- А бабушка-то здесь при чем? – Макс недолюбливал властную старушку, но не мог представить, чтобы та что-то запретила его отцу.
- Ну мне доступно объяснили, что я – сын первого секретаря обкома области, а Марина – девушка из рабочего района. Она и правда жила с родителями в коммунальной квартире где-то на окраине.
- Да, какая разница, где она жила? – возмутился Максим.
- Большая разница, сын. Ты этого не понимаешь, потому что все в твоем окружении могут позволить себе одни и те же вещи, а у нас все было по-другому. Вы все живете примерно на одном уровне.
- Ну и дальше что? – торопил отца Макс.
- Дальше – все просто. Я взялся за голову, оставил Марину, начал встречаться с твоей мамой.
- А она жила в благонадежном районе? – не удержался от колкости Максим.
- Вполне. Ее отец командовал полигоном на Байконуре, а Люда жила в Ростове одна – такая юная и целеустремленная, что остановить ее было так же сложно, как несущийся на тебя поезд. В общем, мы стали встречаться, вскоре поженились с полного благословения обоих родителей, а еще через полгода родился ты. Вот и вся история. Не знаю, к чему я тебе ее рассказал. – Денис Петрович, откинулся на шезлонге, задумчиво глядя на сына. С веранды открывался живописный вид на окрестности – это был единственный частный дом в городе, за исключением принадлежащего губернатору, построенный на территории парка на самом берегу реки. У него было отличный сын, любимое дело и верная преданная жена, а сыну, вероятно, еще только предстояло совершить собственные ошибки.
Была середина октября – теплые радостные дни и холодные, полные какой-то безнадежности ночи. И кто только придумал это странное название «бабье лето»? Это звучит как-то оскорбительно и характеризует что-то быстротечное и словно обреченное на мрачный конец. Что за нелепые мысли? – одернул себя Максим, - Дашкино влияние, - усмехнулся он. А вот, где сама Даша – непонятно, он звонит ей в течение часа, а девушка не берет трубку, хотя они собирались вместе поехать к ней домой готовиться к семинару по теории производных финансовых инструментов – кажется, со всего курса одна Даша понимала, что это такое, а Макс тихо ею гордился.
Его размышления прервал звонок – неизвестный номер, незнакомый голос.
- Здравствуй Максим, это Лена – подруга Даши, - представилась девушка. Ей очень не хотелось звонить Максиму – по ее мнению, по развитию он находился где-то на уровне инфузории туфельки, но нужно было что-то делать.
- Привет, - ответил Максим, он отлично представлял, что о нем думает Лена, хотя искренне не понимал причины этой неприязни.
- Ты знаешь, где Даша?
- Нет, не могу ей уже час дозвониться.
- Дашка уехала в аэропорт, встречать маму, а та не прилетела.
- Вот черт, - пробормотал Максим, на дороге в аэропорт шел масштабный ремонт, и ему совсем не хотелось, чтобы Даша ездила по ней одна, тем более, уже смеркалось. – А где же Елена Яковлевна? – не понял Максим.
- Не знаю, и Дашка не знает. Она сидит одна в аэропорту и ревет, вот я подумала, может, ты за ней съездишь, - нерешительно закончила Лена.
- Съезжу, конечно. Спасибо, что позвонила, прокричал Максим и бросил трубку – нужно было срочно ехать к Даше.
- Дим, давай быстрей, что мы еле тащимся? – торопил Максим друга. Уж лучше бы он поехал на своей машине, но он решил, что вернется назад за рулем Дашиной, вот и попросил довезти до аэропорта Диму.
- Куда быстрее, мы и так едем 120. Ничего с твоей Дашей не случится! – рассмеялся Дима, удивленный мрачным настроением друга.
- Помолчи, а, - процедил Максим.
На площадь перед зданием аэровокзала они влетели в кромешной темноте, лил холодный косой дождь, на стоянке одиноко стояла дашина машина.
- Тебя подождать? – прокричал Дима вслед выпрыгнувшему почти на ходу Максиму.
- Не надо, езжай домой!
Максим мчался к Даше, а у самого замирало сердца, после того разговора с отцом, когда он рассказал о своей влюбленности в загадочную Марину, отношение Макса к Даше стало более трепетным, он словно боялся ее потерять и стать таким же растерянным, каким был во время своего рассказа его отец.
Машина была темная, как будто внутри никого не было. Макс рванул дверь, и та легко подалась – внутри сидела Даша, прижавшись лбом к рулю, и тихо плакала – на рыдания больше не было сил.
- Дашка, ты здесь, - почти прохрипел Максим, садясь на пассажирское кресло.
- Здесь, - равнодушно ответила девушка.
- Даша, что случилось? Почему ты сидишь тут одна?
- Я приехала маму встречать – хотела ей сюрприз сделать.
- Даш, ну ты же знаешь, твоя мама не любит, чтобы ты одна за город выезжала, и я с ней согласен. Ты, почему меня не позвала, вместе бы встретили.
- У тебя пары были, не хотела, чтобы ты прогуливал, - вяло улыбнувшись, ответила Даша. Максим заметил, что она дрожит, то ли от холода, то ли от собственных слез, хотел было предложить ей свою куртку, но сообразил, что та намокла во время его короткой пробежки под дождем.
- Я бы с удовольствием их прогулял, - Максим попытался притянуть девушку к себе, но та сопротивлялась, крепко держась за руль.
- А мама из Москвы не прилетела, я ждала, ждала, вышел уже весь самолет, а мамы не было. Я позвонила ее подруге, с которой они вместе были в Италии, та сказала, что мама поехала в аэропорт. А здесь ее нет, я не знаю, что думать. Наверное, что-то случилось. В Москве ночью на такси – что угодно могло случиться, - тихо закончила Даша и зарыдала. – Если с мамой что-то случилось, я даже не знаю, куда звонить и что делать.
Максим не знал, что ей сказать, как утешить – это были почти что первые женские слезы в его жизни.
- Даша, Даша, не плачь, - он все-таки притянул девушку к себе и сжал ее в объятиях, губами пытаясь собрать соленые слезы. – С мамой ничего плохого не могло случиться, с мамами всегда все бывает хорошо.
- И телефон ее не отвечает, - всхлипывала Даша.
- Значит, разрядился, твой тоже, кстати, не отвечает, но с тобой же все в порядке.
Максим гладил девушку по спине и надеялся, что от его присутствия, от его слов ей будет хоть чуточку легче, в первый раз в жизни он чувствовал, что нужен ей.
- Давай я достану какую-нибудь одежду из твоей спортивной сумки, - Макс знал, что в багажнике у Даши всегда лежит комплект одежды для фитнес-клуба, - Ты наденешь ее, и мы поедем домой.