Утром постаралась быстренько сбежать из квартиры на работу. Поставила возле кровати Антона стакан воды и удалилась.
Мы не обсуждали то, что произошло. В душе я надеялась, что это был пьяный бред, и Антон ничего не помнит. Но, как-то за ужином, он ни с того ни с сего заговорил:
— Амира…ты не думай, я все помню и…черт… — отложил вилку и уперся губами в руки, сцепленные в замок. — Я действительно в тебя влюбился. Не планировал… Само как-то вышло… Знаю, что неправильно это… дико даже, влюбиться в бывшую своего брата, но… — на этих словах я подавилась воздухом. Больно… «Бывшая»… Ненужная, брошенная, растоптанная, выброшенная за ненадобностью… Вот с чем у меня ассоциируется это слово.
— Антон… я… — я не знала, что сказать. Как правильно подобрать слова, что бы и его не обидеть, но и отказать корректней.
Но договорить он мне не дал. Вытащил конверт и положил на стол передо мной…
Нехорошее предчувствие защекотало что-то у меня внутри. Я боялась дотронуться, боялась того, что там… Подсознательно боялась и не зря.
Дрожащей рукой открыла конверт и почувствовала, как там, где когда-то было мое сердце, начала тлеть плоть. Очень больно окатила волной жара, затем холода. Остатки воздуха выбило из легких и я увидела, как крупная слеза падает на фото, а на нём… он… Сидит в кафе и целует милую блондинку в висок. И было в этом поцелуе что-то такое… нежное, настоящее, неподдельное. Так не целуют очередную однодневку, так целуют ту, которую держат в душе. Ту, к которой внутри растет тепло и забота.
Они сидели вместе на диванчике. Его рука покоилась на её плече, а она мило льнула к его груди. Фото было сделано именно на моменте соприкосновения его губ с её кожей. Он смотрел вдаль, а она прикрыла глаза.
Подняла взгляд на Антона, и по моей щеке, тоненькой дорожкой, пролетела слезинка. Он смотрел в сторону. Отводил взгляд и нервно поджимал губы.
— Прости… Я начал искать его сразу. Когда видел, как ты изо дня в день все больше превращаешься в живой труп. Когда слышал каждую ночь твои всхлипы, а наутро темные круги под глазами от бессонной ночи.
— Мне нужно побыть одной…
Антон понял меня буквально, и уже спустя 10 минут тихо щелкнула входная дверь.
Эту ночь я буду помнить всегда… Лишь произошедшее, спустя 5 лет, сможет потеснить те чувства, которые я испытываю сейчас. Я рыдала, орала в подушку, закусывая ее зубами. Изодрала все руки, сдерживая крик, и выла…Как раненое животное, как погибающее тело, как несуществующее «ничто». В один момент мне показалось, что я сейчас умру. Что моё сердце разорвется в прямом смысле. Что на утро меня найдут уже остывшей, холодной. Мне даже показалось, что я начинаю сходить с ума. Я слышала голос… много этого родного и ненавистного теперь мне голоса. Все его слова, все прикосновения — обрывками фраз и калейдоскопом картинок проносились перед глазами. Я закрывала уши, скрючивалась на полу и раскачивалась. Мне казалось, что моя голова лопнет. Расколется на две части. И я бы этого хотела… Чтобы не думать, не вспоминать, не умирать заживо. Не знаю, как в такие моменты, люди приходят к суициду. Но у меня ни одной такой мысли не было. Не хотелось хвататься за лезвие, не хотелось пить десятки таблеток, даже в окно выйти не хотелось… А может просто не было сил встать….
А утром вернулся Антон.
— Вот… — протянул мне бархатную коробочку и вышел.
Я прожигала её взглядом, а потом… подхватила и пошла в зал. Антон стоял у окна. Спина напряжена, руки в карманах, челюсти сжаты.
Я подошла к нему, выдохнула, обняла со спины и произнесла:
— Я согласна… — два слова, а на деле подписала себе смертный приговор…
Глава 25
Наше время
— ДА, АЛЕКС, Я ЗЛЮСЬ!!! Я злюсь на свою судьбу. На обстоятельства эти поганые. Я злюсь на тебя!!! За то, что бросил. За то, что в глаза не посмотрел, а лишь клочок бумаги оставил. За то, что уехал и добровольно позволил мне… — я прикусила язык. Вовремя… очень вовремя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Позволил что, Амира? — Ухватился за мои слова, а я так надеялась, что не услышал…
— Ничего… Это все уже не важно. — Хочу уйти. Хочу убежать. Чтоб не видеть его, чтоб не слышать и не вспоминать ничего.
— ДА ХОТЬ ОДИН РАЗ МОЖЕШЬ ДОГОВОРИТЬ СО МНОЙ НЕ СБЕГАЯ??? — Орет во всё горло Алекс.
— А что толку??? — повышаю голос, — что толку с тобой разговаривать??? Что нового ты мне скажешь? Неужели ты не видишь, что взаимные обиды настолько въелись в кожу, что, что не говори — ничего не поможет.
— У меня только за одну вещь обида, но я смог бы….
— А Я НЕТ!!! Я не смогу! Не смогу забыть твой поступок. Не смогу простить его. Но знаешь, это ничто по сравнению с тем, что я никогда не прощу тебе 18 октября.
— Амира…
— Замолчи! Эта дата моей смерти… Не той… Я стояла у алтаря и ждала, ждала, ждала… Алекс, я так ждала тебя. Того, что ты приедешь. Что заберешь меня. Не позволишь сказать «Да», а ты не пришел… Знал и не пришел. Я хотела, чтобы ты боролся за меня. Я хотела услышать, что ты хочешь быть только со мной… а если не со мной, то ни с кем больше. Я хотела, чтобы ты сказал всему миру, что рожден, что бы любить меня…А ты не сказал…
— Если ты думаешь, что я не жалею — ты ошибаешься…
— Алекс… Один твой поступок мог изменить то, что случилось спустя 5 лет после свадьбы. Ты мог … — замолкаю, не договорив… зачем? Он же даже не догадывается, что на самом деле тогда произошло.
— Каждый день я просыпаюсь и чувствую боль в груди. А иногда просто не сплю, потому что знаю, что когда проснусь — тебя не будет рядом. Иногда мне казалось, будто я слышу, как ты закрываешь глаза… Понимал, что если вернусь, если отберу тебя — испорчу тебе жизнь. Что я мог тебе дать? Антон уже тогда был успешным и богатым, а у меня ничего не было…
— А мне нужно было что-то? Алекс… разве мне нужно было что-то, кроме тебя?
— Может я бы и попытался, но ты сказала «да»… Ты сказала «да» моему брату…
— Я согласилась, потому что видела вас… на фото… Видела, как нежно ты целуешь ту девушку, и не могла понять почему…? Почему так быстро забыл? Почему смог быть с кем-то еще? А когда осознание пришло ко мне — я согласилась.
Я выдохнула, развернулась и побрела куда глаза глядят.
Мы не сможем… не простим друг друга… Даже если какие-то отголоски прежних чувств живут глубоко внутри, всё равно не сможем…
Глава 26
12 лет назад.
Алекс
— Это я!
— Чего тебе? — Сжимаю зубы до хруста и продолжаю слушать голос этого мудака.
— Нужно что бы ты кое-что сделал… — Брат, а это был именно он, командным тоном надиктовал мне свое требование и отключился.
Я выполнил всё это очень быстро. Вышел на улицу, ухватил за руку первую попавшуюся девушку, сунул пацану на скейте 100 рублей и свой телефон, и дело в шляпе.
Сказать, что меня чуть не стошнило от прикосновенья к блондинке — ничего не сказать. Хоть девушка и была достаточно симпатичной, но это не ОНА… Я понимал, что должен сыграть свою лучшую роль. Что это фото принесет невыносимую боль, но оно должно быть реалистичным.
Я собственными руками отдавал её своему брату, а ничего изменить не мог…
Кто я? Что у меня есть? Что её ждет со мной? Вечная нищета и перебивание с хлеба на воду? Я не мог ей обещать хорошего будущего, дорогой одежды, шикарного отдыха и прочего. Когда-то она рассказывала о своей мечта жить в большом доме, ухаживать за садом, завести собаку. Но это не со мной… Я и квартиру нормальную снять не могу. Эти нерегулярные заказы, вечные подработки и гроши… Она и так лишена в жизни слишком многого. Она достойна жить хорошо, не нуждаться ни в чем. Не смотреть на ценники, и не думать о завтрашнем дне. Со мной этого, возможно, не будет, или будет, но очень не скоро, а с ним — сейчас…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})