Читать интересную книгу Гость - Ли Чайлд

Глава 7

Ламарр появилась точно в назначенное время в новом сверкающем «Бьюике» с номерами штата Вирджиния. В просторном салоне она была одна и казалась маленькой. Плавно затормозив, Ламарр нажала на кнопку, открывая крышку багажника. Захлопнув крышку, Ричер распахнул дверь и сел в машину.

— Где твоя сумка? — спросила Ламарр.

— Сумки у меня нет.

Мгновение она недоуменно смотрела на него. Затем отвернулась с таким видом, словно столкнулась с социальным уродом, и поехала назад к улице. На первом перекрестке Ламарр неуверенно остановилась.

— Как лучше всего добраться на юг? — спросила она.

— Самолетом.

Отвернувшись, Ламарр поехала налево, прочь от реки. После еще одного левого поворота она оказалась на федеральной магистрали номер девять, направляясь на север.

— В Фишкилле я сверну на шоссе И-84, — сказала она. — Поеду на запад до транзитной автострады, затем на юг до Пэлисейдс, и там мы попадем в «Штат садов»[2].

Ричер молчал. Ламарр вопросительно посмотрела на него.

— Как тебе будет угодно, — сказал он.

— Я просто пытаюсь завести разговор.

— Не трудись.

— Не слишком ты дружелюбный.

Ричер пожал плечами.

— Вы говорили, что мне предстоит налаживать контакты с армией. А не учить вас основам географии Соединенных Штатов.

Ламарр подняла брови и скривила рот, изображая недовольство, но в то же время показывая, что нисколько не удивлена. Ричер отвернулся и стал смотреть на мелькающий за окном пейзаж. В машине было тепло. Ламарр включила отопитель на максимум. Протянув руку, Ричер уменьшил подачу теплого воздуха в свою сторону.

— Жарко, — заметил он.

Ламарр никак на это не отреагировала. Продолжая молча вести машину. Шоссе И-84 вывело их через Гудзон в Ньюборо. Там Ламарр выехала на транзитную автостраду и повернула на юг. Она уселась поудобнее, словно готовясь к долгой дороге.

— Ты никогда не летаешь самолетами? — спросил Ричер.

— Раньше летала. Много лет назад. Но теперь не могу.

— Почему?

— Боюсь, — просто ответила она.

— Ты носишь оружие?

Оторвав руку от рулевого колеса, Ламарр отодвинула лацкан пиджака. Под ним блеснула твердая коричневая кожа ремней кобуры под мышкой, огибающих грудь.

— И ты готова им воспользоваться?

— Конечно, если возникнет необходимость.

— В таком случае, бояться летать очень глупо. Вероятность погибнуть в автокатастрофе или перестрелке в миллион раз выше.

Она кивнула.

— Умом я понимаю доводы статистики.

— Значит, твой страх иррационален, — заметил Ричер.

— Наверное, — согласилась Ламарр.

Они умолкли. Тишина нарушалась лишь ворчанием двигателя.

— В Бюро много иррациональных агентов? — спросил Ричер.

Ламарр ничего не ответила. Лишь немного залилась краской. Ричер снова умолк, уставившись на дорогу вперед. Ему стало стыдно. В конце концов, Ламарр прижали со всех сторон.

— Я очень сожалею по поводу твоей сестры, — сказал он.

— С чего бы это?

— Ну, я понимаю, как ты за нее переживаешь.

Ламарр не отрывала взгляда от дороги.

— Это тебе сказал Блейк? Пока я варила кофе?

— Ну, он упомянул об этом.

— На самом деле, она мне не родная сестра — сводная, — сказала Ламарр. — И все мои переживания носят исключительно профессиональный характер, договорились?

— Похоже, вы не очень-то ладите.

— Вот как? С чего ты взял? Мое отношение к делу должно измениться только потому, что я близка к одной из потенциальных жертв?

— От меня вы ждали именно этого. Вы решили, что я воспылаю желанием отомстить за Эми Каллан — только потому, что я ее знал и она мне нравилась.

Ламарр покачала головой.

— Это решил Блейк. Я же ожидала от тебя участия в любом случае, чисто человеческого. Правда, конкретно от тебя я ничего не ждала, потому что ты по всем статьям подходишь под портрет убийцы.

— С этим портретом ты ошиблась. И чем скорее вы признаетесь в этом себе, тем скорее поймаете убийцу.

— А что ты понимаешь в построении психологических портретов?

— Ровным счетом ничего. Но я не убивал этих женщин, и не стал бы их убивать. Следовательно, вы напрасно тратите время, ища такого человека как я, потому что я как раз не тот, кого надо искать. Резонно, правда? И факты на моей стороне.

— Ты любишь факты?

Ричер кивнул.

— Гораздо больше всякой бредятины.

— Хорошо, тогда как тебе понравятся вот эти факты? — спросила Ламарр. — Я только что помогла схватить убийцу в штате Колорадо, хотя сама даже никогда не была там. Одна женщина была изнасилована и убита в собственном доме. Она скончалась от множественных ударов тупым предметом по голове. Ее обнаружили лежащей на полу на спине, с лицом, закрытым простыней. Жестокое преступление, совершенное спонтанно, на входной двери и окнах никаких следов взлома, все в доме осталось на своем месте. Убитая женщина была умной, молодой и красивой. Я рассудила, что преступление совершил местный житель, зрелого возраста, живущий неподалеку, знавший жертву, неоднократно бывавший у нее дома, испытывавший к ней сексуальное влечение, однако слишком стеснительный или занимающий низшее социальное положение и поэтому не заявивший о своих чувствах надлежащим образом.

— И?

— Я составила этот психологический портрет, и местная полиция уже через час арестовала преступника. Он сразу же во всем сознался.

Ричер кивнул.

— Это оказался разнорабочий. Он убил жертву молотком.

Впервые за полчаса Ламарр оторвалась от дороги и удивленно посмотрела на него.

— Ты не можешь это знать. В здешних газетах об этом деле не писалось.

Он пожал плечами.

— Догадка, основанная на фактах. Закрытое простыней лицо означает, что жертва знала убийцу и убийца знал жертву, и он устыдился оставить ее лицо открытым. Возможно, испугался, что она будет смотреть на него из могилы. Подобное мышление указывает на низкий интеллект. Отсутствие следов взлома говорит о том, что убийца уже не раз бывал в доме. А все остальное очевидно.

— Почему?

— Что за тип с низким интеллектом может неоднократно бывать дома у умной, красивой женщины? Это или садовник, или разнорабочий. Скорее всего, садовник отпадает, потому что он в основном работает на улице. К тому же, садовники, как правило, работают парами. Поэтому я сделал выбор в пользу разнорабочего, которому, вероятно, не давало покоя, какая молодая и красивая его работодательница. Однажды он не смог больше терпеть, предпринял какой-то неуклюжий шаг, красавица его отвергает, возможно, даже насмехается над ним, он срывается, насилует и убивает ее. Поскольку он рабочий, у него с собой сумка с инструментами. Он привык ими пользоваться и размозжил жертве голову молотком.

Ламарр ничего не сказала. Снова покраснела.

— И вы называете это построением психологического портрета? — презрительно спросил Ричер. — Да это же просто здравый смысл.

— Это дело оказалось очень простым, — едва слышно произнесла Ламарр.

Он рассмеялся.

— И вам за это платят деньги? Этому учат в колледжах?

Машина въехала в Нью-Джерси. Асфальтовое покрытие стало заметно лучше, вдоль обочины потянулись ухоженные лесопосадки. Каждый штат тратит огромные усилия на первую милю шоссе на своей территории, пытаясь убедить путешественника, что он оставил плохое позади и попал туда, где лучше. Ричер всегда недоумевал, почему никто не тратит силы на последнюю милю. В этом случае путник сожалел бы о том месте, с которым ему приходится расставаться.

— Нам нужно поговорить, — сказала Ламарр.

— Что ж, говори. Расскажи мне об университете.

— Мы не будем говорить об университете.

— Почему? Расскажи о своей учебе.

— Нам нужно обсудить убийства.

Ричер улыбнулся.

— Ты ведь училась в университете, так?

Она кивнула.

— В университете штата Индиана.

— На факультете психологии?

Ламарр покачала головой.

— Тогда на каком? Криминалистики?

— Если ты так хочешь знать, моя специализация — декоративное садоводство. А своей профессией я овладела в академии ФБР в Квантико.

— Декоративное садоводство? Неудивительно, что Бюро с радостью пригласило тебя на работу.

— На самом деле, университет мне тоже пригодился. Меня научили видеть за мелочами общую картину, а также терпению.

— А также тому, как выращивать разные цветочки. Это может очень пригодиться, чтобы убивать время, когда дурацкие психологические портреты заведут в тупик.

Ламарр снова умолкла.

— И много у вас в Квантико иррациональных садоводов, которые бояться летать на самолетах? Энтузиастов бонсай, пугающихся пауков? Любителей орхидей, которые ни за что не наступят на трещины на асфальте?