать Дьявола. Во что бы то ни стало!
Надеваю наушники, включаю самый дикий плейлист в BOOMе [1] и, собирая по кусочками расплавленные мозги, берусь за документы.
Нервно постукиваю ногой об пол в ожидании разборок. Вот сейчас откроется дверь и… Он же не оставит это так просто, ему же обязательно нужно будет нажать на синяк и посильнее, проверить, глубоко ли вошла заноза. Глубоко. Но черта с два я в этом признаюсь. В конце концов, мы взрослые люди, можем просто сделать вид, что ничего не было. Просто стереть постыдный эпизод из истории, затереть, как ошибку в уравнении. Чего только не творят люди под адреналином! А этого в кабинете было – хоть ложкой ковыряй.
Механически ввожу документы в систему, то и дело, бросая взгляд на дверь в преисподнюю. Но ни через пять минут, ни через полчаса, ни через два она не открывается.
То есть так, да? Трус.
О, Господи, меня совсем кроет. Сама же хотела притвориться слепоглухонемой с амнезией, а теперь раздражаюсь, что он именно так и сделал. Разве мужчина не должен брать ответственность за свои поступки? Разве Дьявол может забрать мою душу без согласия?
Гневно барабаню по клавиатуре, грозясь размолоть ее просто из невозможности выместить зло на том, на кого оно направлено. Стопка документации уменьшается со скоростью Барри Аллена [2]. Вот оказывается, как продуктивно злить делопроизводителей.
Когда на периферии начинается движение тел, не без удовольствия замечаю, что осталось всего ничего. Пара стопок со свежими договорами, несколько входящих писем, парочка нераспечатанных конвертов от курьера. Если очень постараться, я все закончу сегодня, а значит, со спокойной душой выберусь из этого чистилища.
Провожаю взглядом Ульяну, не одарившую меня ответным, и снова принимаюсь за работу. 1С, как назло, виснет и выкидывает из системы. Конечно, очень удобно, после окончания рабочего дня, когда системный администратор свалил. Но в своем решении я тверда, снова ввожу пароль в программе и надеюсь на, мать его, чудо. Пожалуйста, вселенная, хоть раз будь на моей стороне. Просто закончить и свалить. Закончить. Свалить. И гнись оно все рогом.
Пока грузится нужная вкладка, ненароком останавливаюсь взглядом на гардеробной, в которой висит два одиноких пальто. Угольно чёрное и светло бежевое. Добро и зло. Бок о бок. Черт, а встречаться с Дьяволом напоследок совсем не хочется. О том, что это неизбежно, если я останусь, я не подумала. Но трус не выходит, наверное, и сам не горит желанием встречаться со мной. Пусть даже взглядом, пусть даже на прощание.
С секунду размышляю, насколько и я дрейфлю. Не лучше ли собрать монатки и бежать, чтобы избежать идиотской неловкости или очередной порции колкостей. Смотрю на туго загружающуюся систему и понимаю, да, настолько. И ещё одним звоночком становится трель входной двери. "Артем" – понимаю шестым чувством и подгорающей