Подняв руку, девушка потрогала свои волосы, вздохнула и снова заулыбалась.
– Да, они отрастут, – сказала она хозяйке пивной, неосознанно копируя речь этой женщины, точно так же, как раньше копировала речь Телора.
Для Кэрис не составляло особого труда перенимать произношение и ритм чужой речи, у нее был отличный слух, и она привыкла играть роли, которые требовали от нее умения говорить по-разному. Практически она почти никогда не говорила своим голосом, потому что Морган учил ее постоянно кому-нибудь подражать. Он часто повторял: местные жители не доверяют тем, кто путешествует, да еще и говорит не так, как они. Эта же касалось и костюмов для выступлений. Для артиста безопаснее была находиться не в специальном костюме, а в простой одежде. Тогда он мог быть уверен, что его не примут за того, кем он был на самом деле.
– И потом, – добавила Кэрис более громко, надеясь, что ее услышит не только хозяйка пивной, с которой она разговаривала, но и Телор, – поскольку я потеряла всю свою одежду, короткая прическа как нельзя лучше подойдет к тем вещам, которые мне одолжили.
– Вот и хорошо, – женщина улыбнулась Кэрис, вытащила из бочки платье и сорочку Кэрис и отжала воду. – Пойду к колодцу, прополощу, хотя и сомневаюсь, что их можно починить. Должно быть, ты очень долго падала.
– Да.
Кэрис вздрогнула, вспомнив еще раз все ужасы своего побега, и злость на Телора за его возможное двуличие стала постепенна угасать. Ведь он мог и оставить ее лежать на обочине, напомнила себе девушка. В темноте он вряд ли разглядел, кто она, и остановился просто потому, что у него доброе сердце. А если она понравилась Телору и он хочет оградить ее от нападок других мужчин, – что в этом плохого?
Глава 4
Телор не услышал слова Кэрис, предназначавшиеся именно ему. Девушка была так погружена в свои невеселые размышления, что не слышала, как Телор принялся трясти Дери, стараясь его разбудить. Когда же его попытки не увенчались успехом, он с трудом поднял карлика, вынес на улицу и положил возле колодца, чтобы освежить его голову холодной водой и устранить печальные последствия употребления слишком большой дозы хмельного. Когда хозяйка вышла из комнаты, Кэрис выглянула из-за одеяла и увидела, что ни Телора, ни Дери возле стола уже нет. Взгляд девушки упал на другой стол, и она внезапно вспомнила, что во рту у нее уже второй день не было маковой росинки.
Однако у Кэрис были дела поважнее, чем голод, и она поспешила заняться своими ножами. Натянув через голову рубашку от мужского костюма, который принес Телор, чтобы при необходимости скрыть, чем она занимается, она извлекла из ножен один из ножей и немного распорола швы брюк на бедрах так, чтобы можно было просунуть руку и схватить оружие, которое она, как и прежде, прикрепила ремнем. Натянув брюки и застегнув пояс, Кэрис испытала свое изобретение. Было, конечно, не совсем удобно, и теперь потребуется гораздо больше времени, чтобы вытащить нож, когда на ней будет надета туника. Но Кэрис не думала, что ей придется применить эти ножи против Телора или Дери, а от всех остальных, она надеялась, они защитят ее сами.
Кэрис стояла на одной ноге, потому что на другую наступать было все еще больно. Припухлость с больной лодыжки сошла, и она выглядела бы вполне здоровой, если бы не синяки. Девушка проворно запрыгала на одной ножке к столу, где лежали остатки завтрака Телора. Передвигаться таким образом не составляло для Кэрис никакого труда, но ее прыжки производили некоторый шум, и она настороженно огляделась, чтобы убедиться, что никто не увидит, как она отломает большой ломоть хлеба и кусок сыра. Хотя девушка не думала, что Телору будет жалко еды; печальный опыт сделал ее осторожной и предусмотрительной. Она с жадностью впилась зубами в хлеб и сыр, но потом села на скамью и стала есть медленнее. Кэрис была уверена – Телор уже не притронется к тому, что уже кто-то ел, а хозяйка пивной тоже вряд ли возьмет эту пищу назад, потому что предложить ее кому-нибудь еще уже невозможно.
Утолив голод и обнадежившись радужными перспективами относительно своего доброго покровителя, Кэрис почувствовала себя настолько легко, что, встав со скамьи и взглянув на себя, не удержалась от громкого смеха. Если бы она не заправила рубашку в брюки, та доходила бы ей до колен, брюки пришлось подвернуть почти вдвое, туника выглядела, как самое настоящее платье. Это, наверняка, одежда Телора, подумала Кэрис, слегка прикасаясь к тунике и брюкам, ведь он такой высокий. Одежда Дери была бы для нее слишком широкой, хотя по длине подошла бы больше.
Беззаботно улыбаясь, Кэрис отвязала от столбиков одеяло, аккуратно его сложила и то же самое сделала с одеялом, под которым она спала. Оба одеяла она положила на стол. Справившись с этим, девушка огляделась по сторонам и заметила знакомую бочку с водой. Она поспешно взглянула на свои руки. Ей они по казались чистыми, но вот будет ли такого же мнения Телор? Кэрис совсем не горела желанием испытать на себе еще раз действие этой едкой золы и рассчитывала, что до того, как полностью выздоровеет, больше не окажется в подобном аду. Только сейчас прекратилось нестерпимое жжение в местах, где были ссадины. Необходимо как можно скорее избавиться от этой бочки, решила Кэрис. Вот почему, когда Телор вошел в комнату, девушка старательно переливала из бочки в ведро воду, насыщенную золой.
– Не нужно делать это, – заметил Телор, хотя выражение его лица было одобряющим.
Успокоившись, что Телор не собирается загонять ее обратно в бочку, Кэрис улыбнулась.
– Больше я ничего не смогу сделать, – ответила она, выпрямляясь. – Ведро уже полное. Хозяйка была так добра ко мне, что мне хотелось хоть чем-то помочь ей. Может быть, мне свернуть одеяла? Правда, я не знаю, как они были свернуты до этого.
Телор ответил не сразу, его так поразили речь и голос девушки, на которые раньше он просто не обратил внимания, что не сразу вник в смысл сказанных ею слов. В ее манере говорить не было и намека на грубость и непристойность. Телор пришел к выводу, что речь девушки столь же изысканна, как и речь его сестер, а голос даже приятнее.
И вообще Кэрис оказалась гораздо более привлекательной, чем он ожидал, хотя сейчас, чисто вымытая, она еще сильнее напоминала Телору хорошенькую, грациозную лисичку. Ее почти высохшие волосы были ярко-рыжего цвета, а большие карие глаза излучали мягкий, теплый свет, их окружал длинный густой веер таких же темных ресниц, глаза казались чуть раскосыми, как у лисички, из-за удлиненных внешних уголков, а может быть, такой вид им придавали удивительно красивые брови вразлет. Накануне в темноте Телор правильно представил себе лицо девушки: у нее действительно высокий лоб, широкие скулы и маленький, выступающий вперед подбородок. Но вот губки оказались полными и мягкими, на них часто играла улыбка. Телор почувствовал сожаление, что так грубо оборвал Кэрис, когда та предлагала ему себя. Теперь девушка вряд ли скоро забудет это. Не говоря уже о том, что у нее может больше не возникнуть желания отдаться ему. Но он тут же постарался выбросить из головы эти мысли. О чем он думает! Было бы чудовищно воспользоваться беспомощностью бедной девушки.