Читать интересную книгу "«Я – АНГЕЛ!». Часть третья: 'Клякса бифуркации' - Сергей Николаевич Зеленин"

операцией, подопытный должен в последний раз дать три устных и одно письменное согласие… Так, что?

Пожав плечами, пробегает «по диагонали» текст мелким шрифтом (я затаил дыхание) и уверенно ставит подпись.

— Теперь последнее — самое важное.

Поворачиваюсь к «анестезиологу» и говорю:

— Две «микстурки» в студию!

Предъявляю Тухачевскому два стаканчика с лимонного цвета жидкостью:

— Если Вы выпьете из синего стаканчика — тотчас заснёте, а наутро проснувшись — забудете про меня и про наш с вами разговор. Если из красного — будете прооперированы и, при удаче — станете совсем другим человеком…

Ну, это — откровенный стёб!

На самом деле, какой из стаканчиков он бы не выбрал — результат будет один: Тухачевский навсегда потеряет свои мужские причиндалы. Даже, в законсервированном виде — на память. В отличии от китайцев, наши скопцы — отчиканное «сокровище» не берегли, а торжественно сжигали в присутствии бывшего владельца.

Не раздумывая больше, он буквально выхватывает красный стаканчик из моих рук и залпом выпивает, изрядно поморщившись. Через несколько минут глаза его стекленеют и, он падает в заботливо подставленные руки громилы-«ассистента».

— Ишь, как сомлел, — пропищал тот, уже не скрывая свою сущность, — одним словом — интеллигенция!

— Тащите «жеребца» на кушетку, братья, — скомандовал «хирург», доставая из докторского саквояджика специфического вида инструмент, — снимайте ему штаны и исподники… Ишь ты, какая добротная мануфактура!

Смотрю в забегавшие на неподвижном-застывшем лице глаза, и:

— Никогда не понимал тех, кто подписывает документ не читая. Ну… Удачи Вам, Михаил Николаевич!

И выхожу.

* * *

На самой операции я не присутствовал, как и при торжественном сожжении «адского ствола» и «ядер» в камине.

Но, воняло на всю усадьбу…

Мама не горюй!

А скопцы выли какую-то молитву, под завывания же бывшего владельца «богатства».

Конечно, после того как Тухачевский пришёл в себя — были вполне определённые проблемы…

Представляете, да?

Если не представляете — встаньте на его место.

Но только мысленно, умоляю!

«Гениально-бездарный» сперва изрядно побесился — грозя всех причастных самым жестоким образом искалечить-убить-расстрелять-повесить и на куски порубить…Затем впал в чёрную ипохондрию и хотел лишить себя жизни всеми доступно-подручными способами — только следить за ним успевай, как за шкодливым ребёнком…

Однако, время лечит!

Как физические — так и душевные травмы, или даже обе вместе — как в нашем случае.

К тому же, «психолог-реалибетолог» входящий в «тревожную группу» скопцов — знал своё дело туго, проводя многочасовые «душеспасительные» беседы:

— Вот скажи мне, человек — он ведь что такое есть? Греховная грязь и чистота божья, с ней напополам. Грязь — это всё стыдное, грешное — оно через «низ» в тебя шло, через «срам». Когда отсекли мы тебе срамное от тела, греховная грязь выйдет и из души, из сердца и ума…

— Уууыыыууу…

— … Раньше ты каким был, скажи? Злым, завистливым, до чужого добра падким. Девку или бабу увидев — норовил её повалить, да греховно обидеть. А ведь у той тоже — душа живая, вечная! А теперь освободился ты от сей тяготы — будто камень тяжкий с души скинул. Эх, кабы все так охолостились! Никто б не дрался, не воровал чужого, не забижал баб и, все б человеки — любили друг дружку, жалели и помогали друг дружке как родные братья…

Не, ну силен!

Я тоже, нет-нет, да и заходил к «пациенту» в обличии профессора Преображенского:

— Надеюсь, товарищ Тухачевский — произошедшее с Вами, не помешает нам оставаться хорошими друзьями?

— УБЬЮ, ССУКА…!!!

Едва успеваю вставлять в промежутках:

— Вы б, не орали так — послеоперационные швы разойдутся.

— … УРОЮ, ПАДЛА!!!

А скобцы оказались правы: у «попробовавшего» женщин Тухачевского — голос практически не изменился, разве несколько охрип после ругани.

— И где Вы таких слов успели нахвататься, Михаил Николаевич? Неуж в германском плену⁈

Такое состояние — самый лучший заменитель «детектора лжи», поэтому пользуясь случаем — на всякий случай интересуюсь, следя за реакцией:

— А Вас там часом в шпионы там не завербовали?…Нет? Вот и ладушки!

Да, что там «слова» — сперва, он готов был меня зубами загрызть!

Ну, а потом…

Знаете, что такое «Стокгольмский синдром»?

Вот и я очень хорошо про него знаю. Тем более, я постепенно открывал ему глаза на ожидающие его блестящие перспективы — приведя в пример того же Нарсеса:

— Ругайте меня какими угодно словами, но в главном я Вам не соврал ничуть. Теперь у Вас есть реальная возможность стать «суперстратегом»! А за всё на свете надо платить — сами понимаете, товарищ Тухачевский…

Надеюсь, тщеславие у него находилось не в яйцах? Поэтому:

— … Поверьте, Михаил Николаевич, никто из историков грядущего — победителю в штаны заглядывать не будет и тем более — за мотню его щупать.

Рядом с виртуальным «пряником», всегда должен присутствовать незримый «кнут» — это основа основ эффективного менеджмента.

— А вот если мы с вами не достигнем приемлимующего консенсуса… — показываю ему договор — подписанный последним и, намекаю на возможную незавидную альтернативу полководческим лаврам, — … ну, Вы сами понимаете — не сущий младенец, чай.

Естественно, в наших с ним беседах главной была военная тема:

— А знаете, Михаил Николаевич, почему Пётр Первый — Великий, а Вы — есть сущее говно, как военноначальник?

— И почему же, Филипп Филиппович?

— Потому что, он не брезговал учиться у разбившего его под Нарвой Карла Двенадцатого, а Вы на такое не способны. Почему в Академии делается упор на изучении Гражданской войны — суть есть разборки нескольких кое-как вооружённых банд, а не Империалистической — носящей все черты военного конфликта будущего?

Тот, пытается мне что-то втирать:

— Империалистическая война была позиционной, а Гражданская — маневренной! Войны не выигрываются сидением в окопах. Победить, можно только наступая… А наступление — это всегда маневр!

— Ээээ… Бросьте! Посадите германскую пехоту образца восемнадцатого года в грузовики, дайте ей буксируемую или самоходную артиллерию, обеспечьте авиаразведкой и надёжной радиосвязью и, будет вам такой маневр — что только ахните!

То, что-то вякнул про «особую боеспособность» сознательного красноармейца…

— Эфиопские зулусы тоже были весьма «сознательными», смею Вас заверить, товарищ Тухачевский… С голой сракой на штыки пёрли! Но англичане покрошили их пулемётами на фарш. Сколько пулемётов было в стрелковой дивизии РККА периода Гражданской войны? Не подскажите?

— По-разному…

— «По-разному»? В стрелковой дивизии царской армии по штату 1916 года, должно быть тридцать два станковых пулемёт.