- Отчёт принесла?
Кира смешно затрясла головой.
- Нет, себя. И подарок.
Многозначительное "себя" Андрей предпочёл мимо ушей пропустить.
- Мне подарок?
- Конечно, тебе. - Её рука появилась из-за спины, и Кира показала ему картонную коробку с фирменным логотипом. - Галстук тебе купила. Думаю, тебе понравится. Ты такие любишь.
Жданов на кресле откинулся.
- Очень мило с твоей стороны.
- Да, - согласилась Кира. - Я вообще такая, милая. А ты молодец, и подарок заслужил.
Андрей не сразу понял, в чём подвох.
- Молодец?
- Ты хорошо себя вёл. Пока меня не было. Все вечера дома провёл. - Кира жестом фокусника достала галстук из упаковки, не замечая тяжёлого взгляда Андрея. - Как тебе? Нравится? Ты же любишь в полоску. И цвета приятные, не яркие.
- То есть, ты считаешь, что я вёл себя хорошо и заслужил подарок? Что ж ты галстук-то купила? Захватила бы пачку собачьего печенья.
Кира тут же руки опустила, и взгляд её заледенел.
- Ты зачем мне это говоришь? Не надо меня обижать.
Он глаза опустил, на самом деле почувствовав вину.
- Прости.
Кира продолжала сверлить его взглядом.
- Что с тобой происходит, Андрей? Что ещё случилось?
- Ничего не случилось. - И снова повинился. - Прости. Я не хотел, просто настроение...
Кира смягчилась, руку ему на плечо положила, потом галстук накинула.
- Он к глазам твоим подходит.
- Спасибо.
Она кивнула. Сделала шаг, заставила Андрея ещё от стола отодвинуться, и к нему на колени присела. Обняла за шею.
- Андрюш, я соскучилась, правда. Я когда уезжала, злилась на тебя, но за эти дни столько всего передумала
- И что же? - Андрей руки на подлокотники кресла положил, не рискнув Киру обнять. И в глаза ей не смотрел, разглядывал её губы, как они шевелятся, когда она говорит.
- Я не права, что обижалась на тебя. Я раньше почему-то думала, что став президентом, ты успокоишься. А разве сейчас можно успокаиваться? Сейчас работать надо. - Провела ладонью по его волосам. - Ты стараешься, а я этого не ценю.
Да уж, он старается. Жданов на мгновение глаза закрыл. А когда Кира губами к его губам прижалась, оттолкнуть её не посмел.
- Устроим себе романтический ужин? - зашептала она ему, когда отстранилась. - Ну, пожалуйста, пожалуйста! Я так по тебе соскучилась.
Андрей едва заметно кивнул.
- Я что-нибудь вкусное приготовлю, что ты любишь.
Ещё раз кивнул.
- Только ты постарайся не задерживаться.
Жданов пообещал, чувствуя себя подозрительно некомфортно.
- Это как? - удивился Малиновский, когда Андрей ему рассказал.
Жданов пожал плечами.
- Сам не знаю. Просто чувство такое... неудобства, что ли?
- Чего неудобного-то? Ты с ней четыре года живёшь.
- Вот и я думаю.
Ромка на стуле развалился, и ноги на стол закинул. Благо стол был его, на ждановский бы не посмел.
- А я тебе скажу, в чём дело. Тебе Пушкарёва вкус испортила.
Андрей уставился на друга, не мигая. Потом сказал:
- Дурак ты.
- А что, не так? После того, как ты с Катенькой достаточно близко пообщался, сам не свой стал. Всё о чём-то думаешь, всё о чём-то беспокоишься. Этично - не этично. Тебе о деле надо думать, а ты о чём думаешь?
Андрей по кабинету Малиновского прошёлся, остановился у кресла, постоял немного столбиком, призадумавшись неожиданно, потом сел и сообщил:
- С ней происходит что-то не то. А я не знаю, как ей помочь. Совсем не знаю.
Рома легко махнул рукой.
- Нашёл проблему! Женишься - и она сразу успокоится, будет счастлива. А то думает он, чем ей помочь! Чудак-человек.
Андрей брови сдвинул.
- На ком - женишься?
Малиновский удивился.
- На Кире, конечно.
- А я тебе о Кате говорю!
- О Кате? У неё-то что может происходить?
Жданов только губы недовольно поджал. Говорить с Ромкой сразу расхотелось. А Малиновский к тому же разулыбался.
- Кстати, надеюсь, ты по достоинству оценил мой вклад в общее дело? Какой я тебе материал подобрал! Одно удовольствие работать!
- Да, особенно инструкция впечатлила, - подтвердил Андрей. - Большей гадости я ещё не читал.
- Почему это - гадости? - обиделся Рома. - Я старался.
- Я заметил.
- Так ты ей следовал?
- С ума сошёл, что ли? Выкинул.
- Ну и дурак. Я там каждый шаг расписал...
- Я не нуждаюсь в твоём инструктаже, Малиновский. Я сам справлюсь.
Рома ноги со стола снял и выпрямился.
- Правда? - натурально ахнул он. - А кто совсем недавно ныл: не хочу, не буду, не заставите?
- И прав был! Не надо было всё это затевать!
- А что ты кричишь? Не кричи, не надо. Обстоятельства так сложились, и ты лучше меня это знаешь. Я понимаю, что тебе тяжело, неприятно, но...
- Дело не в этом. - Андрей взглядом в него упёрся. - Дело в том, что это бесчестно. Она не заслужила этого.
Малиновский только головой покачал.
- Что ж, тут не поспоришь. Тебя Катенька точно не заслужила.
- Это я её не заслужил.
Рома глаза к потолку возвёл.
- Начинается. На светлую голову и чистые помыслы повёлся! Вот только не такие уж они у неё и чистые.
- Да?
- Да, - уверенно кивнул Рома. - Она спит с почти женатым человеком. Так что, уже не святая.
- Она думает, что любит меня.
Малиновский заинтересованно приподнял одну бровь.
- Она думает?
Андрей отвернулся.
- Так было бы лучше. Если бы просто думала. Или жалела.
- Тебя есть за что пожалеть, это точно. Особенно, Кате Пушкарёвой.
Жданов головой покачал.
- Ты ничего не понимаешь, Ромка. Это он виноват, тот парень. Он её спугнул тогда, он её не понял.
Рома с готовностью кивнул и даже усмехнулся.
- А ты понял. Ты же у нас психотерапевт. Лечишь застарелые любовные раны и обиды. Только не пойму, с каких пор.
- Если она узнает, что это всё обман, ради денег...
Малиновский предостерегающе вскинул руку, и Андрей поправил:
- Ради "Зималетто".
Тот кивнул.
- Пусть так. Ради "Зималетто". Но она всё равно... не переживёт.
- Переживёт. Переживёт, Андрюха! И повзрослеет. Ей это и нужно.
Андрей невесело усмехнулся.
- Малиновский, ты понятия не имеешь, что ей нужно.
Рома подозрительно прищурился, глядя на друга.
- Андрей, откуда столько сомнений вдруг?
- Это не сомнения. Это совесть, Малиновский.
- Ах, совесть! И я, наверное, в твоих раздумьях ещё и самый виноватый, да? Вот только я не просил тебя в дебри души Пушкарёвой лезть. Девочка и без того влюблена была, раз уж решилась на такое, считай, подсудное дело, и всё что от тебя требовалось, это немножко ей подыграть. Подыграть, Андрей! Чтобы она себя самой счастливой ненадолго почувствовала и мысли глупые в её голове не возникали. А ты что сделал?