Читать интересную книгу Эксперт № 11 (2013) - Эксперт Эксперт

Сейчас мы строим продуктопровод протяженностью более 1100 километров для транспортировки нефтехимического сырья от Пуровского завода по переработке конденсата, который эксплуатирует «НоваТЭК», до «Тобольск-Нефтехима». На этом объекте все работы выполняют только российские подрядчики.

— Как вы оцениваете ситуацию на российском рынке промышленного строительства в целом?

— На сегодня это, к сожалению, история неуспеха. Во многих областях промышленное строительство в течение долгого времени не велось вовсе. «Сибур» со своими проектами оказался в каком-то смысле на старте высокотехнологичного промышленного строительства в новой России, и мы увидели, что компетенция практически полностью разрушена. Разрушена система планирования, проектирования и строительства крупных производств, выстроенная в нашей стране в прежние годы. А ее отдельные сохранившиеся части находятся не в лучшем состоянии.

Почему нефтяники сейчас сталкиваются с трудностями при реализации взятых на себя обязательств по модернизации НПЗ? Потому что не так просто найти того, кто спроектирует новые установки и изготовит оборудование. Когда создавался последний крупный НПЗ? В советское время. Когда последний раз строился такой завод, как «Тобольск-Полимер»? Никогда. Вот в этом ключ к пониманию происходящего.

— Какие изменения на рынке вы наблюдаете от одного своего проекта к другому? Появляется ли больше профессиональных игроков? Можно ли говорить о восходящем тренде?

— Главное, на мой взгляд, что у наших подрядчиков появляется интерес и аппетит к изменениям в культуре ведения бизнеса. Они хотят учиться. Они готовы осваивать новые способы планирования, новые IT-инструменты для отслеживания прогресса на строительстве или, например, такую новую для нашей страны дисциплину, как project control. Мы это отчетливо видим.

Я уверен, строительная отрасль будет развиваться. Она просто обязана развиваться. Это одна из точек роста в России. В стране много заявленных и уже реализуемых проектов. Развивается более глубокая переработка нефти, о которой так долго говорили, развивается производство СПГ. Стройки идут. А по законам рынка спрос рождает предложение.

Вот вам тестер

Сергей Сумленный

Европейская пищевая промышленность продолжает переживать один скандал за другим. Частота и масштабы выявления некачественной продукции показывают, что проблема не в отсутствии контроля, а в чрезмерно усложнившихся производственных цепочках

Фото: East News

"В целом у нас в Европе относительно хороший контроль качества мяса, и потребитель может рассчитывать на это. Тем не менее постоянно случаются скандалы", — Кристина Кемниц , эксперт по вопросам пищевой безопасности Фонда Генриха Бёлля и соавтор исследования «Атлас мясной промышленности», разводит руками, когда речь заходит об уровне надежности европейского контроля за качеством пищевых продуктов. Одна из наиболее сложных в мире и самых дорогих систем контроля раз за разом дает позорные сбои. Только за последние два месяца Германию и Европу потрясло сразу несколько скандалов с поддельным или некачественным мясом.

Конь на завтрак

Одной из самых наглядных стала история с продажей некачественной конины под видом говядины, охватившая страны Центральной и Западной Европы в феврале этого года. Все началось на территории Британии, где в замороженных готовых продуктах были обнаружены следы незадекларированной конины. Скандал, воспринимавшийся вначале как экзотическая новость с Британских островов (потребление конины в Британии табуировано, лошади воспринимаются как домашние животные наподобие собак), быстро разросся до общеевропейской проблемы.

Конину — причем с содержанием препаратов, недопустимых для употребляемого в пищу мяса, — стали находить в Германии, Франции и Нидерландах. Фальсификация мяса в лазанье, замороженных котлетах для гамбургеров или в равиоли достигала 100%. Пока юмористы шутили на тему поддельной еды, комбинируя рекламные постеры мясных отделов с изображениями серий игрушек My Little Pony, эксперты начали говорить о настоящей теневой мафиозной экономике. «Если государства — члены Евросоюза обнаружат, что стали жертвой международного преступного заговора, то это однозначно повод для начала расследования Европолом», — заявил журналистам Оуэн Патерсон , госсекретарь Британии по вопросам продовольствия.

Судя по многим признакам, речь действительно идет о международном заговоре. Хотя в Европе не существует крупных ферм, на которых лошадей выращивают в целях мясной промышленности, забой лошадей на мясо показывает устойчивые обороты. Для этих целей разрешено забивать и беговых лошадей, и лошадей, использующихся в сельском хозяйстве, — главное, чтобы квалифицированный санитарный врач подтвердил возможность использования мяса данной лошади в пищу. Именно штучность производства конины обуславливает ее дороговизну (разрыв в цене с говядиной — от 20 до 100%), но это же сделало возможным появление серых схем поставки некачественного мяса под видом говядины.

Проблема длинных путей

Скандал с поставками некачественной конины под видом говядины оказался идеальной иллюстрацией того, как в современной Европе стал возможным обман такого масштаба. Поддельное мясо в основном производилось в Румынии, оттуда товар поставлялся через Кипр и Италию в Нидерланды, далее партии мяса расходились во Францию и Германию, где перерабатывались и частично потреблялись на месте, а частично отправлялись в Великобританию. Причем далеко не во всех случаях речь шла об изначальной подделке сертификатов на мясо. Иногда маркировка менялась в ходе транспортировки, причем до сих пор у следователей нет уверенности, что это всегда делалось сознательно.

По сути, главной проблемой, с которой столкнулись европейские контролеры, оказались необыкновенно сложные и запутанные логистические цепочки поставщиков пищевой продукции. И это не сознательное запутывание следов преступниками (хотя в некоторых случаях и этот мотив исключать нельзя). Современная пищевая промышленность давно превратилась в сложнейшую индустрию, где заказы распределяются на мультинациональном рынке, а транспортные расходы оказываются одним из наиболее малозначимых факторов формирования конечной цены.

«Мы включены в глобальную систему торговли мясом. Мы импортируем огромное количество кормов для скота из стран Латинской Америки, из Аргентины и Бразилии. Это генетически модифицированная соя, которую скармливают скоту в Европе. Затем мясо потребляется здесь, на месте, а также экспортируется. В это же время большое количество частей тушек птицы экспортируется из Европы. В Европе люди активно покупают только грудку птицы, а остатки тушек продаются в Африку, что подрывает местное производство птицы. Произведенная в Европе свинина тоже экспортируется по всему миру», — поясняет «Эксперту» Кристина Кемниц из Фонда Генриха Бёлля.

Немецкие исследователи приводят все новые примеры того, как единый европейский рынок и дешевая логистика становятся причиной самых странных бизнес-решений. Например, некоторые компании закупают птицу, выращенную в Восточной Европе, привозят ее в Германию на забой, после чего вывозят тушки назад в Польшу или Чехию, где их окончательно потрошат и замораживают. Такое путешествие птицы по Европе обусловлено тем, что, забитая в Германии, она может быть промаркирована как «немецкий гусь» или «немецкая утка». Соответственно, в немецких же супермаркетах этот товар (после того, как его снова привезут в Германию) можно будет продать дороже. Сама по себе такая бизнес-уловка не опасна, однако она показывает, как сложны современные бизнес-процессы даже в рамках одной компании. В ситуации же, когда в производстве готовой пищевой продукции задействованы десятки компаний из самых разных стран мира, найти проблемный узел почти невозможно.

Значительное усложнение логистических цепочек в европейской пищевой промышленности привело к тому, что маркировка «сделано в такой-то стране» может совершенно не соответствовать действительности. Причем зачастую происходит это даже без злого умысла, а в силу ошибок