О Группе генеральных инспекторов полковнику в отставке напоминает том «Истории Второй мировой войны» с надписью «Ветерану Великой Отечественной войны Дунаеву Петру Михайловичу на память о былом и незабываемом с благодарностью за постоянную помощь». Удостоверяет эти слова уникальное собрание автографов знаменитых военачальников. Есть здесь и подпись Александра Ивановича Покрышкина...
«За годы службы в Группе, — рассказывает П. М. Дунаев, — мне довелось встречаться, беседовать, выполнять поручения многих наших полководцев. Такое тесное общение позволило увидеть в них не только крупных военачальников, но и доброжелательных людей с богатейшим жизненным опытом, высокообразованных, нередко — почитателей литературы и искусства. Назову лишь несколько самых дорогих для меня имен — Александр Михайлович Василевский, Иван Христофорович Баграмян, Александр Васильевич Горбатов, Алексей Семенович Жадов, Афанасий Павлантьевич Белобородов, Павел Иванович Батов, Петр Николаевич Лащенко, Владимир Афанасьевич Касатонов, Иосиф Ираклиевич Гусаковский...
Но Покрышкин — это легенда! В моем понятии это все равно что Георгий Победоносец... Конечно, я услышал о нем, как и все в действующей армии, еще в годы войны. И потом, уже когда служил в Москве, старался хотя бы издали посмотреть на трижды Героя. Разговаривать с ним — это казалось немыслимо...
Но однажды подхожу я к своему кабинетику и вдруг вижу — на двери напротив появилась табличка: «Маршал авиации А. И. Покрышкин». Вот это да!.. Вскоре он зашел ко мне, я встал, представился по форме. Покрышкин — внешне хмуроватый, уравновешенный, спокойный. Был он тогда бодр, хорошо выглядел.
- Ладно, — говорит маршал, — когда нужно, я тебя буду называть Петром Михайловичем. А так — Петя. Ты меня зови Александр Иванович.
- Да неудобно, товарищ маршал...
- Что ты со мной пререкаешься? Все, договорились. У тебя ножницы есть?
- Есть.
- Ты их можешь мне иногда давать?
Покрышкин был кандидатом в члены ЦК партии, раза три в месяц ему присылали тяжелые красные опечатанные сургучом пакеты с протоколами заседаний, особыми рабочими документами.
Несколько раз я вскрывал по просьбе Александра Ивановича эти пакеты, потом он сказал:
- А если тебя не будет? Что я, сам не сумею их вскрыть, что ли?
- Александр Иванович, ножницы лежат в столе, в верхнем ящике. Берите, но только просьба, пожалуйста, потом положите их на место.
И что меня поразило — он ни разу не забыл вернуть эти ножницы!
Слава его была велика. Из войск в Министерство постоянно приезжали офицеры. Когда они узнавали, что Покрышкин сидит в моем кабинете, сколько раз меня просили: не закрывай дверь, мы пройдем мимо, посмотрим на него. Смотрели как на светило... Помню, как я знакомил двух офицеров из Забайкалья с Покрышкиным. Небольшая беседа с ним стала для них событием.
Еще до прихода Александра Ивановича в Группу о нем среди офицеров шла молва как о доступном хорошем человеке, который может помочь. И меня всегда удивляли в Покрышкине внимание к людям, чуткость, все он замечал. Бывало, посмотрит пристально, вдруг спросит:
- Что-то ты у нас сегодня какой-то не такой... В глазах нет блеска.
Расспросит о жизни, о семье. ...Все годы в Группе Александр Иванович получал массу писем, к нему шли люди, особенно часто, конечно, ветераны. Однажды, помню, снимаю трубку, слышу:
- Товарищ полковник, с вами рядовая говорит.
- Слушаю вас, рядовая. Откуда звоните?
- Из бюро пропусков.
- А что приехали-то?
- Да сказали, что Александр Иванович Покрышкин квартиру даст.
- Ну откуда у Покрышкина дома-то? Все дома у Моссовета...
Поговорил я с женщиной, приехала она из сельского района, положение бедственное — дом развалился, топить нечем. Иду к Александру Ивановичу:
- Тут женщина-фронтовичка просит о помощи, работала в годы войны в банно-прачечном комбинате.
- Ну, пусть зайдет.
Поднимается худенькая пожилая женщина. Говорю ей:
- Сейчас пойдем к трижды Герою Советского Союза маршалу авиации...
- Да кто же не знает Покрышкина?! Мы воевали вместе с ним и даже стирали комбинезоны для его дивизии. Ничего эти комбинезоны не брало, руки в крови, но старались мы...
Заходим в кабинет. Докладываю:
- Александр Иванович, оказывается, она ваш комбинезон стирала. Он улыбнулся:
- Выдумываешь... Она вдруг возражает:
- Ничего товарищ полковник не выдумывает! Для ваших гвардейцев наш батальон стирал в первую очередь! Как скажут — для Покрышкина, все бросаем!
Александр Иванович выяснил, в чем дело, и попросил соединить его с первым секретарем сельского райкома партии.
- Знаете такую работницу?
- Знаю, работает в леспромхозе. Работа у нее мужская...
- Ну что, неужели нельзя ей квартиру выделить? Сколько у вас таких, как она, фронтовичек?
- Да человек восемь — десять.
- Неужели на десять женщин нельзя найти десяток квартир? Вдумайся. Я прошу тебя. Она передаст вам мое личное письмо.
Я подготовил письмо. Александр Иванович на уголке написал: «Очень прошу». Женщине говорит: «Ну, на новоселье пригласишь, приеду...» Дело, конечно, решилось самым лучшим образом.
И сколько таких было случаев! Особенно любил Покрышкин простых солдат. Для них к нему — дорога открытая. Зная об этом, я встречал их, разбирался, смотрел документы на награды. Если документов не было, приглашал прийти с таковыми через день. Некоторые, правда, уже не приходили.
Запомнился такой эпизод. Приходит скромно одетый, щупленький ветеран:
- Мне только к Покрышкину!
- Ну зачем сразу к Покрышкину, расскажите, что вам нужно.
- Товарищ полковник, старшина я, танкист, имею пять орденов. Вот вы Александра Ивановича видите каждый день, а я о нем только слышал. В Москве я проездом. Мне ничего не нужно. Хочу увидеть Александра Ивановича.
И Покрышкин его принял! Оказалось, этот старшина-сибиряк мечтал увидеть легендарного земляка. Александр Иванович тепло с ним поговорил, расспросил, за что тот получил награды, ведь у танкиста было два ордена Красного Знамени.
Со временем у нас с Александром Ивановичем сложились доверительные отношения. Покрышкин ценил разумную инициативу. Как-то, перед самым отъездом в отпуск, в пятницу вечером, мне передают очередное письмо для маршала. Пишет женщина из Бухары, русская, учительница. Ее сын поступал в Ленинградское военно-политическое училище ПВО. Сдал хорошо экзамены, но не хватило полбалла. Мать пишет Александру Ивановичу, что русский язык в республике второй, его трудно изучать, почему же это не приняли во внимание? А сын так стремился стать курсантом. Уже списки поступивших вывешены, а он не хочет уезжать, буквально спит под воротами училища!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});