Читать интересную книгу «О текущем моменте», № 6 (54) 2006 г. - Внутренний СССР

Именно такое положение дел имеет место в нынешней «Россионии». И это утверждение подтверждает статистика ответов на другие вопросы, приводимая В.Петуховым:

«Социальные низы теряют интерес к политике, впрочем, как и наиболее обеспеченные россияне. Наибольший же интерес (на уровне 50 — 54 %) демонстрируют средние во всех отношениях группы — как возрастные (35 — 44, 45 — 59 лет), так и выделенные по критерию материальной обеспеченности. [117] (…)

Сегодня среди тех, кто оценивает своё материальное положение как плохое и очень плохое, готовы проголосовать за КПРФ — 12 %, тогда как проголосовать против всех или вовсе не участвовать в выборах — 25 %».

И далее В.Петухов делает вывод:

«Однако списывать партии в архив пока рано — как в Европе, так и в России. Исследования ВЦИОМ показывают, что ресурс мобилизации у современных российских партий есть, и он достаточно велик. Так, на вопрос: „Готовы ли вы участвовать в работе какой-либо политической партии?“ [118] 6 % опрошенных ответили согласием, ещё 8 % вступать в партию пока не готовы, но выражают желание стать волонтёром близкой им по убеждениям партии (участвовать в акциях, собирать подписи и т.д.). Наиболее приемлемый для россиян вариант поддержки «своей» партии — голосование на выборах. Такую форму политического участия выбирают более трети опрошенных — 35 %. В целом же поддерживать какую-либо партию в какой-либо форме (от вступления в неё до голосования) готовы 50 % россиян. Впрочем, много и тех (41 %), кто не хочет оказывать партиям никакой поддержки — 14 %, не обнаруживая в партийном пространстве страны организации, которая была бы им по душе, а 27 % вообще не видят смысла в деятельности политических партий в современной России»

(http://www.politjournal.ru/preview.php?action=Articles amp;dirid=149 amp;tek=5854 amp;issue=165).

В этом фрагменте наибольший интерес представляют те 41 %, которые не желают оказывать существующим партиям какой-либо поддержки, — это те, для кого политика в русле библейской доктрины в её светской либеральной модификации неприемлема. Им желательна какая-то иная концепция: либо заведомо не-библейская, либо клерикальная модификация библейской. Но ВЦИОМ, не интересуясь проблематикой концептуальной власти и вопросом о различии генеральных концепций и их вариаций, не имеет об этом представления и потому задаёт некорректные вопросы и получает ответы, которые однозначно трактовать невозможно.

Тем не менее ВЦИОМ вынужден признать:

«В России может произойти то, что имеет место во многих европейских странах, где „постматериальные“ антибуржуазные настроения распространяются уже не в рабочей среде, а среди высокообразованной, продвинутой части общества. Идея создания в нашей стране общества, которое не было бы похоже ни на дикий капитализм 90-х, ни на советский социализм, начинает овладевать умами. Эта идея также соотносится с заметно усиливающимися в последнее время антиноменклатурными и антиолигархическими настроениями».

Т.е. страна ждёт политики, проводимой в русле концепции, не имеющей ничего общего с библейской в обеих её (клерикальной и светско-либеральной) модификациях и прочими концепциями толпо-“элитаризма” вообще.

Но вопреки этому, что можно выявить даже на основе статистики ВЦИОМ, В.Петухов завершает свою статью так:

«Несмотря на очевидную привлекательность социал-демократических идей (выделено жирным нами при цитировании), перспективы возникновения в России влиятельной социал-демократической партии весьма туманны. Претензии на занятие социал-демократической ниши партией «Родина» посредством скрещивания социальных и национальных идей практически провалились. Россияне также не верят в возможность создать социал-демократическую партию из фрагментов КПРФ.

Некоторые надежды возлагаются на возможную коалицию партий второго эшелона, которые, судя по апрельскому опросу ВЦИОМ, занимают примерно схожую нишу — несколько левее центра. Однако на этом социал-демократизм таких партий заканчивается. Их потенциальный избиратель отнюдь не молодёжь и продвинутые городские слои, а российская глубинка и старшее поколение. То есть бороться они смогут в лучшем случае за делёж электората КПРФ или же того, что осталось от электората «Родины».

Наиболее перспективной в этом отношении представляется «социализация» разгромленных ныне либералов и соединение их с массовыми объединениями и движениями [119]. А ещё лучше — создание новой социал-демократической партии, не обременённой грузом наследства 90-х (выделено жирным нами при цитировании). Но пока никаких синдромов полевения либеральных партий и их лидеров (может быть, за исключением Хакамады и Ходорковского) не наблюдается. И как следствие, главным социал-демократом в России — впрочем, как и либералом и патриотом — остаётся президент Путин. А «Единая Россия» всё активнее играет по всему полю, имея в своем составе, как когда-то КПСС перестроечной поры, фракции на любой вкус — от самых левых до самых правых.

Наконец, крайне важной, судя по результатам исследований, является проблема партийного лидерства. В фокусе общественного внимания (за исключением президента) на протяжении ряда лет находятся 5 — 8 одних и тех же политиков, имеющих хоть какую-то общественную поддержку. Опросы свидетельствуют о назревшей потребности общества в ротации российской политической и партийной элиты, появлении новых политических фигур, менее идеологизированных и более технократичных, которые могли бы не только рассуждать о социальной справедливости, демократии и величии России, но и предлагать программы и технологии конкретных действий по реализации тех или иных идей» (текст выделен жирным нами при цитировании).

Выделенные нами жирным фрагменты в последней цитате (как и само название статьи “Большое партийное будущее”) — заурядный пример концептуально безвластного «прожектёрства» (в ироничном значении этого слова) и “элитарно”-политического графоманства.

Из последнего абзаца приведённой выше цитаты можно подумать, что народ устал от идеологий и потому желает прихода «новых политических фигур, менее идеологизированных и более технократичных». Но подумать так было бы неправильно. Хотя слово «технократичных» в прямом своём значении не уместно в этом контексте, но из контекста и жизни можно понять, что народ устал от трёпа и желает эффективного управления в его интересах без трёпа.

Поскольку управление концептуально обусловлено, то и в этом случае директор ВЦИОМ по исследованиям уклонился от проблематики обсуждения концепций, лежащих в основе политических проектов и реализующей эти проекты текущей политики.

Если же говорить о концепциях, то в России “элитарные” слои, разочаровавшись в номенклатурно-бюрократическом социализме на основе идей марксизма, распределились между либерализмом и клерикализмом в форме возрождения многоконфессиональной многонациональной державы под патронатом иерархии РПЦ. Выстоявшие приверженцы марксизма теряют поддержку “электората” и потому перспектив не имеют, вследствие чего вынужденно «прислоняются» к РПЦ. Часть населения (в среде люмпенизированной либералами в 1990-е гг.) проявляет интерес к национал-фашистским проектам.

Обсуждения же по существу организации общественного самоуправления на основе четырёх названных концепций, унаследованных из прошлого, к тому же внедрившихся (каждая в своё историческое время) с Запада, в СМИ «Россионии» и учебниках её системы образования — нет. Есть только пустой трёп и графоманство на темы либерализма, православного возрождения, «марксизм себя ещё покажет», «Россия для русских». От трёпа люди действительно устали, и количество тех, кто эмоционально отзывался трёпу политиканов разных мастей подобно тому, как это имело место в конце 1980-х — начале 1990-х гг., существенно сократилось.

При этом от трёпа устала и некоторая часть “элиты”. Не поддерживая трёп на темы любого из четырёх названных проектов, представители этой части “элиты” в своих выступлениях заявляют о необходимости высказать так называемую «национальную идею» — концепцию организации общественного самоуправления многонационального российского общества в его развитии. Но и это стало разновидностью политиканского трёпа, поскольку кроме общих деклараций о том, что нужна «национальная идея», ни политической “элитой”, ни социологической наукой не производится никаких идей, которые могли бы стать «национальной идей», если общество с ними будет ознакомлено.

Поэтому понравится кому следующее утверждение либо же нет, но:

Исторически так сложилось, что в политической жизни России сейчас есть разно-безобразный трёп на темы: либерализма, клерикализма, марксизма, национализма, склонного к перерождению в нацизм, необходимости «национальной идеи»; и есть Концепция общественной безопасности, факт существования и развития которой замалчивается СМИ, политической и научной “элитой” уже более 10 лет.