Читать интересную книгу Казачьи сказки (Сборник) - Андрей Белянин

— Эта зверюшка, похоже, взбесилась! — заявил Эрил с опаской, видя, как кот безуспешно пробует ходить на задних лапах.

Я знал, что спокойствие продлится недолго. Попросту шкурой это чувствовал. И в самом деле, едва на следующий день мы по просеке углубились немного в лес, дорогу нам преградили трое молодцев-разбойничков на конях с явно краденым оружием. Я оглянулся: двое других как раз вылезали из зарослей, чтобы отрезать нам отступление. Я тут же узнал в них наемников из Равелн. Наверняка и сам Каракуля прятался где-то поблизости. Видно, понравился ему перстенек и захотелось проверить, не найдется ли у меня ещё чего-нибудь в том же роде.

— Оура, сойди на землю и удирай, — не слишком громко сказал я.

По счастью, на сей раз она сразу же послушалась меня, без обычной болтовни: «А для чего? А почему?» Но удирать явно не собиралась, а остановилась рядом с Каштаном.

— Что им надо?

— Остатки коллекции, — буркнул я, поспешно напяливая шлем и вытаскивая меч.

— Так отдай им и поехали дальше!

Совет совсем не глупый, учитывая, что я один, а их пятеро. Оуру я в расчет не принимал. То, что она в состоянии сломать человеку руку, могло бы помочь в кабацкой драке, но не тут — против пятерых разбойников, вооружённых острым железом. Но времени на торговлю у нас уже не осталось. Они двинулись на нас одновременно с обеих сторон.

Я почти сразу понял, что они хотели не убить нас, а взять живьём. Это пугало ещё больше. Смерть обитает на острие меча — дело привычное, но если кто-то старается сохранить свою жертву в живых, то можно ждать чего-нибудь похуже смерти.

— Сдавайся! — услышал я. За плечами врагов я увидел того ядовито-оранжевого мерзавца.

— Поцелуй меня в зад!

Оура поднырнула под конское брюхо. Никто её не задержал, видно, я был для них важнее, вот зараза! Я пришпорил Каштана и попытался протаранить ближайшего ко мне верхового. Каштан был огромным конём, я рассчитывал, что своим весом он заставит противника отступить. Но разбойник вообще не обратил на меня внимания, то ли ленив был, то ли просто глуп. Я отрубил ему кисть, а потом ударил мечом прямо в разинутый рот. Это так взбесило всю банду, что уже и речи не могло быть ни о каком плене. Да они бы меня в мгновение ока посекли на фарш, если б друг другу не мешали. Я успел ещё одного ранить… а потом вдруг стало темно.

Раздался свист и нечто вроде глухого «донг». Я увидела, как Эрил бессильно валится из седла прямо под конские копыта. Когти у меня выросли сами собой, практически без помощи осознанной воли. Совершенно не думая, что делаю, я метнулась на ближайшего человека, целясь ему в горло. Зубы мои оказались слишком малы! Вот незадача! Мои челюсти только щёлкнули в воздухе! Зато когтями я содрала шкуру почти со всей его морды. Бандит взвыл, вскинув руки к залитым кровью глазам, а я уже отвернулась от него, рыча от бешенства и высматривая следующую жертву. Вот тогда меня и убили впервые.

Воспоминание не из приятных, и я неохотно его оживляю. Острое железо пробило меня навылет — сквозь рёбра, сердце, и вышло аж на спине. Была у вас когда-нибудь дырка в сердце? Нет? Так я бы этого никому не пожелала. Насос перестаёт работать, кровь не поступает туда, куда надо. Тело становится мягким, как медуза, мышцы отказываются подчиняться, потому как организм решает, что необходимо немедленно переходить на экономный режим распределения кислорода и питать прежде всего мозг. Артерии пробуют взять на себя работу сердца, пропихивая кровь насилу, а это уж и в самом деле нелепое ощущение. Те малые частички, которые есть в каждом теле, носятся повсюду как сумасшедшие и латают повреждения. Но прежде всего… прежде всего это и правда страшно БОЛЬНО.

Я как стояла, так и рухнула в какие-то заросли. Только голову мне кое-как удалось повернуть, так что я видела, что делали с Эрилом. Казалось, он был неживой — ещё более неживой, чем я.

Равелн медленно приблизился к нему, небрежно сбросил с плеча на землю арбалет. Я знала, что эта штука называется арбалет, потому что у Эрила была такая же. Равелн с любопытством наклонился над моим пареньком.

— Жив?

— Жив, милостивый господин, только чуток оглоушило его. А глаз-то у милостивого хозяина точно у сокола! — подольстился один из слуг.

Таким образом я с большим облегчением узнала, что Эрила не убили окончательно.

Каштан рыл землю копытами и пускал пену, двое людей с трудом его удерживали. Они буквально повисли на вожжах. Равелн раскрыл седельную сумку, и тогда прямо в лицо ему с бешеным шипением выскочил наш кот. Оранжевый едва на спину не опрокинулся от неожиданности! Если б не жуткая боль, я бы просто покатилась со смеху.

Оранжевенький злодей вывернул все тюки, обыскал карманы у лежавшего без сознания Эрила. Он нашёл всё, что мы забрали у чокнутого старичка с Медянки, но это — как ни странно — не удовлетворило вора. Из-под полуопущенных век я наблюдала, как Эрила уложили поперёк седла и куда-то забрали. Я сама была тяжело ранена и ничего не могла сделать, кроме одной вещи: я протянула тоненькую ниточку своего сознания к паскудному разуму этой ярко раскрашенной твари и следила за всеми его передвижениями. А тем временем моё тело с трудом себя восстанавливало. Мне же оставалось только ждать.

Голова моя была барабаном, и кто-то безжалостно и размеренно лупил по нему палкой. Это продолжалось некоторое время, пока я не сообразил, что нет ни барабана, ни тем более барабанщика. Моя бедная голова сыграла со мной злую шутку просто потому, что я был ранен. Когда мне удалось открыть глаза, мир вокруг состоял из размазанных цветных пятен. Самое большое было дико-морковного цвета. Пятно пошевелилось и произнесло:

— Добро пожаловать в мир живых, Стаборт.

Ага, Стаборт — это я… Мысли проворачивались в голове с таким трудом, будто это были не мысли, а тяжеленные валуны. А кто говорит-то?… Как-то не слишком дружелюбно прозвучало его приветствие. Размазанное ядовитое пятно наконец превратилось в сидящего на пеньке Каракулю Равелна. В руках он вертел мой шлем. У меня ещё порой всё слегка плыло перед глазами, но я заметил, что металл шлема вмят с одной стороны. Кто-то мне вмазал на самом деле неслабо.

— Тупые стрелы используют, чтобы глушить птиц и зайцев. И, полагаю, это оружие прекрасно подходит тебе. Потому как ты такая же мелочь пузатая, Стаборт. Серая мышка, которой каким-то непонятным чудом один раз повезло.

Он отшвырнул мой шлем на землю. На пальцах у него сверкали оба перстня: и с жемчужиной, и с изумрудом. Я попробовал пошевелиться и понял, что связан. Ну что ж, разве я мог ждать чего-то другого?… Вдруг я вспомнил про Оуру. Огляделся по сторонам, но её нигде не было видно. Может, хоть ей удалось убежать. На лесной поляне был разбит небольшой лагерь: шатёр, кони, тлеющий костер, вооружённые люди, занимающиеся какими-то своими делами… и ещё кое-кто, при виде его я сразу же окончательно пришёл в себя.

Не было абсолютно никаких сомнений, что передо мной ещё один представитель рода Равелн. Мало того что он лицом походил на Каракулю, так и вкус у него, судя по одежде, был ещё хуже. Длинная фиолетовая туника, отделанная лентами цвета тыквы. Ярко-зелёные штанины внизу и жёлтый берет сверху. Всё это новёхонькое, очень элегантное и буквально ослепляющее. Приблизившись, он бросил на меня оценивающий взгляд и с неудовольствием зацокал сквозь зубы:

— Плебейский. Да… явно плебейский.

Ну знаете!.. Может, я и не принадлежал к величайшим чудесам этого света, но наверняка такого не заслуживал.

— Ойфинесс, неужели необходимо было его так уродовать?

Ойфинесс??? Ничего удивительного, что он подписывается нечитабельным зигзагом! Я не выдержал и прыснул со смеху. Это была ошибка. Милостивый господин Ойфинесс поднялся с пенька и (даже не изменив выражения лица) изо всех сил пнул меня в бок. Я надолго утратил дыхание, что-то треснуло — видно, ребро сломалось, а может, мне так только показалось.

— Это я ещё вовсе его не изуродовал, братишка. А вот по-настоящему он будет поуродован, когда я с ним покончу.

Фиолетовый замахал руками, немилосердно кривясь и корчась:

— Не хочу этого видеть! Это оскорбляет моё эстетическое чувство! Вечно ты всё изгваздаешь кровью!

Ну да, готов поспорить, мой старый знакомый, изячный Ойфинесс, в детстве вспарывал щенятам животы, любопытствуя, что у них внутри. А второй баловник не делал этого только потому, что предпочитал душить их — шёлковым платочком.

«Морковный» братик наклонился ко мне:

— Может быть двумя способами: с болью или без боли. И это зависит только от того, есть ли у тебя в голове что-то кроме опилок. Итак… откуда у тебя драгоценности?

Разумеется, опилки не заменили мне мозгов.