Клэри видела занятые ряды столов, фарфор и сверкающее столовое серебро. Все стремились помочь, даже люди, которые представлялись практически неприступными: Кадир, Джиа, Мариза.
Из тента доносилась мзуыка. Бэт бездельничал у ди-джейского пульта, но кто-то играл джаз на фортепиано. Она видела Алека, который разговаривал с отцом, а затем толпа расступилась и она увидела очертания других знакомых лиц: Майя болтала с Алиной, Изабель стояла рядом с Саймоном, выглядевшим неуклюже…
Саймон.
Она быстро подошла. Ее сердце пропустило удар, затем еще один; ей было и жарко, и холодно, словно она собиралась упасть в обморок. Это не мог быть Саймон, должно быть это был кто-то другой.
Какой-то другой тощий мальчик с грязными каштановыми волосами и очками, но он носил ту же выцветшую рубашку, в которой она видела его тем утром, его волосы были все еще слишком длинными, и он улыбался ей немного неуверенно сквозь толпу, и это был Саймон, и это был Саймон, и это был Саймон.
Не помня себя, она побежала, но вдруг почувствовала стальную хватку Магнуса у себя на плече.
— Будь осторожна, — сказал он. — Он не помнит всего. Я дал ему лишь несколько воспоминаний. Остальным придется подождать, но, Клэри… помни, что он ничего не помнит. Не жди многого.
Она, кажется, кивнула, потому что он отпустил ее, а она побежала через лужайку и шатер, бросившись на Саймона так сильно, что он чуть не упал. У него больше не было вампирской силы; полегче, полегче, говорил разум Клэри, но все остальное в ней не хотело этого слышать.
Она обернула свои руки вокруг него, наполовину обнимая и наполовину рыдая в его пальто.
Она была в курсе, что Изабель, и Джейс, и Майя стояли неподалеку от них, и Джослин торопилась туда. Клэри отодвинулась от Саймона достаточно, чтобы рассмотреть его лицо. И это был действительно Саймон. С такого близкого расстояния она могла видеть веснушки на его левой скуле, крохотный шрам на его губе, полученный на футболе в восьмом классе.
— Саймон, — прошептала она. — Ты узнаешь меня? Ты знаешь кто я такая?
Саймон поправил очки на переносице, его рука немного дрожала.
— Я… — он оглянулся. — Это похоже на воссоединение семьи, где я не знаю никого, зато все знают меня. Я…
— …подавлен? — спросила Клэри. Она попыталась скрыть звон разочарования от того, что он ее не узнал. — Не переживай из-за того, что не узнал меня. Понадобится время.
Он посмотрел на нее сверху вниз. На его лице была неопределенность и надежда, а взгляд был несколько ошеломленным, как будто он спал и проснулся в незнакомом месте. И вдруг Саймон улыбнулся.
— Я не помню всего, — сказал он, — пока еще. Но я помню тебя.
Он взял ее руку и прикоснулся к золотому кольцу на указательном пальце, метал фейри был теплым.
— Клэри, — сказал он, — Ты Клэри. Ты мой лучший друг.
Алек направлисявверх по холму, где Магнус задумчиво смотрел на праздник. Он стоял, опираясь на дерево, засунув руки в карманы. Алек присоединился к нему, чтобы посмотреть, как Саймон недоуменно, как новорожденный утенок, смотрит на рой друзей вокруг: Джейс, Майя, Люк и даже Джослин, которая обнимала его со слезами счастья на глазах, несмотря на макияж. Только Изабель стояла отдельно ото всех со сложенными на груди руками и практически ничего не выражающим лицом.
— Может показаться, что ее ничего не волнует, — сказал Алек, когда Магнус протянул руку, чтобы поправить ему галстук. Именно Магнус помог ему выбрать этот костюм, и ему очень нравилось то, что на нем была тонкая полоска того же синего оттенка, что и глаза Алека. — Но я совершенно уверен, что это не так.
— Ты прав, — сказал Магнус. — Она волнуется слишком сильно. Вот почему она стоит отдельно.
— Я спросил бы тебя о том, что ты сделал, но не уверен, что хочу знать, — сказал Алек, опираясь спиной на Магнуса, ощущая комфорт из-за теплого тела позади него. Колдун положил подбородок на плечо Алека и какое-то время они неподвижно стояли вместе, глядя на шатер и сцену счастливого хаоса рядом с ним. — Ты все сделал правильно.
— Ты сделал выбор и сделал его вовремя, — сказал Магнус ему на ухо. — Ты надеешься, что не будет никаких последствий, или, хотя бы, никаких серьезных.
— А ты не думаешь, что твой отец разозлится из-за этого? — сказал Алек и Магнус сухо рассмеялся.
— У него гораздо больше забот, которым нужно уделять внимание, а не мне, — сказал Магнус. — Что на счет тебя? Я видел, что ты разговаривал с Робертом.
Алек чувствовал, что поза Магнуса была напряженной, когда он повторил ему то, что сказал ему отец.
— Ты знаешь, я бы никогда не подумал… — сказал Магнус, когда Алек закончил. — И я встречал Майкла Вэйланда, — Алек пожал плечами. — Он ничего такого не проявлял. «Всегда неопытное сердце» и все такое…
— Как ты думаешь? Мне следует простить его?
— Думаю, то, что он рассказал тебе, было объяснением, но не извинением за своё поведение. Если ты хочешь простить его, сделай это для себя, а не для него. Продолжать злиться-пустая трата твоего времени, — сказал Магнус, — ведь ты-один из самых любящих людей, которых я знаю.
— А почему ты простил меня? Ради меня или ради себя? — спросил Алек, он не злился-ему просто было любопытно.
— Я простил тебя, потому что люблю тебя и ненавижу быть без тебя. я ненавижу это, и мой кот тоже ненавидит. И потому что Катарина заявила мне, что я веду себя глупо.
— Ммм. Она мне нравится.
Магнус обернул руки вокруг Алека и прижал ладони к его груди, так, чтобы почувствовать его сердцебиение.
— И ты прости меня, — сказал он. — За то, что не могу прекратить свое бессмертие или сделать бессмертным тебя.
— Мне нечего прощать, — сказал Алек. — Я не хочу жить вечно.
Он положил свою руку на руку Магнуса, и их пальцы переплелись.
— Может быть, у нас не так уж много времени, — произнёс Алек. — Я состарюсь и умру. Но я обещаю, до тех пор я не оставлю тебя. Это единственное обещание, которое я могу дать.
— Много Сумеречных охотников не стареют, — сказал Магнус. Алек мог почувствовать биение его пульса. Это было странно, видеть Магнуса, который не знает, что сказать, хотя обычно слова льются из него рекой.
Алек развернулся в объятиях Магнуса, так что они столкнулись лицами друг с другом, рассматривая все детали, которые никогда не надоедают — острые кости на лице Магнуса, золотисто-зеленые глаза, рот, который всегда, казалось, был готов улыбнуться, хотя сейчас он выглядел встревоженным.
— Даже если это будут только дни, я хочу провести все их с тобой. Значит ли это хоть что-то?
— Да, — сказал Магнус. — Это значит, что отныне мы сделаем так, чтобы каждый день имел значение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});