— Вот видишь, Зяма, Господь услышал наши молитвы.
* * *
К Одесскому причалу пришвартовывается иностранный корабль. По трапу во всем белом бежит капитан. Отправляется в город. Неожиданно оступается и — падает в канализацию. Вылез весь в дерьме. Возмущается. Жестикулирует.
— Шо он кричит?
— Он говорит, что у них такие места флажками обвешивают.
— Вы ему скажите, шо мы над городом флаг повесили. Он шо, слепой?!
* * *
— Изя, сходи к соседу за солью!
— Он же не даст!
— А ты залезь в его сад за яблоками!
* * *
Приходит Сара домой, видит, Изя аккуратно отдирает обои. Сара радостно восклицает:
— Изя, ты наконец-то решил сделать ремонт?
— Нет, Сара, я переезжаю!
* * *
Мойша приходит к раввину, говорит, что хочет развестись с женой. Раввин его начинает уговаривать не делать этого.
— Мойша, зачем ты хочешь разводиться, тебе же будет хуже.
— Нет, мне будет лучше.
Ну, так они долго препираются, наконец раввин говорит:
— Послушай, Мойша. Твоя жена такая красивая, такая приятная, она радует глаз, о такой любой мечтает. Все знают ее достоинства, а ты ее хочешь бросить, ну почему?
Мойша молча снимает туфлю и ставит ее перед раввином.
— Что ты мне суешь свою туфлю?
— Ребе, посмотрите на эту туфлю.
— Зачем мне смотреть на эту туфлю? При чем здесь туфля?
— Ребе, это чудесная туфля. Все видят, как она красива, как она приятна, как она радует глаз, все хотят иметь такую туфлю. Но только я один знаю, как эта сволочь мне жмет!
* * *
Сара и Абрам гуляют по зоопарку. Подошли к клетке со львами: льва нет. Сара интересуется:
— Где лев?
Служитель отвечает:
— Ушел к львице.
— А когда вернется?
— Через час.
Сара говорит Абраму:
— Видишь, Абрам, только через час.
Идут дальше. Слона тоже нет.
— Где?
— У слонихи.
— А когда вернется?
— Часа через два-три.
Сара опять Абраму.
— Через два-три часа!!!
Пошли к оленям. Оленя тоже нет: у оленихи. Вернется через пять минут. Абрам обрадовался:
— Вот видишь, Сарочка, через пять минут!!
А Сара ему:
— А ты видишь, какие у него рога?
* * *
Выходит мужик из поезда на перрон, ставит рядом с собой чемоданы, потягивается:
— Да-а-а, изменилась Одесса-мама… Опускает руки к чемоданам:
— А люди ни фига не изменились…
* * *
— Дядя Изя, — говорит Семочка, — большое спасибо за ту трубу, что вы мне подарили. Такой дорогой подарок!
— Да, ерунда! Что там дорогого, 60 копеек.
— Но зато мама и папа каждый вечер дают мне десять рублей, чтобы я не дудел.
* * *
Старая еврейка сидит на пляже, а ее внук купается в море. Она кричит внуку:
— Изя! Выйди, пожалуйста, из воды, чтоб у тебя ножки отсохли!
* * *
— Скажите, почему у Моны Лизы такая улыбка? С чего бы это она улыбалась?
— А вы видели того Леонардо, шо ее рисовал?
* * *
— Профессор, научите, пожалуйста, моего сына играть на скрипке!
— А слух у него есть?
— Вы знаете, когда я его зову, он, как правило, откликается.
* * *
— Мойше, я слышал — ты в четвертый раз развелся! Неужели все женщины такие привередливые?
— Нет, только моя мама.
* * *
Приходит Сара домой из поликлиники:
— Абрам, ты знаешь, то, что мы с тобой тридцать лет имели за оргазм, на самом деле астма!
* * *
Одесса. По Привозу идет тучная дама, а в двух шагах за ней плетется с огромными сумками худосочный муж. За ручку одной из сумок держится, болтаясь в разные стороны, ребенок. Мужчина печально говорит:
— Фима, таки поверь моему опыту: никогда не женись!
Мальчик долго думает, ковыряясь пальчиком свободной руки в носу, а потом резонно спрашивает:
— Папа, а с кем я тогда буду делиться своим горьким опытом?
* * *
Как говорят в Одессе: «Не хочу вас расстраивать, но у меня все хорошо!»
* * *
— Жора, принесите маме сигарету.
— Мама, я таки шо вам, грузчик — сигареты разносить?
— Триппер по Дерибасовской разносить — это ты грузчик!
* * *
Зильберштейн, страховой агент, уговаривает Гольдберга застраховаться:
— Господин Гольдберг, если, к примеру, вы сломаете руку, то получите двести рублей; сломаете ногу — триста; а если вам посчастливится сломать хребет — ну тогда вы богач!
* * *
В еврейском местечке жандармы обыскивают дома в поисках призывников, уклоняющихся от службы в армии. Старик Рабинович нервничает и просит семью спрятать его в погребе.
— Тебе-то чего боятся, в твои-то годы? — успокаивает его жена.
— Да? А генералы в армии уже не нужны?
* * *
В командировке умер Абрам. Надо было как-то тактично, деликатно сообщить жене Абрама, чтоб та не убивалась от горя. Решили, что кроме Семы никто лучше этого не сделает. Он интеллигент и дипломат. Сема отыскал квартиру Абрама, позвонил. На пороге появляется жена Абрама:
— В чем дело?
Сема был обескуражен, но не настолько, чтоб потерять дар речи.
— Вы знаете, что мы с Абрамом были в командировке?
— Знаю. И что?
— Вы знаете, что мы прилично заработали?
— Знаю. И что?
— Вы знаете, мы все деньги пропили.
И Абрам тоже.
— Чтоб он подох! — восклицает в сердцах жена.
— Уже, — вздыхает Сема.
* * *
— Вы знаете, что Лифшицы всю ночь не гасят свет?
— Ну и дураки они, хоть и евреи! У грабителей всегда с собой есть фонарики!
* * *
Одному еврею говорят:
— Ну что вы за человек. У вас нет ничего положительного.
— Как ничего! А «реакция Вассермана»?
* * *
Рабинович, проходя на демонстрации мимо трибуны, поднимает руку и кричит:
— Пламенный привет! Пламенный привет!
— Абрам, — удивляется идущий рядом Хаймович. — С каких это пор ты их так любишь?
— Не могу же я прямо заявить: «Чтоб вы сгорели!»
* * *
Встречаются два еврея:
— Исаак, почему ты такой грустный?
— Меня сняли с должности первого секретаря райкома партии.
— Как же это произошло?
— Да какая-то сволочь донесла, что я беспартийный.
* * *
Во двор к Абраму зашел сосед:
— Абрам, ты брал у меня целый таз, а вернул его с дыркой.
— Во-первых, Исаак, я брал таз с дыркой. Во-вторых, я отдал тебе таз без дырки. А в-третьих, никакого таза я у тебя не брал!
* * *
Двум евреям сказали, что если они залезут на высокую стену, то станут русскими. Один еврей подсадил второго, и тот залез на нее. Оставшийся внизу еврей тянет руку и вдруг слышит:
— Пошел прочь, еврейская морда!
* * *
Два еврея встречаются на галицийской станции в вагоне железной дороги.
— Куда ты едешь? — спрашивает один.
— В Краков.
— Ну, посуди сам, какой ты лгун, — говорит первый, — когда ты говоришь, что ты едешь в Краков, то ты ведь хочешь, чтоб я подумал, что ты едешь в Лемберг. А теперь я знаю, что ты действительно едешь в Краков. Почему же ты лжешь?
* * *
Выбирают в синагоге раввина.
Кандидатур три: один прекрасно знает талмуд, но не член КПСС; второй член КПСС, но плохо знает талмуд; третий и талмуд знает, и член КПСС — но еврей.
* * *
Натовский генерал приехал с визитом в Израиль. В сопровождении израильского генерала осматривает военную технику. Мимо проходит солдат, не отдавая приветствия. Натовский генерал:
— Я вижу, дисциплина у вас хромает. Израильский генерал окликает солдата:
— Мойша, ты почему не здороваешься?
Я тебя чем-нибудь обидел?
* * *
В Одессе открыли наконец публичный дом. Рабинович решил зайти. Смотрит — одни русалки. Рабинович обращается к администратору:
— А нельзя ли это… с ногами?
— Нельзя. Сегодня у нас рыбный день.
* * *
— Рабинович, сколько денег ты положил в конверт молодоженам?
— А разве сам конверт уже ничего не стоит?
* * *
— Розочка, умоляю вас, не выходите на улицу: вчера в гастрономе я слышала, что в Одессе появился маньяк, который убивает проституток.
— Не понимаю, а причем тут я?!
— Вы меня не дослушали — и шлюх тоже.
* * *
В магазине:
— Таки вы будете покупать или мне забыть вас навсегда?!
* * *
В одесском ресторане:
— Ой, не надо меня уговаривать, я и так соглашусь!
* * *
— Шо ты мне строишь глазки?
— А шо, я тебе кооператив должен строить?
* * *
Сара — мужу:
— Сеня, не бежи так шустро, а то, не дай Бог, догонишь свой инфаркт.
* * *
Ругаются две колоритные соседки-одесситки:
— Шоб я видела тебя на одной ноге, а ты меня одним глазом!