Комната пуста, лишь посредине легкий столик, а на нем, почти занимая целиком столешницу, массивная книга, от которой я сразу ощутил идущее мне навстречу радостное тепло.
Книга в темном переплете из кожи неведомого зверя, только страницы словно бы не страницы, а срез тщательно отполированного металла, что немыслимо для манускриптов, где как страницы ни подгоняй, все чуть короче или длиннее соседних.
Кардинал прошептал молитву, я чувствовал себя странно, словно незримый зверь, заполняющий собой всю комнату, с интересом обнюхивает меня, причем - целиком, даже внутренности, мысли и чувства.
- Кардинал? - спросил я шепотом.
- Это Книга Разиэля, - ответил он с благоговением. - Ангел Разиэль стоял рядом с престолом Творца и записывал все, что там говорилось и обсуждалось. Когда Адама и Еву вышибли из рая, Разиэль тайком дал им эту книгу, чтобы лучше понимали Всевышнего и могли вернуться, найти правильную дорогу.
- Здорово, - сказал я.
- Однако херувимы, - продолжил он молитвенно, - глубоко обеспокоенные поступком Разиэля, выкрали книгу у Адама и бросили ее в море. Творец, понимая мотивы Разиэля, не стал его наказывать и даже пенять, просто велел Рехабу, князю морей, поднять книгу с морского дна и вернуть Адаму.
- Не размокла, - сказал я. - Хороший материал. Или недолго пролежала?
- От Адама, - продолжил он, не слушая меня, - эта книга перешла к Еноху…
- Который стал Метатроном? - уточнил я, не упустив возможности щегольнуть эрудицией. - Там, на небесах?
- Но книга осталась на земле, - сообщил он значительно, - потом Ной из нее черпал инструкции, как строить ковчег… в общем, она и есть главное сокровище Ватиканской библиотеки.
Я охнул:
- Так что же вы… Как можно отказаться от возможности знать все, о чем говорит Творец? И что задумывал? И что получалось?
Он посмотрел на меня с грустью:
- Ну да, конечно, узнаю юношеский пыл. Но подумайте сперва, к чему это может привести. Нет-нет, в самом деле подумайте, представьте!
Я помотал головой:
- Простите, отец, просто не имею времени. Я спешу. Просто сам не знаю, как спешу!..
Он подтянулся, произнес почти как молитву:
- Его святейшество папа позволяет вам открыть книгу на нужной странице. Там есть малое имя Творца. Если его произнести, будет разрушен целый мир.
Я спросил опасливо:
- А если большое?
- Рухнет вселенная, - ответил он кратко. - Но папа решил довериться вам. Подойдите ближе.
Сам он остался на месте, а я сделал осторожный шаг к столику. Неведомый зверь насторожился, снова обнюхал меня, я почти увидел недоумение в глазах, которых вообще-то нет, недоверие, однако я шагнул еще и оказался перед столом с книгой Разиэля.
От массивного переплета пошел мягкий свет. Я замер, не смея дышать, Книга открылась, а страницы начали перелистываться все быстрее и быстрее. Донесся легкий шелест, точно это не бумага, я иногда замечал повисающие в воздухе странные буквы, словно отмеряющие главы, за это время успевало, как понимаю, пролистнуться несколько сотен тысяч страниц, если не миллионов, явно Разиэль в самом деле записывал все подряд, не отделяя важное от неважного, хотя для потомков все выглядит важным и священным, как реликвии старины, которые сами по себе ничего не представляют.
Шелест внезапно прервался, страница легла на свое место, а следующая, приподнявшись, опустилась обратно.
Кардинал все еще у самой двери опустился на колени и смиренно опустил голову. С трепетом во всем теле я наклонился, прозрачная стена исчезла, и я вперил жадный взгляд в начертанное и неначертанное, но существующее там Имя.
- Все, - произнес я не своим голосом. - Нам пора обратно.
- Вы точно запомнили? - спросил кардинал издали с сомнением в голосе. - Имя Всевышнего, как считается, вообще непроизносимо человеком.
- Да, - согласился я, - ни человеком, ни тем более ангелом…
Он смотрел непонимающе, а я не стал объяснять, что вообще-то при нужде могу прокрякать и птеродактилем или прохрюкать стегоцефалом.
Вполне возможно, именно для того, чтобы я мог в нужный момент вышептать полученное сейчас Имя, мне и дано было умение трансформации.
А вовсе не для всякой удалой хрени вроде дурацких подвигов а-ля Великий Дракон Всех Порву.
Глава 11
Когда мы покидали сокровищницу с Книгой Разиэля, незримое существо сопровождало меня до двери, не сдвигаясь с места, так как заполняет не только комнату, но и, догадываюсь, вселенную.
Я чувствовал дружеское тепло, словно рядом Бобик, только на этот раз в роли Бобика я.
Кардинал-викарий Чиппелло со вздохом облегчения закрыл за нами дверь, лицо потрясенное, глаза вытаращены.
- Я всего третий раз вхожу в эту комнату, - выговорил он с трудом. - И никогда не ступал дальше порога! А чтоб заглянуть в Книгу…
- Зато с вас и не спросят, - утешил я. - А мне достанется по полной, если что не так… Вообще-то прекрасно понимаю и одобряю драконовские меры по охране всей сокровищницы Ватикана!
От ответил с тяжким вздохом:
- Спасибо на добром слове.
- Простому народу, - сказал я, - а он весь простой сверху донизу, нельзя о таких вещах даже знать, не только владеть. Каждый сразу раскроет варежку.
Он грустно улыбнулся:
- Вы, конечно, не простой.
- Всяк считает себя непростым, - ответил я уклончиво, - а насколько это соответствует истине, видно по тому, для чего живем и чему служим. Большинство, что не секрет, служат желудку и чреслам, не так ли? Только крохотная часть служат высоким идеям, а это непонятно простым людям. Да и то эти идейные служат так, что постоянно воюют друг с другом.
Он вздохнул, перекрестился.
- Дьявол никогда не устанет смущать наши души.
- С этим боремся с переменным успехом, - заверил я, - но в целом постепенно побеждаем.
Он перекрестился.
- Слава богу.
Я спросил понимающе:
- Мне нужно будет поблагодарить папу?
Он вскинул брови в вопрошающем жесте.
- В смысле?
- Ну не взяткой же, - пояснил я. - Когда такие сокровища, какого коня можно сунуть в конверте? Я имею в виду простое королевское спасибо и к нему чё-нить еще, только скажите чё именно.
Он сказал понимающе:
- А-а, это… Мы передадим ваше спасибо. Этого достаточно.
- Уверены?
- Папа очень занят, - сообщил он, - вы же понимаете, что нам предстоит.
- Тогда отбываю немедленно, - сказал я. - Значит, мне достаточно будет только произнести Малое Имя Господа…
Он покачал головой:
- Не совсем. Насколько я понял, вам предстоит оказаться в самой гуще некой битвы со Злом. Именно там, в сердце логова Врага, вы и скажете это Имя.
- Понял, - ответил я послушно. - Иначе да, могу разрушить сдуру не совсем то.
Он покосился ко сторонам.
- Отбывать вам лучше из отведенной для вас комнаты. Или необходим простор?
- Нет-нет, - заверил я. - Могу откуда угодно. Жаль, не могу так же с местом назначения.
Он невесело улыбнулся:
- Никто не может. Пусть Господь будет с вами, сэр Фидей!
- Я постоянно чувствую Его могущественную и ласковую длань, - заверил я. - Что есть лепота души моей.
Он проводил меня до моей комнаты, но входить деликатно не стал. Думаю, посторожит в коридоре, чтобы никто не входил, а потом еще и заглянет ко мне, чтобы удостовериться в отбытии.
Даже в Ватикане, мелькнула мысль, тайно пользуются вещами древних, все об этом знают и все делают вид, что ничего такого не происходит. Вообще-то так единственно верно, это усиливает мощь Ватикана, но в то же время заставляет общество усиленно развиваться самому, а не надеяться на щуку в проруби или джинна в кувшине, чем являются уцелевшие вещи давно минувшей эпохи.
Подошвы опустились на каменные плиты собора так мягко и с высоты в миллиметр, что я абсолютно не уловил перемещения, словно грубой мощи черной короны Темного Властелина, которая проламывает пространство, как таран, изящно помог сам святой Ватикан.
Никакой тошноты, головной боли, слабости, явно какие-то механизмы папского дворца сработали с ним в связке, в то время как раньше я передвигался словно на плохо работающем автомобиле без ветрового стекла и амортизаторов.
В соборе тихо, из высоких окон наискось падают на пол рассеянные лучи. В храмах не должно быть яркого света, для сосредоточения мыслей и зарождения научного метода познания мира необходим полумрак. Методом проб и ошибок пропорции найдены и закреплены в инструкциях для строителей.
Я заметил бредущего закапюшоненного священника, взгляд долу, такой не заметит появления, пока не ударится лбом в мою, надеюсь, широкую и достаточно выпуклую грудь.
- Эй, - сказал я вежливо, - отче!..
Он повернул голову, произнес чем-то знакомым голосом:
- Слушаю твои грехи, сын мой.
- Обойдешься, отче, - ответил я. - Мир спасать надо, а не исповедоваться. Отец Дитрих хде?