Я заломила пальцы и открыла следующий файл.
— Больше меня не осуждают. Тякшанни в столовой покорила команду. Практически посмеялась над ними. Вот тебе и низшая. Никогда не думал, что мне понравится наблюдать, как кто-то ест, тем более мясо. Мой маленький плотоядный зверек. Как же я хочу ее!
Как же маленький плотоядный зверек хочет тебя! Трус ты эдакий! Что ж ты медлишь тогда?
— Не могу удержаться и называю ее Тякшанни. Команда все поняла. Они не осуждают. Но сочувствие хуже.
Все. Меня больше не интересовали отчеты капитана о корабле и заданиях.
— Раньше она в моем присутствии тянула гласные, теперь стала тянуть и согласные. Зачем она носит эту уродливую красную тряпку на голове? — Эй! Мой шикарный алый шарф! — Мне так нравятся ее волосы. Она великолепна! Я запоминаю каждую минуту, проведенную с ней. Теперь я знаю, что такое ревность. Половина команды — мои соперники.
Да ладно!
— У меня нет надежды. Сегодня видел ее рядом с Хакариомота. Она превосходит дочь мудрого в десятки раз. Кто я по сравнению с ней? Никто не узнает о ее замужестве. Если понадобится, я скажу, что она не приняла мое имя. Команда будет молчать. А еще я осмелился признаться ей, что она самая удивительная и прекрасная женщина на свете. Идиот!
— Сегодня Тякшанни похитили и я не смог остановить это, хотя знал о похищении Хакариомоты. Я гнался за кораблем, боясь попасть прямым ударом. Еще немного и мы бы взяли его штурмом. По неизвестной мне причине корабль "Мести" взорвался сам. Отдал приказ подбирать все шлюпки. А потом увидел Тякшанни с разбитым лицом и этот уродливый человек угрожал ей, и я не мог ничего сделать. Это страшно. Хотелось убить себя за беспомощность. Я собирался дать ему возможность уйти, я последовал бы на однопилотнике, оставив утяшен на попечение Енни. Но она справилась сама. Мой маленький плотоядный зверек боролась сама, пока я вынужден был оставаться наблюдателем. Никому никогда не пожелаю такого! Заставил Тагеки работать с ней у меня на руках. Не могу объяснить свой порыв. Дико боялся ее отпустить! Потом я мыл ее хрупкое тело, ее бесподобные волосы и мне казалось вот он рай. Сейчас она спит. Она плакала, ее трясло. Я выбегаю на несколько минут, чтобы проверить работу Енни. Наплевал на долг и обязанности. А еще помылся, потому что боюсь, что не понравлюсь ей, когда она проснется. Пальцы до сих пор горят от ощущения влажных дорожек на ее груди и животе. Я позволил себе расчесать ее, воспользовавшись сном. Я безумно, до боли в запястьях, хочу коснуться ее.
Это было последнее сообщение. Я откинулась на стуле и прикрыла компьютер так же, как было до меня. С ума сойти! Я потерла ладонями лицо, потом положила руки на стол и уронила на них голову.
Итак, во-первых я действительно замужем, во-вторых муж меня любит, в третьих… А что в третьих? А то, что я всеми конечностями за! Да вот беда. По какой-то непонятной мне причине, этот сиросэкай боится признаться. Он что же ждет, когда я сама кинусь к нему на шею? Я и так при каждом удобном случае всячески демонстрирую весьма благосклонное отношение.
Дверь попытались открыть. Ой, блин! Иекшар! Я кинулась к замку, но на полпути передумала, — это мой шанс — быстро стянула через голову его кофту, стащила сапоги, джинсы, взяла с кровати простыню, небрежно обернулась и открыла. Ну держись, муженек. Ты у меня лично признаешься!
На пороге и вправду стоял капитан.
— Извини… — Я удовлетворенно отметила чуть приоткрытый от удивления рот, загоревшиеся желанием глаза. — Вот хотела воспользоваться твоей ванной.
Он как-то удушено кивнул и продолжил стоять в коридоре. Я бесцеремонно ухватилась за рукав и затащила его внутрь. Кто знает, ведь и сбежать может! На лице написано, что эта идея в его мозгу самая оформившаяся. Будем переубеждать.
— Ты же не против? — Заглянула я в почерневшие от желания глаза (для этого, кстати, пришлось задрать голову и встать на цыпочки).
Он кивнул еще раз. Совсем словарный запас отшибла.
Признаться, дальше никакого плана и не было. Мне казалось, увидит он вот так, рядом живую и тепленькую, ну и выиграла я бой. Ан нет. Крепок парнишка! Думай, Света, думай!
Я живописно поправила простыню на себе, направилась в ванную и… — была не была! — упала в обморок. Будем играть нечестно! Иекшар резво подхватил меня на руки. Я старательно изображала безжизненное тело, с которого совершенно случайно соскользнуло всякое прикрытие. Ура! Услышала, как мой рыцарь со свистом втянул воздух в легкие, поднял, словно пушинку, и понес на кровать. Я открыла глаза, пока не положил.
— Спасибо.
Он затравленно дернулся от звука моего голоса. Я осторожно убрала пальцами прядь волос с его лица и, подтянувшись, поцеловала в щеку.
Остервенело надеялась, что чертовы сиросэкайи знают, что такое поцелуй, потому как если нет, то пролетела я сродни фанере над Парижем!
Иекшар застонал. Да! Он сам нашел мои губы и начал целовать, прижимая к себе все сильнее и сильнее, словно боялся потерять. Я обвила его шею руками, запустила пальцы в черные густые волосы и отдалась в водоворот эмоций, о которых грезила уже несколько дней. Ему было мало. Несмотря на то, что я не сопротивлялась, он не ослаблял хватку, а лишь усиливал, словно боялся, что я вдруг убегу или исчезну.
Его губы блуждали по моему лицу, обнаженной шее, ключице. Он положил меня на кровать и провел горячим языком по груди, я выгнулась навстречу и еле слышно застонала.
Он резко отклонился и уставился на меня глазами полными невыраженного желания. Я начала подниматься, но он с усилием накрыл меня до шеи одеялом, что оставалось на кровати, так что я оказалась прижатой к матрасу.
— Прости, прости меня, Тякшанни. Я не хотел! Это вышло случайно и больше не повториться!
— Что именно? — Я растерянно моргала глазами, пытаясь собрать воедино разбежавшиеся мысли. Он резко встал и нервно взъерошил волосы.
— Я, пожалуй, пойду.
— Куда? — Опешила я, но капитан не слушал.
— На мостик.
Черт. Быка за рога!
— Иекшар, что сейчас было?
— Я… я… я пошел.
— Иекшар!
Но он скрылся за дверью. Я ударила по постели кулаком.
Парадокс моей личной вселенной. Большой страшный сильный сиросэкай сбежал от маленькой хрупкой инопланетянки.
11. Старый знакомый
Я бываю хамкой, особенно если мой муж не желает признаться, что он муж. Уже двое суток самым бесцеремонным образом обитала в каюте Иекшара. Команда поглядывала на меня кто со смехом, кто с сочувствием. Они думают, я не вижу и не знаю. Партизаны чертовы!
Где две ночи подряд спал капитан, не имею понятия, но это была моя маленькая месть. Свой ноутбук он забрал.