Отток капитала: погашение кредита, полученного от иностранного банка, приобретение российской компанией акций иностранной компании, перевод российским гражданином денег в иностранный банк и приобретение недвижимости за границей, увеличение населением запасов иностранной наличной валюты. Сюда же входят так называемые «сомнительные операции», которые в 2012 году составили $35 млрд, куда относят оплату серого импорта, за поставки наркотиков или других товаров, запрещенных к ввозу на территорию России. Но на подобные полулегальные операции приходится лишь малая часть вскрываемых нарушений, а в основном, по словам главы ЦБ Сергея Игнатьева, сказанным им перед отставкой, – это «сомнительные операции», к каким могут относиться серый импорт, взятки и «откаты» чиновникам и менеджерам, схемы ухода от налогов и совершенно криминальные операции вроде оплаты поставок наркотиков. Общий же итог таков: если в 2013 году из России утекло $63 млрд, то отток капитала за 2014 год превысил все прогнозы и составил больше $150 млрд. И бегство продолжается, несмотря на серьезные проблемы в экономике – отток капиталов из России в первом полугодии 2015 года достиг отметки $52,5 млрд, и к концу года, по оценкам экспертов, из страны утечет в $100–110 млрд. По данным американской международной исследовательской организации Global Financial Integrity, Россия занимает пятое место в мире по этому показателю[54], а российские аналитики посчитали, что за все время реформ вывезено около $2 трлн, так как учет этих операций умышленно недостоверный. Вот такие пришли к власти «эффективные собственники» – не в дом, а из дома…
Ущерб для бюджета в результате таких операций С. М. Игнатьев оценивает примерно в 30 % от объема сомнительных операций – порядка 450 млрд рублей в год.
Эти данные попадают в официальные отчеты, но, увы, не в уголовные дела. Другого и не может быть, потому что, по словам депутата ГД Е. Федорова, почти 90 % наших предприятий принадлежат зарубежным собственникам. Вот они и вывозят заработанные в России капиталы к себе домой. Так что если они и тратятся на поддержание бизнеса в России, то лишь по острой необходимости – жалко резать золотую курицу, доставшуюся почти даром. Но и наши, по рождению отечественные бизнесмены, давно не считают Россию своей родиной, а потому и везут деньги к себе «домой» на Запад. Кому это выгодно, я думаю, и так понято. Америка для многих наших клептоманов (олигархов и чиновников) стала «страной обетованной». Там скрываются несметные богатства, наворованные за годы так называемых «реформ». Естественно, они не декларируются и нигде не учитываются. Небезызвестный «друг» России Збигнев Бжезинский, беседуя с нашими учеными по проблеме ПРО, заметил, что «…пока в американских банках лежит 500 млрд долларов, принадлежащих российской элите… вы еще разберитесь, чья это элита – ваша или уже наша. Эта элита никак не связывает свою судьбу с судьбой России. У них деньги уже там, дети уже там…»[55].
С переходом к капиталистическим отношениям в России и не могло быть иначе. Наши собственные перерабатывающие и высокотехнологичные производства оказались неконкурентоспособны в условиях открытости рынка, а для экспорта сырья тем самым были созданы самые благоприятные условия. В результате те, кто в ходе приватизации стал собственником отечественных предприятий в сырьевой отрасли, кинулись занимать деньги за рубежом, попутно закладывая свои активы. При этом мы должны понимать, что к нам вместо технологий приходят спекулятивные капиталы, поскольку промышленность обложена высокими налогами. Но, как считает К. Мямлин, ситуация в реальности еще опаснее. Дело в том, что все современные капиталы в «твердых валютах» стран, которые обладают возможностью денежной эмиссии без привязки к чужим валютам, на самом деле являются не чем иным, как виртуальными записями в компьютерах. И такие «капиталы» нужно не привлекать, а от них необходимо защищаться[56].
Налогообложение и бюджетирование. История налогообложения «новокаповской» России есть история ужесточения фискальной политики в отношении малоимущих и потому мало защищенных граждан. Многообразие форм и применяемых инструментов, а также усложняющиеся с каждым годом процедуры отчетности, требований к ее достоверности и проверок налоговых органов ложатся тяжким бременем на легально ведущийся бизнес. И в то же время как будто было специально сделано так, чтобы система позволяла и позволяет вполне легально уходить от налогов, используя всевозможные схемы оптимизации налогообложения, а наиболее хитрые и продуманные владельцы частного капитала умудряются и вовсе ничего не платить в бюджет. Разумеется, в этой сфере взаимоотношений бизнеса и налоговых органов цвела и цветет пышным цветом коррупция.
На этом фоне налоговое ведомство идет не по пути упрощения и повышения надежности налоговой системы, а поиска новых видов налогов, пересмотра старых, и этот процесс грозит перейти в дурную бесконечность. Вместе с тем есть такие виды налогообложения, которые надо, но никак не удается ввести, чтобы власть хоть как-то могла продемонстрировать, что болеет за социальную справедливость. Речь идет, прежде всего, о прогрессивном налоге на доходы физических лиц, поскольку социальное расслоение ныне таково, что грозит социальным взрывом. Точно так же введение налога на роскошь могло бы показать народу, что власть с ним, а не против него. Однако когда Госдума стала рассматривать законопроект «О налоге на роскошь», которым предлагалось ввести прогрессивный налог на недвижимость стоимостью свыше 30 млн рублей и транспортные средства стоимостью свыше 3 млн рублей, «Единая Россия» его не поддержала и осталась норма 0,1 %, предлагаемая правительством для всех. А это значит, что вся Рублевка и все хрущевки и дачные домики будут облагаться одинаково, а бюджет потеряет около 600 млрд рублей. При этом давалось насквозь фальшивое обоснование «плоской» ставки налогообложения недвижимости – дескать планка 30 млн рублей, с которой должна применяться прогрессивная шкала, это очень мало. Но, как сказала О. Дмитриева, народные избранники почему-то не берут в расчет, что средняя зарплата в стране 30 тысяч рублей, а 2/3 населения получают зарплату ниже среднего. И для того, чтобы человек с зарплатой 30 тыс. рублей мог купить недвижимость за 30 млн рублей, он должен в течение 100 лет не пить, не есть и всю зарплату отдавать на строительство.
Сколько лет прошло, а собираемость налогов по-прежнему остается очень болезненной проблемой. Особенно это касается НДС, собираемость которого за последние годы не превышает 50 %. А кроме того, при экспорте российской продукции существующая методика расчета НДС позволяет применять различные мошеннические схемы для возмещения НДС, что привело к тому, что сумма возмещения НДС за 2000–2012 годы возросла в 16 раз. Есть и другие дыры в налоговом законодательстве. Так, согласно положению о консолидированных группах налогоплательщиков, если хотя бы одна компания, входящая в группу, показывает убыток, то вся группа компаний получает налоговый вычет. А чтобы его получить, внутри прибыльных групп искусственно создаются убыточные предприятия. «Используя эти права в 2013 году, консолидированные группы налогоплательщиков внесли самый большой вклад в сокращение уплаты налога на прибыль организаций (…). Общее сокращение этого налога составило 283,7 млрд рублей, треть этого сокращения приходится на консолидированные группы», – сообщила в своем выступлении в Думе глава Счетной палаты Голикова[57].
Ну, а как тратятся с трудом собираемые деньги? Не по-хозяйски[58]. Неважно, переживает ли страна бурный рост или кризис, Минфин следит не за тем, рационально ли они расходуются, а тупо «зажимает» часть денег, накапливая заначку. Но вот именно «зажимает», а не следит за их рациональным расходованием – бюджетополучатели-де не могут правильно оформить документы. Поэтому на протяжении почти всех 2000-х годов выполнение бюджета по расходам значительно отставало от выполнения по доходам. При этом с большинством бюджетополучателей Минфин рассчитывается в последний месяц года, а другим направляется вся сумма или большая часть ее, предусмотренная в законе, в первые четыре месяца. Возможно, это какие-то приоритетные области? Ничего подобного – никакого развития, никаких таких инноваций и модернизаций для государства – просто низкое качество бюджетирования, а может, и сознательное создание возможностей для вымогательства. Помимо широчайших возможностей для вымогательства, бюджетополучатель беззащитен от произвола отдельных клерков – неритмичность финансирования еще и дезорганизует его работу.