Немного сбивал с толку кинжал, который Дима со злости вонзил в Богатова, перед этим заколов Валеру. Но мы решили, что погибшие в порыве схватке его отбирали друг у друга. Ещё оставался калаш, но очередь из него никого не задела, а испортила стену, так что Лёня сказал, что про него много спрашивать не будут.
Диму я сдавать не собирался, поэтому мы решили, что он был с нами. Сказали следователю, что он контуженный ещё с войны, стрельба его напугала, поэтому он молчит. Так что он тоже теперь пострадавший.
— Если кратко, бандиты приехали мстить, — сказал Лёня, когда к нему подошёл следователь. — Но в итоге поссорились и начали разборку. Задели гражданского.
— Опасно здесь было.
— Жизнь вообще опасная штука, от неё умирают. А дело было так. Я приехал первый с экипажем, увидев всё сразу…
Оснований не доверять капитану Леснякову, оперу с большим стажем, не было ни у кого, прибывшие с ним милиционеры всё подтвердили, а следователь ФСБ и майор Ремезов эту версию приняли и передали своему начальству. А в главном управлении на какого-то убитого бандита им было плевать. Подельники схвачены и арестованы? Ну, какой разговор, оформляйте трупы и дальше работайте.
Оставалась проблема — водитель Чероки Богатова, который сидел в машине, но при появлении милицейского Уазика убежал огородами. Но мы сомневались, что он пойдёт писать заявление и рушить дело. Скорее всего, он перепугался и свалил.
Ружьё Жени, из которого должен был выстрелить Колян, но замешкался, мы убрали в сейф ещё раньше. Ещё выслушали от кого-то из ментов, что надо обязательно прикрутить. Но поскольку при осмотре понятно, что ружьё не стреляло, оно так никого и не заинтересовало. Даже не стали отбирать. Так что хорошо, что Колян не смог пальнуть, пришлось бы выдумывать что-то ещё.
Больше стволов не было, только те, что принесли бандиты. Зато осталась куча крови, которая впиталась в ковёр и доски под ним. Когда привлечённые криминалисты закончат работы, тут надо делать ремонт, чтобы жить дальше.
Они собирали гильзы, делали снимки, проверяли следы пороховых газов на телах, фиксировали положение тел. Следователь ФСБ торопил всех поскорее закончить, милицейское начальство тоже уехало. А наши соседи смотрели, как выносят накрытые окровавленными простынями тела. Журналистов не было, так что всё оказалось проще.
Уже светало. Мы с Женей сели на скамейку у ворот. Колян ушёл домой, ведь никто кроме нас не знал, что он был в том магазине, предъявить обвинение ему было не кому. Славу увезли в больницу ещё раньше. А Димка бродил в палисаднике, думая о чём-то то своём. Он больше не насвистывал свою песенку.
— У меня пока перекантуешься, переночуешь пару ночей, — сказал я Жене, пока мы сидели на лавочке и смотрели на всю эту суету. — Следователь сказал, что всё зафиксировали, можно жить, как уберёмся там. Если призраков не боишься.
— Кхе! — хмыкнул он и отбросил окурок. — Не боюсь, живые опаснее. Но надо Димку увести. Что с ним делать, не знаю. Ему досталось. Жалко его. И так жизнь не сахар, так ещё и Богатов за собой таскал. Как личное пугало.
— Его бы подлечить. Доктора найти хорошего.
— В психушку? — возмутился Женя. — Волк, я не дам его в психушку отправлять!
— Не только же психушки есть. Есть и клиники, и врачи, за деньги что хочешь сделают. Хорошего надо, кто поможет, кто на бывших военных специализируется. Поищем, бабки есть. Ещё бы пластику ему сделать, а то лицо — как лоскутное одеяло. Молодой же ещё парень, чего с такими шрамами ходить всю жизнь?
— А к себе будем его брать? — Женя посмотрел на меня.
— Женя, мы же не бригаду собираем, чтобы барыг потрошить на деньги и конкурентов. У нас охрана, должны быть люди, которые понимают, что делают. И что методы братвы тут не работают… вернее, работают, но не все. Я даже на счёт Коляна сомневаюсь. Хотя он храбрый, чего уж там. Это плюс.
— Я тоже не знаю, — он вздохнул. — Слушается он плохо.
— Брать будем, но только тех, за кого поручишься ты или наши парни. Надо большую работу проводить с ними, чтобы понимали, куда идут и зачем. А у Димы, скорее всего, сильные проблемы с психикой, ему оружие нельзя. Но если хоть как-то восстановится, возьмём, слово даю. Не обязательно же ему с пушками ходить. Есть и другая работа. Ярику может помогать будет. Или в конторе что-то делать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Поможем ему, — Женя кивнул. — Не будем бросать. Он меня послушал, а я думал, вообще ничего не слышит.
— Не надо никого бросать. Пусть с людьми побудет, попривыкнет, полечиться. Вы же для него свои, держите его рядом. А вот другие, кто у Богатова был… Свяжись с кем хочешь, посмотри, кого нам взять можно будет. Чтобы мы и сами проблем не схватили, но чтобы их тоже не бросать.
— Понял.
— Многие разочарованы будут, у них же только майор Богатов и был, вместо командира. Говорил им, что делать. Без него начнут что-нибудь вытворять и сгинут все. В общем, надо с ними говорить, пока не поздно. А то потеряем.
— Да.
Спать уже нет смысла. Пошли ко мне, захватив Диму, которого всё равно пока некуда девать. Дед заварил нам крепкий чай и пожарил яичницу, ругаясь на времена, когда всякие бандиты постоянно ходят по домам.
Уже часов в семь, когда никого из ФСБ и милиции рядом не было, у дома остановился серый крузак. Я вышел на улицу, зная, кто это приехал.
— Волк, — Ваня Студент вылез из машины и уставился на меня. — Люди базарят, ты самого Богатова грохнул сёдня ночью.
— Мало ли чего базарят, — я пожал плечами. — Но да, ему хана. Увезли в морг.
— Кабздец котёнку, — Студент усмехнулся. — Понял, Волк. Короче, дело к ночи. Как услышал, не поверил, но пацаны говорят, правда. А мы его искали. Ты мог мне позвонить, когда он явился.
— Долго, Ваня. Надо было решать быстро, а не ждать, когда кто-то придёт.
— Тоже верно.
Собрались и поехали по делам. Завезли домой Диму. У него только мать, рано поседевшая женщина, которая тоже не спала, ждала молчаливого сына домой. Хотя с Женей он о чём-то говорил, но я не слышал. Ладно, посмотрим, что с ним будем делать.
Потом в больницу, там я договорился, чтобы Славу перевезли в палату получше. Доктор уже меня запомнил, так что вопрос решили ещё быстрее, чем обычно.
Положили в ту же палату, где лежал Кирилл. Он с соседом, парнем с аппаратом Илизарова, включили на кассете «Побег из Шоушенка» и смотрели, лёжа на своих койках. Кирилла подключили к капельнице.
— Это чё у вас там случилось, Макся? — Кирилл начал подниматься, опираясь на изголовье кровати.
— А тебе не вредно вставать? — спросил я.
— Да говорят уже, на следующей неделе домой можно возвращаться, долечиваться там.
— Вот дед Борис тебя и долечит, кхе, — ехидно заметил Женя.
— Эй, это лежать надо будет, а не работать!
— С нашим дедом не полежишь, — добавил я. — Так, Славка, тебе чего привезти? Заказывай.
Слава валялся на кровати с таким видом, будто ничего и не произошло. Левое плечо перемотано, рука на перевязи.
— Апельсинок купи, Волк, — попросил он. — И сигарет блок. И чипсов, хочу чипсов похавать. Заслужил же я?
— Не то слово, Славян. Куплю сейчас.
— Мужики, — сосед Кирилла поднял голову с подушки. — А вы не в курсе? В курилке говорят, ночью Майора завалили. Он на какой-то ЧОП наехал, и всё, в морг увезли.
— Чего сейчас только не услышишь, — заметил Женя.
Похоже, эта новость сегодня самая обсуждаемая в городе, причём с самого утра. Когда мы дошли до небольшого магазинчика напротив больницы, Женя сразу спросил.
— Слушай, а нам за этого Богатова… вдруг кто-то предъявит?
— Лука, что ли? — спросил я. — Не думаю. Но знаешь что, Женя? Мы же так и не узнали, что майор от нас хотел. Что-то же он мутил, и ему нужен был комбинат и наш ЧОП. Как бы его подельники ни полезли, если в курсе.
— Да, опасно. Но, знаешь, к тому, кто завалил Богатова…
Мы замолчали, чтобы нас никто не подслушал, и встали в конец очереди. Время около восьми, тут как раз те, кто шёл на работу и заскочил купить сигарет или чего-нибудь ещё. Пожилая продавщица возилась долго, считая каждую покупку на деревянных счётах.