Читать интересную книгу Али-паша - Александр Дюма

После такого милосердия, вытребованного с ножом у горла, жители сочли, что они квиты с пашой. Но указ, обнародованный по всей Албании, обязал их восстановить и заново обставить на собственные средства страшный тепеленский сераль. Затем Али возвратился в Янину, увозя в обозе казну и нескольких женщин, уцелевших во время пожара, которых он и продал своим приближенным, заявив, что не настолько богат, чтобы содержать толпу рабынь. 

Вскоре судьба вновь предоставила ему случай приумножить состояние. Арта, богатый христианский город, жестоко пострадала от эпидемии чумы. Из восьмитысячного населения уцелела лишь тысяча человек, остальные были унесены болезнью. Прознав об этом, Али поспешил послать туда эмиссаров, повелев составить описи движимого и недвижимого имущества, которое он собирался присвоить как единственный наследник своих подданных. По улицам Арты еще бродили истощенные люди, похожие на выходцев из царства теней. Чтобы опись была как можно подробнее, даже этих несчастных заставляли стирать в водах Инаха простыни и покрывала, перемазанные сукровицей и гноем из прорвавшихся чумных бубонов.

А тем временем повсюду рыскали чиновники паши, разыскивая якобы спрятанное где-то золото.

Каждое дупло, каждая крона деревьев были обследованы; простукивались и рушились стены домов, не осталось без внимания ни одного темного закоулка, и случайно обнаруженный скелет, обвитый поясом, набитым венецианскими цехинами, был заботливо освобожден от него. Все городские архонты были схвачены и подвергнуты пыткам: от них добивались признания, где спрятаны сокровища, бесследно исчезнувшие после гибели их владельцев. По обвинению в сокрытии нескольких пустяковых вещиц одного из магистратов по самые плечи окунули в чан с расплавленным свинцом и кипящим маслом. Пытали и допрашивали всех без разбора - стариков, женщин, детей, бедных и богатых. После нещадной порки всем им пришлось ради спасения жизни пожертвовать последними крохами имущества.

И когда те, кого пощадила чума, были почти полностью истреблены, город решили заново заселить. Для этого эмиссары Али прошли по всем деревням Фессалии, и, подобно стаду, погнали перед собой всех, кто встретился им на пути. Несчастным колонистам нужно было еще и платить визирю за дома, в которые их насильно вселили.

Покончив с этим делом, паша принялся за другое, к которому уже давно лежала у него душа. Мы знаем, как удалось Исмаилу Пашо-бею спастись от подосланных к нему тайных убийц. Из Превезы к убежищу его был тайно подослан корабль. Добравшись до места, капитан, выдавший себя за купца, пригласил Исмаила подняться на судно, чтобы осмотреть товары. Но тот, разобравшись по кое-каким признакам что к чему, бежал, и на некоторое время следы его затерялись. В отместку Али-паша приказал изгнать из дворца его жену, которая по-прежнему жила в Янине, и поселить ее в убогой лачуге. Несчастной женщине пришлось зарабатывать себе на жизнь прядением.

Однако он не ограничился даже этим и, узнав, через некоторое время, что Пашо-бей нашел приют у назира[35] Драмы и сделался его фаворитом, Али решил нанести ему последний удар, самый страшный, а главное, самый точный из всех. Но звезда Исмаила вновь уберегла его от происков врага. Раз во время охоты он увидел капиджи-баши, который просил указать, где находится назир, ссылаясь на важное послание. Капиджи-баши зачастую приносят дурные вести, и чем раньше узнаешь, в чем дело, - тем лучше, а назир был где-то далеко, и Пашо-бей выдал себя за него.

Доверенный посланец султана сообщил, что привез фирман, выданный по ходатайству Али, паши Янинского.

- Али Тепеленского? Он друг мне. Чем же я могу быть ему полезным?

- Исполнив настоящий приказ, посланный вам верховным диваном, и отрубив голову отступнику Пашо-бею, который недавно втерся к вам на службу.

- Я не прочь бы, но этого человека нелегко застать врасплох: он храбр, ловок, хитер и неистов. С ним нужно бороться хитростью. С минуты на минуту он может появиться здесь. Мне бы совсем не хотелось, чтобы он тебя увидал: никто не должен знать, кто ты. Отсюда до Драмы всего два часа ходьбы. Иди и подожди меня там. Я вернусь сегодня вечером, и можешь считать поручение выполненным.

Капиджи-баши знаком показал, что понял задуманную хитрость, и отправился в Драму.

Что же до Исмаила, то опасаясь, что назир, у которого он служил совсем недавно, пожертвует им с присущим туркам равнодушием, он бросился в другую сторону. Через час ходьбы ему повстречался болгарский монах, с которым он и обменялся одеждой.

Благодаря такому маскараду ему беспрепятственно удалось пройти всю Верхнюю Македонию. Добравшись до большого монастыря сербских калогеров[36] в горах, где берет начало Аксиос[37], он поначалу проник туда под чужим именем. Но вскоре, убедившись в честности и неподкупности иноков, доверился им.

Али, узнав о новой неудаче, обвинил назира в попустительстве бегству Пашо-бея. Но тот легко оправдался перед диваном, в точности рассказав, как было дело. Этого и добивался Али, чтобы выследить беглеца, убежище которого вскоре было раскрыто. В ходе проведенного Портой дознания выяснились все обстоятельства дела и невиновность Пашо-бея была доказана. Больше нельзя было требовать против него смертного фирмана, и, казалось, враг предоставил беднягу его участи. Но на самом деле Али пытался этой уловкой скрыть нити нового заговора.

Афанасий Вайа, главарь палачей, поднявших руку на беззащитных жителей Кардицы, которого Али посвятил в свои планы, умолял пашу оказать ему честь и доверить исполнение этого предприятия, клятвенно заверяя, что уж от его кинжала жертва не уйдет. Паша и наемный убийца придумали, как заморочить головы горожанам: они изобразили бурную размолвку, и все очень удивлялись их ссоре. Али устроил своему сообщнику публичный разнос и прогнал его из дворца, осыпая ругательствами и крича, что не будь Афанасий сыном своей матери, кормилицы детей Али, он просто приказал бы его повесить. Для большего правдоподобия он даже наградил его несколькими ударами палки. Вайа, который притворился насмерть перепуганным и глубоко удрученным, тщетно метался по городу, умоляя влиятельных горожан вмешаться и похлопотать за него. Единственным послаблением, которого добился для Вайи Мухтар-паша, был указ о высылке в Македонию.

Сикарий[38] покинул Янину, не скупясь на слезы и стенанья, и немедля пустился в путь, словно опасаясь погони. Добравшись до Македонии, он переоделся калогером, сказался паломником, идущим к горе Афон, и притворился при этом, что решился на такой маскарад безопасности ради. Дорогой он повстречал монахов крупного сербского монастыря, отправившихся собирать подаяние. Яркими красками расписал он им постигшую его немилость и попросил пристроить его служкой при монастыре.

Радуясь случаю вернуть в лоно церкви знаменитого злодея, незадачливый сборщик пожертвований, не мешкая, обратился к настоятелю, а тот, в свою очередь, не преминул сообщить Пашо-бею, что братия вскоре пополнится новым служкой - его соотечественником и товарищем по несчастью Афанасием Вайей, историю которого он ему и пересказал. Пашо-бей тут же обо всем догадался и, понимая, что Афанасий явился в монастырь, чтобы с ним покончить, поделился подозрениями с настоятелем, который относился к нему с симпатией. Тот всякими проволочками оттянул вступление убийцы в служки как раз настолько, чтобы Исмаил успел скрыться. Пашо-бей тем временем направился в Константинополь. Добравшись туда, он решил померяться силой с бурей и в открытой борьбе победить своего врага.

Помимо благородной и мужественной внешности Пашо-бей был наделен еще одним счастливым даром: говорил он на всех наречиях и языках Оттоманской империи. Он просто не мог остаться незамеченным в столице и вскоре нашел применение своим замечательным талантам. Однако поначалу он постарался разыскать эпирских изгнанников - давних товарищей по оружию, друзей и родичей, так как был связан узами крови с самыми родовитыми семьями, а через жену - с самим Али-пашой, злейшим своим врагом.

Узнав, что пришлось вынести из-за него этой несчастной, он стал опасаться, как бы она опять не оказалась невинной жертвой в той войне, которую он намеревался начать с Али-пашой. И пока он метался меж любовью и ненавистью, пришло известие, что жена его умерла от горя и нищеты. Тогда, избавленный от тревоги отчаянием, он принялся за дело.

Тут небеса ниспослали ему друга, который и утешил его, и помог отомстить. Это был некий христианин из Этолии по имени Палеопуло. Он как раз собирался попытать счастья в русской Бессарабии, но судьба свела его с Пашо-беем, и союз их впоследствии изменил судьбы тепеленской династии.

Палеопуло рассказал новому товарищу по несчастью о злосчастном меморандуме, представленном в диван в 1812 году и сулившем Али-паше неминуемую опалу, избежать которой паше удалось лишь благодаря великим политическим потрясениям, поглотившим все внимание правительства империи. Но великий султан поклялся могилами предков, что так этого не оставит и при первой же возможности вновь займется расследованием. Итак, следовало лишь напомнить ему об этом. Палеопуло и Пашо-бей составили новый меморандум и, зная алчность султана, особо подробно сообщили о колоссальных богатствах Али, о его чудовищном лихоимстве и огромных суммах, утаиваемых им от казны. Достаточно проверить его денежные отчеты, чтобы вернуть украденные миллионы. К этим соображениям финансового характера Пашо-бей присовокупил еще несколько весьма весомых аргументов. С уверенностью человека, не сомневающегося в успехе предприятия и прекрасно знающего все ходы и выходы, он ручался головой, что, невзирая на все войска и крепости Али-паши, сумеет без единого выстрела провести в Янину двадцатитысячную армию.