Читать интересную книгу Стихи разных лет - Виктор Широков

Пусть обрубком, калекой, пускай инвалидом, просто частью ствола.

Перепилен. Бывают такие обиды, что там мотопила.

Я ещё не доплыл, я ещё не доехал до летейских мостков.

Но все ближе и громче давнишнее эхо.

И я к встрече готов.

1.08.98

МИТТЕЛЬШПИЛЬ

П.А.Николаеву

Играя в шахматы с профессором, а уж тем паче с академиком, считайте лучше ваши акции, а то бишь шансы на успех; обзаведитесь-ка процессором, а может даже личным медиком, чтобы потом в иной редакции вас не послали б, как на грех.

Итак, мой друг, играя в шахматы с научным вдумчивым работником, с литературоведом, в частности, держите ушки поострей; он так разделает, что ахнете, что вдруг упретесь в подлокотники, поняв, что избежать опасности не выйдет, этот тип умней.

Сильней, хитрей, пообразованней, выносливей - такие качества, такое превосходство явное, как ты, дружочек, ни крути; уж в голове дыра озонная, уже душонка в пятки прячется, кровь стынет в жилах; ну, а главное - назад не отыскать пути.

А академик хмыкнет радостно, стишок прочтет - опять по случаю, оглянется на женщин с гордостью и вмиг фигуру заберет; а у тебя на сердце гадостно а ты себя одернешь, мучая, и славно, если все же с твердостью подвинешь пешечку вперед.

И эта слабая пешулечка, такая крохотная пешечка, совсем фигурка никудышная, возьмет и вырвется в ферзи; и вот уже мечты граммулечка, надежды слабенькая свечечка, молитва никому не слышная, помогут...Миленький, дерзи!

Дерзай, замурзанный, запуганный, дебютов не учивший в юности, играть всерьез не собиравшийся, но не чуравшийся проказ, привыкший к проигрышу, к ругани, но вынырнувший из угрюмости, и все-таки вконец не сдавшийся и выигравший в первый раз.

Дрожите, бедные профессоры; и трепещите, академики!

У вас соперник есть нешуточный и первооткрыватель дат; он смотрит в будущее весело, туда поедет он на велике, стихописуя круглосуточно, достоинств тайных кандидат.

5.08.98

ВЕРЛИБР

Боксер любил боксировать со своей тенью.

Однажды, особенно удачно ударив, он послал её в нокдаун.

Тень отлежалась.

С трудом поднялась.

Обиделась и ушла.

Навсегда.

2.11.98

Треть жизни провожу во сне, а две - в пустых мечтах.

Ах, до чего вольготно мне!

Живу во весь размах.

Забыв про долларовый курс, падение рубля,

Всегда смеюсь, войдя во вкус...

А плакать что ли, бля?

Когда навеки я усну, последняя мечта: чтоб все же встретили весну осенние уста.

Чтоб улыбнувшись, мол, удал, и спину не согнув, я как живой в гробу лежал, к о с т л я в о й подмигнув.

1.12.98

1999 год

СЛОН И СЛИЗНЯК

"Мимо меня проползают слизни с глазами статуй в саду..."

Борис Пастернак

Со слизняком затеяв разговор, слон поражен его был самомненьем:

"Да я...да мне...да с некоторых пор ко мне киты относятся с почтеньем.

Когда б я плавал, был бы тоже кит, но не хочу, привык к земле по жизни.

Горжусь, что я вульгарный паразит, как все мои предшественники слизни.

Зато Камю и Сартра я читал, мне Хайдеггер мировоззреньем близок; я обожаю человечий кал и пью мочу, поверьте, без капризов.

Вы в самолетах жрете аэрон, вгрызаетесь в творенья Массолита, а я залез в свой костяной гондон, он - лучшая моя самозащита.

Мне Пушкин - бог, я тоже накропал две-три строки о сексе понаслышке; пусть кто-то скажет, что талантец мал, но кайф и драйв зато всегда в излишке.

Да, я - слизняк, я не такой, как вы, зато король среди окрестных слизней, и мне плевать на жителей Москвы, погрязших в рыночной дороговизне.

Зато я без работы проживу и накропаю, может быть, романчик, где выведу на славу всю Москву, загнав героев голых на диванчик.

Поверьте, мне и премию вручат, я сразу стану членом Слизне-клуба; а то, что нет ни деток, ни внучат, мне наплевать, зато целее зубы.

Вы думали, у слизней нет зубов?

Есть и ещё какие! Мысле-зубы.

Мы ими объедаем дураков, вздымая для завесы грязи клубы.

Такой я слизень. Просто красавец.

Завидуйте же слизневому счастью.

Жаль, что на этом сказочке конец.

Я о конце лихом мечтаю часто..."

Слон не дослушал слизневый разнос.

Считайте, что из зависти, из мести над ним слоновью ноженьку занес и без раздумий раздавил на месте.

15.02.99

Выдернули, как овощ с грядки. В другую грядку пересадили. В помощь

Бог тебе! По порядку надо бы рассчитаться: номер какой ты? Первый или уже четвертый?

Нервы заныли, нервы...

Впрочем, какого черта дерзнули, святотатцы?

Не вычисляй, где лучше.

Ты же, брат, лежебока.

Глубже заройся, глубже и не кусай свой локоть.

Ишь ты, какая цаца, коли назвался груздем, лезь в кузовок без вздоха.

Не поминай о грусти, лупит под дых эпоха.

В тон ей ламбаду сбацай.

27.06.99

Какие ветреные дни - сквозят навылет.

А по ночам огни, огни...

Слова ковыльны.

Седины Вечного огня.

Любви седины.

Ты стала ветром для меня,

Осколком льдины.

Я плыл и плыл, пока опять не затерялся.

Хотел обнять, хотел назвать...

Немым остался.

18.08.99

Мой друг, ты что-то говорил о подчиненности судьбе, а как же быть с размахом крыл и звездным знаком на губе?

Как быть? Совсем не просто "Быть или не быть?" - вот в чем вопрос.

Иначе следует убить в самом себе зачаток гроз.

Зачаток звезд. Убить звезду, источник света и любви?

Навеки утопить в пруду надежды зыбкие свои?

Привесить к ним смертельный груз.

Ату, на дно их! Способ прост.

Зачем тебе подарок муз, мерцание данайских гроз?!

Грохочет бочка Данаид.

Хрустит прокрустова кровать.

Но снова, жалкий индивид, пишу в заветную тетрадь.

А как же быть с размахом крыл и подчиненностью судьбе?

Мне кажется, что я открыл мечты росток в самом себе.

5.08.99

Я открываю себе новую в жизни страницу.

Сколько я их открывал, чтобы тотчас же забыть.

Но почему-то опять возникало внутри вдохновенье.

Я начинал вновь и вновь... Вновь говорить о себе.

31.10.99

Опять русальничал. Охальничал.

По-комсомольски. По-начальничьи.

Жена вкатилась как ОМОН.

Я беспартийно вышел вон.

31.10.99

СТИХИ 1968 ГОДА

(Нашел обрывок записи)

Кому-то, братцы, Лорелея и бурный Рейн, а мне на выбор: лотерея или портвейн.

Ночные мысли каменисты.

Часы - века.

А мне на выбор: в коммунисты или в з/к.

20.11.99

2000 год

Млечный путь... Как дорога легка!

Пробеги, начинающий бог, не теряя пакет молока,

Ариадны бесценный клубок.

Но вмешался безжалостный быт, не сдержала поклажи рука.

Развалилась страна, и забыт треугольный пакет молока.

22.03.00

ЖРЕБИЙ

"Блаженный жребий. Как мне дорога унылая улыбочка врага!

Люблю я неудачника тревожить,

Сны обо мне мучительные множить

И теневой рассматривать скелет

Завистника, прозрачного на свет".

Владимир Набоков "Безумец"

1

Биармия, куда я вброшен был по прихоти безжалостного рока, не признавала жалкого оброка случайными нарезками судьбы.

Ей нужен был весь полностью пирог, она ждала туземную покорность, а я не мог ответить на огромность её в ночи затерянных дорог.

Сквозь смрад и дождь на торжище пустом, обманутый внезапным совпаденьем, сов. баловень, сов. трутень во владенье не мог принять я свой наследный дом.

Где доживает мать свои лета, где крошки прежних замыслов столь жалки...

Нет, лучше мыкать горе в коммуналке, чем рифмовать опять "мечта тщета".

Биармия, твой данник вновь в бега настроился, он отгрызает ногу, в капкан защелкнутую, рвется он к итогу: то ль свечка Богу, черту ль кочерга...

2

Мой Рим, мой Кремль, мой северный венец спешат с ухмылкой варвары примерить; а я наивно продолжаю верить в слепое притяжение сердец.

Рога трубят, скорей вгрызайся в плоть, ценой потери выиграй сраженье, а если неизбежно пораженье, смирись - такое повелел Господь.

Язычество задвинуто в леса и накрепко вмуровано в овраги, и если ты воспомнишь об отваге,

Эдип, твой жребий - выколоть глаза.

Не стоит лицезрения разор и варварская радостная рожа...

Что ж, шествуй слепо, все, что будет позже, не сузит твой духовный кругозор.

Биармия, ты будешь мне родней на расстоянье; жест прими прощальный.

Еще не раз я вздрогну болью давней, уколотый хвоинкою твоей.

14.04.00

СОНЕТ ЭТОЙ КНИГЕ

Я с запозданьем книжечку прочел:

"Сто поэтесс серебряного века".

Но оказался сборничек - калека, творений не зажегся ореол.

Издательский понятен произвол: открылась женской лжи и страсти Мекка, для страждущих больница и аптека, да трех мужчин средь авторов нашел.

Никулин, Брюсов и Багрицкий то ж вошли на равных в женскую сюиту; что ж, трансвеститства манит колея.

И составители всадили нож в свою идею ясно и открыто.

Подумай, друг, где масочка твоя?

2.07.00

Увы, ты с каждым днем брюзглей и старше, на импортных взопрев окорочках; приветливые бедра секретарши напрасно отражаются в очках.