Он ожидал, что Мередит, так или иначе, попробует все испортить. Использует силу дома. По крайней мере, издаст немного шума. Нападет не него сзади, теперь, когда он отложил копье. Но очевидно ее кодекс чести препятствовал этому.
Странная девчонка, подумал он. Но я оставлю ей кол, так как он принадлежит её семье и в любом случае он будет смертельно опасен для меня как только я окажусь в Темном Измерении. Раб имеющий при себе оружие — особенно оружие такого типа — Да… никаких шансов выжить.
Разумно, он вылил почти всю жидкость налево в последнем повороте и сделал шаг назад, чтобы посмотреть, что произойдет.
Шшшшш–бах! Белый! Сверкающий белый свет. Это было единственное, что его глаза или его разум мог поначалу принять.
И потом, он торжествуя подумал: я сделал это! ворота открыты!
" В центре верхнего Темного Измерения, пожалуйста", сказал он вежливо в пылающее отверстие.» на уединенной аллее, вероятно, будет лучше, если вы не возражаете. " А потом он прыгнул в отверстие.
Кроме того, что он этого не сделал. Помере того, как он начал сгибать колени, что–то ударило его с правой стороны.» Мередит! Я думал — "
Но это была не Мередит. Это была Бонни.
— Ты обманул меня! Ты не можешь туда зайти! — она рыдала и кричала.
«Нет, я могу! А теперь отцепись от меня — пока они не исчезли!» Он попытался оттолкнуть её, и в тоже время рассеяно пытался сообразить. Погодите–ка, он оставил эту девчонку примерно час назад, и она так глубоко заснула, что выглядела как мертвая. И сколько же это маленькое тельце может выдержать?
«Нет! Они убьют тебя! А Елена убьет меня! Но сначала конечно же убьют меня, потому что я то останусь здесь!»
Выйдя из ступора, он наконец смог трезво оценить ситуацию.
Человек, Я сказал тебе отпустить", прорычал он. Он оскалился на нее, что только заставило ее похоронить голову в его пиджак и удержаться на нём как коала, обернув и ее ноги вокруг одного из его.
Парочка действительно крепких ударов может сместить ее, подумал он.
Он поднял свою руку.
Глава 9
Дэймон опустил руку. Он просто не мог заставить себя сделать это. Бонни была слабой, легкомысленной, ответственной в борьбе, ее было легко запутать…
Точно, подумал он. Я это использую! Она такая наивная.
«Отпусти меня, на секунду», уговаривал он, «Чтобы я дотянулся до копья».
«Нет! Если я это сделаю — ты прыгнешь!» проговорила Бонни на одном дыхании.
И упрямая, и непрактичная….
этот яркий свет начинает мерцать?
«Бонни», — сказал он низким голосом. «Я сейчас абсолютно серьезен. Если ты не отпустишь, я тебя заставлю и тебе это не понравится, я обещаю.»
" Делай то, что он говорит, " Мередит была где–то совсем близко.» Бонни, он собирается в темные измерение! Но ты собираешся в конечном итоге идти с ним, и вы оба человеческие рабы на этот раз! Возьми мою руку! "
— Возьми ее за руку! — прорычал Дэймон, как свет определенно замерцал, на мгновение становясь менее ослепляющим. Он чувствовал, как Бонни переместилась и пыталась увидеть, где была Мередит, и затем он услышал ее слова:
— Я не могу…
а потом они упали.
В последний раз они попутешествовали через Ворота, которые полностью были в ящике наподобие лифта. На этот раз они просто летели. Был свет, их было двое, и они так были ослеплены, что все казалось невозможным. Был только блестящий, колеблющийся, красивый свет -
И вот они оказались в переулке, настолько узком, что едва хватило места для них двоих, и между зданиями настолько высокими, что свет почти не попадал вниз.
Нет, не это было причиной, подумал Дэймон. Он вспомнил о кроваво–красном бесконечном свете, который не появлялся непосредственно ни из одной стороны длинного узкого переулка, значит, они были непосредственно в глубоком бордовом сумраке.
«Ты осознаешь, где мы находимся?» разъяренным шепотом спросил Дэймон.
Бонни кивнула, как будто была рада, что все закончилось.
«Мы в нижнем бордовом….»
«Вот дерьмо!»
Бонни посмотрела по сторонам. «Я ничего не чувствую», — осторожно предложила она, и проверила подошвы своих ног.
«Сейчас мы», — сказал Дэймон так медленно и тихо, как–будто ему нужно было успокаивать себя после каждого произнесенного слова, — «в мире, где нас могут выпороть, снять кожу, и обезглавить просто за то, что мы ходим по земле».
Бонни попробовала подпрыгнуть затем попрыгала на месте. как если бы уменьшение её времени соприкосновения с землей могло им помочь каким–либо образом. Она посмотрела на него, ожидая дальнейших указаний.
Довольно неожиданно Деймон подхватил ее на руки и пристально посмотрел на нее, как его осенило:
" Да ты пьяна!» наконец прошептал он, «Ты даже не проснулась! Все это время я пытался призвать твой здравый смысл, а ты просто пьяный лунатик!»
«Я не такая!» сказала Бонни, «И…. на всякий случай я…. ты должен быть добрее ко мне. Ты такой меня сделал».
Где–то в глубине души Дэймон был согласен с ней. Именно он был тем, кто выпил девчонку, а затем влил ей сыворотку правды и снотворное. Но это просто констатация факта, и не имеет никакого значения, что он ощущал при этом. То как он себя чувствовал не оставляло для него никакого возможного способа отправиться с этим слишком нежным существом.
Конечно, разумно было бы очень быстро от нее уйти, и позволить городу, этой огромной столице зла, поглотить ее в своей большой черной зубастой пасти, что, безусловно и произойдет, если она пройдет дюжину шагов по этим улицам без него. Но, как и прежде, что–то внутри него просто не позволяло ему этого сделать. И он понял, что чем раньше он это признает, чем скорее он сможет найти место, чтобы оставить ее и начнет заботиться о своих делах.
«Что это?» Сказал он, взяв ее за руку.
«Это мое опаловое кольцо," — гордо сказала Бонни. «Видишь, оно разноцветное, и поэтому его можно одеть к чему угодно. Я всегда его ношу, и повседневно, и на выход.» Она охотно позволила Дэймону снять и изучить его.
— Это настоящие бриллианты по сторонам?
«Безупречной чистоты, белые», по–прежнему гордо сказала Бонни. «Леди Ульма и ее жених Люсьен изготовил это для того, чтобы при необходимости мы могли взять камни и продать их.» она приблизилась: «Ты собираешься забрать камни и продать их! Нет! Нет, нет, нет! "
«да! Я должен, если ты собираешься иметь хоть какие то шансы на выживание», сказал Деймон. «И если ты проронишь еще хоть одно слово или ты не в состоянии делать то, что я говорю, я оставлю тебя в покое. Здесь. И ты умрешь.» Он, прищурив глаза, угрожающе смотрел на нее.