– Вы хотите сказать… – начала Вирджиния.
– Именно то, что я говорю, – прервала ее мисс Маршбанкс. – Конечно, подобные неуместные происшествия не случаются в Рилле, уверяю вас, потому что герцогиня и я, мы следим за тем, чтобы такого не происходило.
К этому времени они дошли до маленькой гостиной, расположенной на первом этаже, в конце длинного коридора. Это была очаровательная комната, в которой стояли пианино, удобный диван и несколько кресел.
– Мой кабинет наверху, рядом с ее светлостью, – объяснила мисс Маршбанкс. – Но здесь я отдыхаю, если у меня выпадает свободная минутка, и здесь я принимаю пищу. У меня есть стол, поставленный около окна. Так приятно смотреть на сад в солнечный день.
– Это должно быть просто восхитительно, – подтвердила Вирджиния.
– И еда здесь хорошая, – продолжала мисс Маршбанкс. – Очень хорошая. Не как в некоторых домах, которые я могла бы назвать, где секретарей кормят хуже, чем приближенных слуг. Я бы не потерпела такого обращения, и здешняя прислуга это знает. Я направилась бы сразу к ее милости и доложила бы о любых недостатках в моем меню. Шеф-повар к тому же знает, что мне нравится, а что я не люблю. Вы должны сказать мне, какие у вас любимые блюда.
– Я воздержанна в еде, – ответила Вирджиния.
– Это и видно, – подхватила мисс Маршбанкс. – Нам надо заставить вас поправиться. Извините, что говорю так, но вы очень худенькая. Я горжусь, что мой вес никогда не опускался ниже одиннадцати стоунов.
– И вы чувствуете себя хорошо при таком весе? – спросила Вирджиния, мысленно пытаясь перевести английские стоуны в американские фунты.
– Дорогая мисс Лангхолм, самое важное для меня – сохранить здоровье, – объяснила мисс Маршбанкс. – Если бы не я, здесь был бы полнейший хаос. Уверяю вас, герцогиня настоящий ребенок, когда дело доходит до финансов, до ведения хозяйства или до организации сотен мелочей, за которыми приходится следить в замке день за днем. Нет, все это делает Марши, как вы поймете сами, когда проживете здесь несколько дней.
Лакей внес элегантно сервированный чай. Несколько сортов хлеба и масла, маленькие, только что выпеченные булочки, гренки с начинкой из верхушек спаржи и три различных вида пирожных.
– Вы, должно быть, проголодались после долгого путешествия, – сказала мисс Маршбанкс. – Так что не церемоньтесь, просто уписывайте за обе щеки, как обычно говорил герцог, когда был маленьким мальчиком.
Вирджиния съела кусок хлеба с маслом, но почувствовала себя не в силах отдать дань уважения пирожным. Мисс Маршбанкс, однако, пробовала все подряд, и Вирджиния не удивлялась, что ее вес был значительно больше положенного. Она вспомнила, что сделали с ней все пирожные, булочки и жирные пудинги, которые она ела в прошлом, и поежилась.
– Вам не холодно? – спросила мисс Маршбанкс. – Сегодня, кажется, очень тепло, но вы легко одеты. Надеюсь, вы привезли с собой более теплые вещи. Скоро наступит осень, и тогда, уверяю вас, станет действительно промозгло.
– Да, я привезла теплые вещи, – ответила Вирджиния, – но я не останусь надолго.
– Вот как? – Мисс Маршбанкс приподняла брови. – Ее милость дала мне понять, что в письме к герцогу, полученному из Америки, сказано, что вы заняты какими-то очень важными изысканиями.
– Да, это так, – подтвердила Вирджиния, – но я не думаю, что это повлечет за собой очень долгое пребывание в одном месте.
Внезапно у нее возникло ощущение, что, разговаривая с мисс Маршбанкс, она как бы погружается в теплую пуховую постель и вскоре придется приложить усилия, чтобы вырваться из нее.
– Ну, если вы закончили, – сказала мисс Маршбанкс, подбирая последнюю крошку жирного фруктового пирожного, – нам лучше подняться наверх, чтобы повидать ее милость. Она всегда отдыхает приблизительно в это время. Она в своем будуаре. Я обещала, что приведу вас.
Они поднялись по красивой лестнице. Вирджинии захотелось выбрать как-нибудь время, чтобы рассмотреть каждую картину, осмотреть каждый предмет меблировки в холле и вдоль коридора. Она понимала, что все это представляет собой большую ценность и совершенно не похоже на любой из дорогих и тщательно подобранных предметов, которыми ее мать набила дом на Пятой авеню или полдюжины других домов, которые принадлежали ее отцу. И ощущение старины накладывало отпечаток благородства на весь дом, так как слегка выцветшие красные бархатные шторы казались теперь более красивыми, чем в те дни, когда они были новыми.
Мисс Маршбанкс постучала в дверь. В ответ раздался слабый голос, и они вошли. Это была небольшая комната, и на мгновение Вирджинии показалось, что она очень похожа на одну из гостиных ее матери. На всех столах громадные вазы с оранжерейными цветами и бесчисленными небольшими серебряными украшениями. Много драгоценного фарфора, а кресла и кушетки завалены шелковыми подушками разной величины и цвета.
Герцогиня отдыхала на кушетке у окна, и в первое мгновение Вирджинии показалось, что та выглядит намного моложе своего возраста. Затем, подойдя поближе, она увидела, что это не так. Иллюзию создавали тщательно напудренное лицо герцогини и слабые следы помады на губах. Герцогиня была одета в прозрачное розовато-лиловое парадное платье, надеваемое к чаю, из плиссированного шифона, прорезанное бархатными вставками и украшенное кружевами. Ее шею украшали три нитки громадных жемчужин, а в ушах и браслетах на тонких запястьях сверкали бриллианты.
– В чем дело, Марши? – спросила она недовольным тоном.
– Я привела мисс Вирджинию Лангхолм, ваша светлость, познакомиться с вами, – ответила мисс Маршбанкс. – Вы помните, что она прибыла сегодня из Америки?
– О да, конечно!
Герцогиня с интересом полуприподнялась и совершенно непринужденно протянула руку.
– Вы очень добры, что приняли меня, – сказала Вирджиния.
– Мы рады, не так ли, Марши? Очень рады! Эта громадная великолепная библиотека пустует год за годом, и мне не верилось, что кто-нибудь откроет там книгу.
– Ну что вы, ваша светлость! – запротестовала мисс Маршбанкс. – Я читаю.
– Чепуха! – оборвала ее герцогиня. – Ты прекрасно знаешь, что книги в библиотеке слишком скучны для тебя. Тебе нравятся глупые романы. Не станешь же ты притворяться, что они не валяются повсюду в твоей спальне.
– О, ваша светлость! – воскликнула мисс Маршбанкс, слегка покраснев, но Вирджиния видела, что та довольна тем, что ее поддразнивают.
– А теперь с глаз долой, Марши. Я хочу поболтать с мисс Лангхолм. Хочу услышать как можно больше о моих друзьях в Америке, – заявила герцогиня, и мисс Маршбанкс весьма неохотно покинула будуар.