— Видали, какое у нас поколение растёт? — риторически, но восхищённо произнёс хозяин кабинета, после чего улыбнулся и махнул рукой, — Вольно. Садись, — а затем, — ты говорил, что у робота человеческая плоть обгорит и он станет выглядеть как робот. У тебя фотографии такого робота есть?
— Ну что Вы, откуда у меня фотографии. Роботов только с завтрашнего утра делать начнут. После утренней планёрки. Сейчас есть только рисунки и наброски, — сказал пионер, достал из папки несколько листов и протянул их товарищам.
— Н-да, действительно чудище какое-то. Такой во сне присниться и хочешь не хочешь, а весь в поту проснёшься, — задумчиво произнёс полковник Сорокин, рассматривая рисунок с идущим через огонь киборгом, а затем посмотрев на меня предложил: — Тут, наверное, музыку надо бы вставить какую-нибудь тревожную. Можно взять у кого-нибудь из классиков, а можно самим попробовать написать. Что-то с духовыми и барабанами, — и спросил: — Ты сам об этом думал? Помочь? Или ты уже сам написал?
— Написать-то написал, но от вашей помощи в записи и аранжировке, конечно, не откажусь, — ответил я, обрадовавшись, что они сами мне это предложили, что значило, что и их поддержку можно будет ожидать. Поэтому я решил ещё больше разузнать о их заинтересованности и, как бы невзначай, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил: — А вы не решили вопрос с группой? Мы будем делать ещё один коллектив или как?
— Группа уже собрана. Сейчас подбираем хорошего певца. Кстати говоря, мы подобрали уже несколько кандидатур. Неплохо было бы, тебе их послушать и принять участие в утверждении вокалиста, — сказал Петров и добавил: — Разумеется инкогнито.
— Не вопрос. Конечно помогу.
— Сорокин, доложи, — приказал ГРУшник и полковник рассказал, что уже сделано и что они сейчас делают.
Как оказалось, весь репертуар, который я отправил на Запад новыми набранными музыкантами полностью выучен и отрепетирован. Также отрепетированы, на всякий случай, наши песни, которые были придуманы и записаны «мной». В общем и целом, всё с новым ансамблем было нормально, но не хватало одного — хорошего солиста. И если того, кто поёт на русском языке, вполне легко можно было бы подобрать, то того, кто поёт на английском, и может спеть так, как спел я, им найти пока не удалось.
— Товарищ полковник, а почему Вы сами-то не поёте? — поинтересовался я, вспомнив, что тот мне говорил, что английский он знает.
— Ты, что, Саша, я уже староват. Да и как это будет выглядеть со стороны? Всем музыкантам по двадцать-двадцать пять лет, а поёт старик, — логично пояснил Сорокин и в этот момент произнёс фатальную для своей военной карьеры фразу: — Да и музыка же там у тебя больше для молодёжи — для молодого поколения.
Его коллеги поддержали эту мысль, но я думал уже совсем иначе. Хлопнув ладонью по полированному столу и встав от нашедшего на меня озарения, громко прошептал: — Оба-на!! Есть! — а затем оперившись на стол более пристально рассмотрел лицо полковника и спросил: — А у Вас борода хорошо растёт?
— Что значит растёт? — не понял тот, впрочем, как и все присутствующие.
Я молчал и продолжал рассматривать гладко выбритый подбородок потенциального бородача.
— Саша, что случилось? — прервал затянувшееся молчание Порхунов.
— Уже не важно, — сказал я, вспомнив, что трио «ZZ Top» уже давно образованно, аж в 1969 году, поэтому соригинальничать тут уже не получиться.
«А ведь жаль! Неплохо могло получиться», — стал размышлять я, глядя на полу-лысую голову Сорокина.
— Александр, ты о чём сейчас говоришь? — вновь попробовал прояснить ситуацию хозяин кабинета.
— Я говорю, товарищ генерал-полковник, что мы с вами совершенно забыли о большом, прости Господи, сегменте рынка — о старшем поколении западных граждан. А ведь именно старшее поколение, как правило, формирует основную часть общественного мнения. К тому же, люди именно этого поколения сейчас стоят у власти и принимают законы. Так что же за музыку любит сейчас честный американский бюргер предпенсионного возраста? Нравится ли ему диско? Нравится ли ему рок и металл? Ответ прост: если у него с головой всё нормально, то данные жанры ему категорически безразличны! Тогда зададим другой вопрос: какую музыку любят слушать люди среднего возраста, которые составляют костяк общества? — спросил я у почтенной публики именно этого возраста и, не дав ответить, ответил за них: — Правильно — спокойную, — после чего, встав со стула под изумлёнными взглядами, прошёлся по кабинету: — Тихую, спокойную, гитарную музыку, которая совершенно необязательно должна быть медленной. Главной её особенностью должно быть то, что она никогда и никого не должна напрягать, и… — задумался, как лучше сформулировать, — она должна быть очень душевной и гармоничной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сказал ты всё правильно. Старшему поколению многая современная музыка, действительно, не интересна. Тут ты прав. Но то о чём ты говоришь… У тебя есть пример, чтобы показать, что ты имеешь ввиду? — сказал Порхунов мне в спину и я, опомнившись, прошёл на своё место и сел с чётким пониманием того, что только что произошёл закат творческой карьеры группы «Dire Straits» и нескольких других подобных им коллективов.
— У меня есть некоторые намётки. Об этом ещё пока рано говорить, но главное теперь ясно в каком ключе нужно работать. Через несколько дней, я думаю, можно будет представить вам получившийся результат. Вы его послушаете, оцените, тогда и вернёмся к этому разговору, — произнёс вершитель судеб.
На самом деле несколько песен из репертуара этой прекрасной группы, будь у меня в руках гитара, я мог бы легко спеть прямо сейчас. Но вот нонсенс — этого-то я сделать как раз и не мог. Почему? Да потому, что тогда бы получилось бы, что всё моё поведение лишь спектакль и моя домашняя заготовка. Вряд ли бы эти зрители по достоинству смогли бы оценить мою актёрскую игру. А так появилась красивая легенда. Я долго думал-думал и наконец-то выдумал небольшой суперхит, который споют, то есть уже не споют, но могли бы спеть и записать «Dire Straits» в середине 1978 года. Но увы для них, произошло невероятное событие и в этой реальности возник милый я. Поэтому «сори» граждане, как бы не цинично это не звучало, но ваш хит теперь исполнит наш ансамбль песни и пляски.
https://www.youtube.com/watch?v=8_7qkRwcMFc — Dire Straits — Sultans Of Swing
Кстати говоря, ведь для пробной мини-пластинки необходимы две песни, а значит на второй стороне будет другая их песня…
https://www.youtube.com/watch?v=kd9TlGDZGkI — Dire Straits — Walk Of Life
Ну извините… Я тут вообще-то новый проект мучу, вы просто под руку попались. Зачем мне ещё один проект? Да есть небольшая идейка, связанная с деньгами. Какая? Ну я думаю так… Если министерские бабло зажмут, то эти «бабосики», наверняка, будет способно «вырулить» Минобороны и, быть может, даже часть от этого достанется мне. Нет… конечно, уверенности особо не было. Но во всяком случае ещё один небольшой «ручеёк» получения прибыли мог бы быть организован, ибо хуже не будет. Что для меня за год «написать», для ещё одной группы, десять-одиннадцать песен? Слёзы! Как два пальца об… гм, об асфальт! Пол дня и песни готовы. А вот для них это проблема, и они будут во мне ещё больше заинтересованы, ибо без меня у них, наверняка, не будет шансов написать хоть сколько-нибудь стоящий суперхит.
— Александр, подожди, я ещё не дал согласия и.… — растерянно начал было Сорокин, но был перебит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не торопись, полковник. Определились уже — вернёмся к разговору, когда он покажет, что придумал, а сейчас, чтобы время не терять, давайте вернёмся к предыдущему разговору, — решил прекратить прения хозяин кабинета и, проигнорировав пыхтения Сорокина, спросил меня: — Саша, у тебя есть ещё рисунки?
— Конечно, — с готовностью ответил пионер и, открыв вторую папку, протянул её товарищам военным.
— Нет, ну всё же чего-то он чересчур страшный какой-то. Тебе не кажется, что ты несколько переборщил. Этот череп, кости, да и вообще он очень похож на человеческий скелет. Прям словно сама смерть.