служивые и связали Марину и меня верёвками. Нас и новых рекрутов повезли на подводах в Кёнигсберг. Пастор успел нам сунуть еду в корзинке. Хотелось сильно пить, но руки были связаны. В город мы приехали ночью, нас выгрузили под землёй, в кельи, вырубленные в песчанике, всё это пространство, скорее напоминало тюрьму, чем казармы для новобранцев. Военные, сопровождающие нас были озлоблены неудобствами в пути, большую часть дороги им пришлось идти пешком, если прибавить к этому горный ночной туман и рой мошки, кружащий над головами солдат, то я их понимаю. К нам в келью ворвались четверо.
– А эту куда? – спросил молодой ещё безусый служивый.
– А эту, палач приказал приковать цепью, и к ведьме…К той самой – из Румынии.
Они подхватили Марину и утащили, разлучив нас. Мои глаза сомкнулись от усталости. Утром нас разбудил шум из соседних келий, ночью сбежала ведьма. Одни из солдат пытались её искать, другие отдавали подзатыльники третьим, обвиняя их в недосмотре. Про нас, временно, все забыли. Палач приказал Марину освободить, развязать, снять с неё цепи и отвести её к брату. Меня иезуит принял за брата, я не знал, что девушку успел осмотреть врач. Рекруты, один за другим покидали келью их отправляли на допрос к следователям инквизиции. Для будущих солдат это была безопасная процедура. Мы с Мариной остались одни в келье, она помогла мне освободиться от верёвок, связывавших моё тело. Марина в рекрутских пожитках нашла сухарь – это был наш ужин и обед. Нас никто не кормил, солдаты смотрели на нас, как на приговорённых к эшафоту. За нами пришли после обеда. Я уже наслышан был о пытках в подвалах инквизиции, но нас привели в чистую не большую уютную комнату. Посредине стоял стол с письменными принадлежностями и скамья для осуждённых. Стул, на котором сидели дознаватели, был спрятан за столом. Мы с Мариной переглянулись. Никого, кроме нас не было.
– Это ты ведьму освободила, – спросил я тихонечко по-русски.
– А то как же? Знаешь кто это был?
– Без понятия, у меня среди румынских ведьм знакомых нет.
– Это была Смерека. Я отправила её в обитель.
– Зачем вернулась сама?
– Тебя выручать, дурень!
Скрипнули петли входных дверей, дознавателем был уже знакомый палач, принимавший участие в нашем пленении. Рядом с ним был писарь – клерк в сутане. Палач, от двери, начал задавать вопросы по –русски, видать в инквизиции были свои методы дознания. Прослушка и здесь под землёй была на высоте.
– Так ты говоришь, что работал легатом в папском государстве?
Не помню, чтобы я такое говорил. У этого палача тоже был дар: он читал мысли осуждённых и получал удовольствие от пыток и бессилия преступников. Конечно, мы для него были преступники, я непроизвольно начал сканировать его мозг. Мой дар вернулся ко мне, я уже увидел, что для нас готовит этот маньяк. Я подал знак для Марины, чтобы она готовила нашу телепортацию. Палач почувствовал опасность, он понял, что я сканирую его мозг.
– Девку. На дыбу. В испанский сапог. А этого на испытание огнём, и обязательно клеймо на лоб – заорал дознаватель. Но мы его уже не слышали, Марина переместила нас в Ватикан, приблизительно в то время, когда мы покинули Италию, и один из злополучных Липарских островов. Своей одеждой мы сильно не отличались от служащих папской республики. Марина вела меня в собор святого Петра, мы беспрепятственно прошли в скрытную келью. Священники смотрели на нас с недоумением, пока кто-то не узнал Марину, секретаршу бывшего главы инквизиции. Ничего не было удивительного, электроника опознала нас, мы имели доступ к тайной комнате. Появился новый глава инквизиции, он пригласил нас в свой кабинет.
– А где Илья Борисович?
Я задал вопрос по-русски, потеряв ориентацию во времени, и месте нашего местоположения. Марина поправила меня:
– Как нам найти отца Франциска, вашего предшественника? Произнесла она на итальянском.
Глава инквизиции представился:
– Отец Себастьян.
И указал нам новый адрес генерала.
– Вы пропали после той операции на острове, вас пробовали искать, но бесполезно, если воин христа решил исчезнуть, то это надолго и без следов. Я не хочу загружать свой мозг лишней информацией, мне абсолютно не интересно где вы были. Вы обязательно посетите вашего бывшего руководителя, ему и расскажите про все ваши приключения. Да вот ещё, прошу вас больше не пропадать, вы мне очень нужны.
Святой отец напомнил насчёт контракта. После отца Франциска, сразу ко мне, я позвоню в бухгалтерию, чтобы начислили зарплату с причитающимися премиальными. А это вам на дорогу и на мелкие расходы. Отец Себастьян передал Марине деньги. Я ещё не отошёл от болезни – такая нагрузка за один день, ещё вчера я был в родном селе, в горах, в шестнадцатом веке, а сегодня уже здесь – в соборе святого Петра. Марина купила в магазинчике карту Италии, и пыталась сориентироваться, где живёт генерал. Для неё это было тяжело, она не прошла обучение в обители, где нас гоняли по всем картам мира. Мне, порой, даже во сне снятся задачки про масштаб и азимут. Я взял карту из рук Марины, чтобы не мучилась. Генерал нашел место для жилья в пригороде Бриндизи. Я так рассчитывал на отдых в поезде, но до Бриндизи добраться из Рима сложнее, чем из Москвы до Северного полюса. Марина купила билеты на автобус, к ночи мы должны быть в Бриндизи. По карте – это конечно не Рим, но вполне крупный город для итальянских курортов. Нам с трудом удалось найти место в гостинице, был самый разгар сезона, все гостиничные места были закуплены на три месяца вперёд. Марина выбила один номер на двоих, никто не смотрел на отметки в паспортах, здесь давно привыкли, что люди едут отдыхать с любовниками или любовницами. Мне было уже всё равно, я заснул, только голова коснулась подушки. Марина просила меня ночью, чтобы я не храпел. Но я не помню. Помню, что у нас была война за одеяло. Комнату нам дали на один день и посоветовали поискать гостиницу в близлежащих городках. Но мы рассчитывали на приют у шефа. Таксист отказался везти нас по адресу:
– Сеньора! Там никто не живёт, район давно должны были снести.
Узнаю генерала! Старая закалка.
– Приезжайте ко мне в гости, когда меня дома нет.
Мы сели с Мариной на лавочку. Этого мы не ожидали, что генерал даже на пенсии не забыл про конспирацию. Я решил пройтись по местным церквам. Мы с Мариной поделились, она взяла на себя католические