в один прекрасный день придется призывать в армию гражданское население. Кроме того, на получение отсрочек от призыва ежегодно уходило на взятки около 350 млн. долл. Но, будучи основой системы, призыв стал ее "ахиллесовой пятой". Снижение рождаемости с 1980-х годов привело к тому, что уже не хватало призывников, а поскольку более обеспеченным и образованным студентам обычно удавалось избежать службы, качество призывного контингента было плачевным. 27Реформы не были полностью заблокированы. Вооруженные силы были сокращены более чем на 300 тыс. человек, доведя их численность до 1 млн. человек, оборонный бюджет ежегодно увеличивался в среднем на 20% для финансирования закупок современной техники, было объявлено о прекращении отправки призывников в Чечню и другие зоны боевых действий.
На бумаге это выглядело как большой успех.
Грузинская война показала, что на практике это был полный провал.
Когда 9 августа Путин прилетел из Китая во Владикавказ, он обнаружил, что операция проходит в хаосе. Предполагаемые современные средства связи работали настолько плохо, что генералу Хрулеву, командовавшему силами, ведущими наступление, пришлось одолжить мобильный телефон у журналиста, чтобы отдать приказ своим подчиненным. Половина танков и бронемашин так и не дошла до Цхинвала из-за поломок. Те части, которые, как утверждало Министерство обороны, были полностью профессиональными, на поверку оказались сколоченными на 30% из призывников. Из-за недостаточной подготовки в ВВС России было всего полдюжины летчиков, способных выполнять боевые задачи. Большинство командиров сухопутных войск были кабинетными офицерами, всю свою карьеру просидевшими за бумагами. Они просто не были способны принимать боевые решения, - признавался позже один из высокопоставленных генералов. Когда им давали людей и технику, они были в растерянности. Некоторые из них даже отказывались выполнять приказы.
Несмотря на все деньги, влитые в оборонный бюджет, действия армии в Грузии оказались не намного лучше, чем в Чечне девятью годами ранее. Более того, правительство пришло к выводу, что если бы грузины были лучше оснащены и располагали чуть более многочисленными силами, то результат мог бы быть иным.
В провале программы модернизации обвинили министра обороны Сергея Иванова. Но Путин тоже был виноват. Приняв вначале концепцию полностью профессиональной армии, он струсил. Это потребовало бы структурных изменений и увольнения большого числа офицеров, что оттолкнуло бы от него значительную часть политической базы. В итоге он выбрал ублюдочный компромисс. Призыв в армию сохранялся, но сокращался с двух лет до двенадцати месяцев, что позволяло Генеральному штабу сохранить заветный принцип создания армии советского образца, но, кроме этого, никого не устраивало. Даже генералы понимали, что один год обучения - это слишком мало, чтобы подготовить солдата, способного вести войну в современных условиях.
Весной 2007 года Путин решил, что медлить больше нельзя. На смену Иванову пришел Анатолий Сердюков, зарекомендовавший себя на посту руководителя Федеральной налоговой службы, где он возглавил кампанию против ЮКОСа. Массивный медведь, Сердюков был солдафоном. Россияне сравнивали его с графом Алексеем Аракчеевым, эксцентричным, неотесанным и ненавистным военным министром XVIII века, который реорганизовал царскую армию при Павле I и чье имя стало нарицательным для обозначения беспощадности и репрессий. Сердюков был женат на дочери премьер-министра Виктора Зубкова и пользовался поддержкой влиятельного кадрового шефа Путина Виктора Иванова. Он был именно тем человеком, который должен был "сорвать генеральские погоны", как призывал годом ранее лидер националистов Владимир Жириновский.
Его назначение произошло слишком поздно, чтобы как-то повлиять на конфликт с Грузией, но, по крайней мере, теперь реформы начались всерьез. За девять месяцев Сердюков уволил главкомов ВВС и ВМФ, а также нескольких их заместителей. Российский военный обозреватель писал о "конвульсиях, которых в Министерстве обороны не было уже несколько десятилетий". В июне 2008 года был уволен начальник Генерального штаба Юрий Балуевский. Но это было лишь предвестием того, что произойдет после фиаско в Южной Осетии. Осенью того же года Путин утвердил план сокращения более чем в десять раз численности сухопутных войск и вдвое - военно-воздушных и военно-морских сил. Офицерский корпус был сокращен с 355 тыс. до 150 тыс. человек: 220 генералов, 16 тыс. полковников, 74 тыс. майоров и 50 тыс. капитанов, впервые вводилась система подготовки профессиональных сержантов.
В своей обычной манере "хороший царь - плохие бояре" Путин пообещал вмешаться, если "появятся случаи превышения полномочий или всплывет то, что не было запланировано". Но если по политическим причинам он был готов проявить сочувствие к бедам военных, то на практике он и Медведев оказали Сердюкову безоговорочную поддержку. Генералов заставили пройти аттестацию, а офицеров низшего звена - проверку на профпригодность, которую многие из них провалили. Начальник ГРУ, управления военной разведки, и другие высшие генералы в знак протеста подали в отставку.
Сердюков и преемник Балуевского на посту начальника Генерального штаба генерал Николай Макаров, который помогал ему проводить реформы, вызывали всеобщую ненависть.
Кризис наступил в 2010 году, когда на фоне мировой рецессии Сердюкову не удалось убедить Минфин продолжить выделение средств на выплату выходных пособий и других выплат, положенных увольняемым офицерам по закону. 70 тыс. человек, чьи должности должны были быть ликвидированы, получили отсрочку в последний момент.
При этом офицерский состав был сокращен почти на треть. Была упорядочена система закупок. Огромные средства, потраченные на оборону, наконец-то стали приносить современную, функциональную технику, сравнимую с той, что стояла на вооружении западных армий. Сердюков боролся с издевательствами простым, но жестоким способом - увольнением всего командного состава, от генерала до командира, в любом подразделении, где было допущено существенное нарушение. Это был язык, понятный армии. Издевательства не прекратились, но значительно сократились.
К 2011 году командование армии было вынуждено признать, что, что бы оно ни делало, по демографическим соображениям призывная армия невозможна. В любом случае высокотехнологичное оружие требует квалифицированных специалистов, а не пушечного мяса. Генштаб объявил, что переход к полностью профессиональной армии будет продолжаться и что призыв может быть полностью прекращен в 2017 году. Этого не произошло, но с 2012 г. численность вооруженных сил стабилизировалась на уровне 450 тыс. контрактников и 250 тыс. призывников, что с учетом офицерского состава и вспомогательного персонала составило около 1 млн человек. Отчасти это объясняется финансовыми трудностями: контрактники стоят гораздо дороже призывников. Но Путин и другие представители политической элиты также считали, что призыв способствует развитию патриотизма и поддержанию связи между армией и гражданским населением. В западных странах, где призыв был отменен, готовность гражданских лиц сражаться за родину заметно снизилась.
Реакция на грузинскую войну на Западе была вялой. Америка, сидевшая сложа руки во время боевых действий, попыталась компенсировать свое бездействие, предложив Грузии программу гуманитарной и экономической помощи на