Читать интересную книгу Восходящая тень - Роберт Джордан

Однако муж ее остался на месте. Марин бросила на него хмурый взгляд и продолжила:

— Я бы предложила тебе переночевать у нас, но это небезопасно. У нас найдутся доброхоты, которые, коли узнают, где ты, тут же со всех ног побегут к лорду Борнхальду. Эвард Конгар и Хари Коплин повсюду таскаются за Белоплащниками, словно псы, да и Кенн Буйе ненамного лучше. А у Вита Конгара язык без костей, если что прознает, тут же начнет болтать почем зря, пока его Дейз не окоротит. Она теперь наша Мудрая. Перрин, как ни крути, а лучше тебе уехать. Поверь мне.

Юноша медленно покачал головой. Слишком много на него навалилось, сразу во всем и не разберешься. Дейз Конгар — Мудрая? Эта корова? Белоплащники защищают Двуречье, а Хари, Эвард и Вит бегают к ним с доносами. Это, может, и не диво — чего ждать от Конгаров и Коплинов, но вот Кенн Буйе… Он ведь как-никак член Совета. И еще — она назвала имя лорда Борнхальда. Стало быть, Джефрам Борнхальд здесь.

— По твоему лицу, Бранделвин ал’Вир, — промолвил Гаул, — я вижу, что сказано еще не все.

— Это правда, — согласился Бран. — Нет, Марин, — добавил он твердо, когда жена покачала головой, — мальчик заслуживает того, чтобы знать всю правду.

Госпожа ал’Вир со вздохом сложила руки на груди: она добивалась своего почти всегда, за исключением тех случаев, когда лицо Брана становилось таким, каким оно было сейчас.

— Какую правду? — спросил Перрин. Мама так любила яблоневый цвет.

— Во-первых, с Белоплащниками явился не кто иной, как Падан Фейн, — начал Бран. — Теперь он называет себя Ордейтом, а на старое имя не откликается, но это точно он.

— Приспешник Темного, — рассеянно пробормотал Перрин. Адора и Диселле по весне всякий раз украшали волосы яблоневыми цветами. — Сам признался. Это он привел троллоков в Ночь Зимы. — Пэт любил забираться на яблони, прятаться в ветвях и бросаться оттуда яблоками.

— Может, и сейчас тоже, — мрачно проговорил мэр. — Но вот что интересно — он пользуется немалым влиянием среди Белоплащников. Мы о них узнали после налета на ферму Тэма, а навел их на нее как раз Фейн. Тэм подстрелил четверых, а то и пятерых, а потом сбежал в лес. Он вовремя поспел на ферму Коутонов и предупредил Абелла. Но они схватили Натти, и девочек, и Харала Лухана с Элсбет тоже. Я думаю, Фейн наверняка бы их повесил, но лорд Борнхальд не разрешил. Но и домой их не отпустили, а держат в лагере Белоплащников в Сторожевом Холме. Почему-то Фейн ненавидит тебя. Ранда и Мэта. Он предложил по сто золотых за любого из ваших близких и по двести за Тэма или Абелла. Но похоже, лорд Борнхальд испытывает особый интерес именно к тебе. Когда здесь появляется патруль Белоплащников, лорд Борнхальд обычно приезжает с ними — и все о тебе расспрашивает.

— Да, — промолвил Перрин. — Конечно. Так и должно быть.

Перрин из Двуречья, который водится с волками. Приспешник Темного. Фейн наверняка им все так расписал… Но что общего у Фейна с Чадами Света? — отдаленно промелькнуло у него в голове. Что об этом думать? Хотя лучше об этом, чем о троллоках.

Он скривился и уставился на свои руки, заставив их спокойно лежать на столе.

— Так они, стало быть, защищают вас от троллоков…

Марин ал’Вир придвинулась к нему поближе:

— Перрин, пойми, мы нуждаемся в Белоплащниках. Да, они спалили фермы Тэма и Абелла, захватили Элсбет и Натти, но ведь ничего им не сделали… Да, они разъезжают по всей округе, словно они здесь хозяева. На нескольких дверях был нацарапан Клык Дракона, но на это никто, кроме Конгаров и Коплинов, не обратил внимания — да скорее всего они сами его и нацарапали. Тэм и Абелл могут скрываться, пока Белоплащники не уберутся, а уйти им рано или поздно все равно придется. Однако, пока здесь троллоки, без защитников нам не обойтись. Пожалуйста, пойми. Дело не в том, что мы предпочитаем их тебе, просто сейчас они нам нужны. И мы не хотим, чтобы тебя повесили.

— Ты называешь их защитниками, хозяйка крова, — вмешалась в разговор Байн, — но если ты просишь льва защитить тебя от волков, то просто-напросто кончишь жизнь в одном желудке вместо другого.

— Разве вы сами не можете постоять за себя? — добавила Чиад. — Я видела, как сражаются Перрин, и Мэт Коутон, и Ранд ал’Тор. Они той же крови, что и вы.

— Мы люди простые, деревенские, — тяжело вздохнул Бран. — Лорд Люк предлагал поднять людей на борьбу с троллоками, но его не поддержали. Идти сражаться — значит покинуть свои дома, оставить семьи без защиты. Кому такое понравится?

— А это еще кто — лорд Люк? — озадаченно спросил Перрин.

— Он явился к нам тогда же, когда и Белоплащники, — пояснила госпожа ал’Вир, — но он не из их компании. Лорд Люк — Охотник за Рогом. Слышал ты ту историю про Великую Охоту за Рогом? Он считает, что Рог Валир где-то в Горах Тумана, но отложил свои поиски, чтобы помочь нам. Вот уж кто настоящий лорд — благовоспитанный и учтивый.

Марин пригладила волосы и улыбнулась. Бран искоса посмотрел на жену и что-то проворчал.

Охотник за Рогом. Троллоки. Белоплащники. Да, видать, нынче Двуречье уже не то, каким он его покинул.

— Фэйли, ты ведь тоже Охотница. Знаешь ты этого лорда Люка?

— Более-менее, — заявила она.

Девушка встала, обойдя стол, подошла к Перрину и, положив ладонь ему на затылок, прижала его лицо к своей груди.

— Твоя матушка мертва, — тихо промолвила она, — твой отец мертв. Твои сестры, твой брат — все умерли. Вся твоя семья. Этого не исправить ничем, а уж твоей смертью и подавно. Не держи горе в себе, Перрин, дай волю своей печали.

Намереваясь оттолкнуть девушку, он взял ее за руки, но почему-то не мог их отпустить. А потом неожиданно для себя понял, что плачет, рыдает, уткнувшись в ее платье, словно малое дитя. Что она о нем подумает? Он открыл рот, намереваясь сказать, что с ним все в порядке, но вместо этого у него вырвалось:

— Я не мог поспеть раньше… Никак не мог… Я… — Он отчаянно стиснул зубы.

— Я знаю, — шептала Фэйли, поглаживая его по волосам, точно ребенка, — я знаю.

Он хотел остановиться, но чем нежнее и сочувственнее был ее шепот, тем сильнее он плакал, словно ее ласка заставляла его горе изливаться наружу потоком слез.

Глава 30. За дубом

Рыдая на груди Фэйли, Перрин утратил представление о времени. Перед его внутренним взором представали образы родных: отец радостно улыбался, увидев, что он, Перрин, научился правильно держать лук, мать пела, сидя за прялкой, сестренки дразнили его, когда он впервые затеял бриться, Пэт разинул от удивления рот, впервые в жизни завидя менестреля. Перрин плакал, пока не иссякли слезы. Когда он наконец оторвался от Фэйли, то увидел, что они остались вдвоем, если не считать Царапча, умывавшегося, сидя на бочонке с элем. Юноша был рад отсутствию свидетелей. Хватит и того, что Фэйли видела его слезы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});