улыбался.
Далеко впереди обозначились две ставшие чрезвычайно близкими фигуры. Юра и Дима махали и вращали руками, прыгали, свистели и кричали: «Ур-р-а-а-а», оглашая долину воплями радости.
Они вскочили на подножки, вцепились в открытые окна — команда неслась в распахнувшиеся ворота удачи.
А в лагере такая чистота, какой порядок! А на плите томится-дожидается обед, на сковороде накрыты полотенцем пышки, выпеченные из остатков чудом сохранившейся муки.
— Как догадались о времени приезда?
— Это не догадки — уверенность и расчёт.
В ознаменование приезда взлетели красная и белая ракета.
Ночь. На столе горят две свечи. Да больше и не требуется. Они трещат, чадят, напоминая, что за ними необходим уход, а о них забыли. Лица сжаты в круг.
— Друзья, товарищи, ребята, — Сергей заговорил негромко, с каждым слогом понижая голос: — Я вам верю. — Из тайного кармана достал пробирку, и всё, что было в ней, рассыпал по белому листу бумаги — матово блеснули изогнутые, скрученные, вытянутые, сдвоенные, по форме птиц и сказочных зверей знакомые чешуйки и бляшки. — Смотрите — это золото! Здесь пятнадцать грамм. А мы его намоем намного больше. Сдадим за деньги государству, но часть, к сожалению, оставим нужным людям.
— Михалыч, — несколько стесняясь, обратился к нему Юра, — можно вас так называть, а не по имени-отчеству?
Сергей на миг опешил, когда пришёл в себя, не возразил:
— Валяй.
— Михалыч, а риск, хоть какой-то риск предполагается? Вдруг они нас обманут?
— Не обманут, а кинут, — наставительно и довольно грубо перебил Кузьмич, — и не нас.
Дима на реплику не среагировал и, о чём-то задумавшись, не очень уверенно поддержал Юру:
— Риск должен быть оправдан.
Егора понесло:
— Оправдываться будем в полиции. Заглохни! — И тут же опомнившись, ударил себя по губам. — Это я так, не со злобы, вылетело, извините за резкость. У нас дело! Зарылись здесь. Как в норе, ничего не видите. Михалыч, подтверди — жизнь меняется к лучшему. Кинут, продинамят — эка печаль! — на месячную зарплату. А ты не боись! Прикинь — у нас лицензия! Рыжьё намоем — в «Националь» сходим, как белые люди!
Егор впервые назвал золото по блатному — приоткрыл завесу своих прошлых лет.
Дима не обратил внимания на происходящие метаморфозы. Он перестал слышать. На его лице, о котором обычно говорят «кровь с молоком», появлялась и вновь терялась какая-то озабоченность. Наконец он набрался смелости:
— Михалыч, мне не хочется выглядеть подозрительным, но я всё же скажу: за нами следят. Это не Баян — он на коне и не скрытный, и не его дети — они заняты овцами. А кто-то другой с биноклем, я уловил блики, они появляются в полдень, на юге погранпост, а в километре наблюдательная вышка с окопами — он пришёл с востока, с дальнего хребта, где не кочуют пастухи.
— Незнакомец, что ли, который сидел на горе, а потом исчез, — вслух рассуждал Сергей, — его что-то притягивает, не одинаковые ли у нас интересы?
Поочерёдно согласились:
— Возможно, не исключено, почему нет — блеск золота далеко виден, вот и прилип к нашему месту.
Сергей повернулся к Кузьмичу.
— Как мыслишь?
— Брод только у нас. Ждите — сюда придёт…
— Ладно, закончим. Хвалитесь, что насобирали в наше отсутствие.
Сергей повертел пробирку.
— Чудненько! Десять граммов не меньше. Завтра работаем со всей спортивной злостью на какую способны. Зло работаем! — И мягко завершил: — А чтобы не заныли косточки, обеденный перерыв на полчаса дольше… — Выждал паузу: — И еще: для ловли золотин будем использовать винтовой сепаратор. Всё! Разговоры окончены. Отбой.
Проснулись рано, позавтракали. Сергей передал ключ Юре:
— Возьми аппарат, похожий на змею, он в кузове машины, в длинном ящике, наконец удовлетворишь своё любопытство, а то хочешь в него заглянуть, да замок мешает.
Юра принёс аппарат. Кузьмич достал два железных короба, попросил Диму взять ведро. Пошли к реке, остановились у выступающих из воды сланцеватых гребешков. Сергей подобрал прутик.
— Слушайте внимательно: сейчас я объясню, как устроен сепаратор и как с ним работать. Видите — он представляет собой вертикальный, скрученный винтом алюминиевый жёлоб. Его наружный борт немного выше внутреннего. Сверху через воронку насыпают песок и льют воду. Внизу два слива: в том, что ближе к оси, накапливаются тяжёлые частицы, их мало, но среди них возможно золото, а лёгкие под влиянием центробежной силы устремляются к более удалённому. Под сливами поставим короба: для лёгких минералов большой, для тяжёлых — плоский. Чтобы исключить потери драгметалла в лёгкой фракции, её промывают дважды. Выявленные золотины складывайте — пинцеты я дам — вот в эту стеклянную банку с крышкой. — Выждал паузу — пусть осознают — и утвердительно спросил: — Перелопатим реку?! Усердно?!
— Усердно! — подтвердил хор небольшой, но спаянной команды.
Остаток дня работали, как на конвейере.
Юра выскребал из-под гребешков песок, Дима лил воду, Егор складывал в стеклянную литровую банку тяжёлые минералы, Сергей проверял.
С последними лучами солнца ушли в вагончик.
Настала ночь. Для яркости зажгли мощный электрический фонарь. Сергей высыпал на оконное стекло намытые за день тяжёлые минералы и разровнял, вылавливать золотины доверил Диме. Он взял пинцет и приступил к священнодействию — через полчаса дно пол-литровой банки скрылось под золотом.
— Улов неплохой. — Сергей пожал каждому руку. — Вам кажется, что мало, так не сразу Москва строилась. Терпите, ждите и воздастся. Если завтра намоем больше, Москва в кармане. — И добавил: — Шучу, конечно, но каждому на задумки хватит.
Рассвет. Завтрак. В одно ведро грунт, в другое — вода. Осторожный слив. Внимательный взгляд.
Ночь. Душа трепещет — пинцет вынимает золотую рыбку. Сергей вращает банку в колеблющемся свете свечи.
— Всем видно?! От дна полсантиметра!
Утром снова заученные движения. Заходит солнце.
Рассвет. Работа. Хлюпает вода. Жёсткие брызги в лицо. Обед. Навык увеличивается. Солнце заходит. Ужин. В печи красным ещё мерцает уголь. Благодать. Высота золотого слоя достигла сантиметра!
Завтрак. Автоматизм движений. Обед. Автоматизм. Заходит солнце. Ужин. Слой полтора сантиметра — всеобщий восторг.
Неделя пролетела быстрее дня.
Три свечи освещают усталые лица. Сергей втиснулся между Димой и Юрой.
— Завтра для промывания грунта сколотим и установим наклонный жёлоб. По днищу прибьём сантиметровые поперечные рейки, перед ними будут накапливаться золотины, их вытаскивать пинцетом и складывать в стеклянную банку. На плотницкие работы и обучение один день.
Ритм действий ускорился. В утомительно сверкающем потоке не пропусти счастье — пинцет наготове, золотую рыбку за хвост — и в банку. За день намыли сантиметровый слой!
Сергей не удержался от эмоций:
— Ребятушки, у нас не россыпь, а сказка — такие содержания случаются только в жилах. — И тут же