Глава 38
Лейтенанту Веберу не по чину было возглавлять диверсионную группу, но пришлось. Потери в "Зюйд-2" были настолько значительными, что задействовали и инструкторов. Выброска ночью прошла успешно. Все семь человек приземлились удачно, груз быстро нашли, закопали парашюты и двинулись к Зубкову. Люди были проверенные, выполнившие уже по несколько заданий. У них было почти двое суток на подготовку к теракту. По полученной информации батальон Михайлова в районе Зубков — Тартаков должен был эвакуировать больше десятка танков. Вебер не думал, что эвакуационная команда составит больше сорока — пятидесяти человек. Тягачей у русских не хватало. Перед войной у батальона числилось три тягача. За две недели вряд ли прибавилось. Русским придётся совершить как минимум три ходки. Комбат наверняка за это время подставится, и не раз. Уже в первую ночь им повезло. За населённым пунктом Переспа, наткнулись на два сломанных русских танка. Один тяжёлый КВ-1 и Т-34. Вебер сразу разделил группу, оставив четверых минировать танки, а сам с радистом и ефрейтором Мольтке двинулся к Зубкову. Радистом группе достался Ганс Хубер, самый дохлый из радистов, хотя и отличный специалист. Глядя на него, любой бы мог сказать, что этому хлипкому парню, с рацией за плечами больше десяти километров не пробежать. Такая оценка была ошибочной. Хубер был в состоянии пробежать… двенадцать километров. Потом падал, и лежал измочаленной тряпкой, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. И оставалось три выхода: тащить, пристрелить или дать ему час отдыха. Поэтому Вебер поступил очень просто, после того как Ганс отстукал радиограмму об удачном прибытии, Вебер приказал рацию завернуть поверх чехла в водонепроницаемую ткань и закопать. Целее будет. Место запомнили все трое. Мольтке ещё и присыпал смесью против собак. Хотя в русских служебных собак Вебер не верил. У пограничников ещё встречались единичные овчарки, но чтобы такая нашлась в тылу, это просто фантастика. До Зубкова добрались перед рассветом. Лейтенант случайно узнал, что помимо его группы будут работать ещё две с той же задачей. Это его не обижало, в таком деле, как выполнение приказа Фюрера страховка должна быть обязательна. Тем серьёзнее будет награда, если задачу удастся выполнить его группе. Задача стояла не сложная — найти и захватить капитана Михайлова. При неудаче, просто убить!
Хотя его и проинструктировали, что батальон не совсем обычный, и за фасадом тылового подразделения может скрываться подразделение русской разведки, и командира будет захватить не так просто, как кажется. Батальон уже засветился дважды: уничтожил в ночном бою свыше двух сотен националистов и разбил немецкую колонну, уничтожив двадцать восемь танков Рейха и захватив несколько штук исправных. По непроверенным сведениям батальон имел, помимо ремонтников, взвод охраны и взвод тяжёлых танков. Охрана владела рукопашным боем. Это конечно усложняло задачу группы, но Вебер не собирался вступать в бой с хорошо подготовленными русскими солдатами. Но три ручных заряда для подрыва танков истребовал. Надо будет, его разведчики подберутся ночью, и три русских танка подорвут, если возникнет такая необходимость.
Когда к обеду в Зубков прибыл батальон НКВД, Вебер почувствовал тревогу. Что ему делать в забытом богом селе этому батальону? Солдаты в синих фуражках для начала прочесали всё село, а потом взялись за окрестности. Хорошо, что лейтенант догадался место для наблюдения выбрать подальше. Глазастый Мольтке засёк, что солдаты уничтожили немецкую группу разведки из трёх человек. Даже их командир подъезжал, когда грузили трупы в машину. "Наверняка группу Клозе взяли, — подумал Вебер. — Только этот придурок может залечь на днёвку, не выставив охраны. Или взял в рейд своего любимца, сонную сволочь". В любимцах у Клозе ходил гефрайтер Райниц. Могучий парень, инструктор рукопашного боя, свободно гонявший пяток курсантов. Но для разведки гефрайтер был не пригоден. На гауптвахту попадал регулярно раз в месяц за сон на посту. Райниц мог заснуть даже стоя. Сначала впадал в неподвижность, а затем в сон. Просыпался, правда, мгновенно, если тронуть за плечо. А если не шуметь, то возле такого часового можно было двадцать раз обойти кругом. Доктора определили какую-то хитрую болезнь, что не мешало парню проворно махать кулаками, ногами, и ножом. С ножом лучше него в "Зюйд-2" не было. Как инструктор, он был на своём месте.
Выставив секреты, и оставив один взвод в Зубкове, батальон НКВД убыл в сторону Переспы. Вебер забеспокоился, что наткнутся на его людей, находящихся в засаде у танков, но потом подумал, что среди его подчинённых дураков нет. Увидев чекистов, затаятся сразу, а если надо, тихо отойдут.
После того, как батальон вечером вернулся, сильно поредевшим, лейтенант понял, что чекисты выставили где-то ещё наблюдателей и засады. Они явно брали под контроль тот район, где должна была работать его группа. Случайно это было, или нет, вот что интересовало его в первую очередь. Если прислали батальон для охраны ремонтников, то это резко ухудшало возможность благополучного завершения операции. Если для вылавливания остатков немецких солдат группы фон Клейста, то день-два и охранный батальон уйдет, прочесав окрестности. Глазастый Мольтке божился, что в кузове одной из машин рассмотрел пленных солдат Вермахта, хотя там же сидели и гражданские лица.
Когда стемнело, Вебер дал приказ возвращаться. Рацию на обратном пути выкопали. Лейтенант решил спрятать её в другом месте, на пути отхода подрывников где-нибудь в оврагах, чтобы потом было проще её изъять. Заминированные танки обошли гораздо западнее и соединились с группой подрывников, спустившись в лощину. Заместитель командира группы Кюрман доложил, что бойцы НКВД танки осмотрели и выставили секрет из двух автоматчиков в пятидесяти метрах левее тридцать четвёрки. Откуда можно было наблюдать за обоими танками и дорогой. Все сомнения отпали — чекисты будут охранять батальон Михайлова. Вебер приказал отойти к оврагам и там располагаться на отдых. Подрывные машинки замаскировали и отошли на полтора километра. Кюрман днём высылал в овраги разведку, и та подобрала вполне приличное место для ночёвки, где бил родник и можно было при необходимости развести костёр.
Из группы парашютистов только Вебер и Кюрман знали местоположение площадки, куда должен был сесть самолёт, чтобы забрать Михайлова. Самолёт обещали прислать после запроса по радио в ту же ночь. Поэтому Ганса Хубера приходилось усиленно беречь, как и рацию.
Как только забрезжил рассвет, Вебер со своим замом забрали радиста и скрылись в оврагах. Рацию опять закопали. Хубера отдали на попечение Хойману, приказав опытному диверсанту беречь радиста пуще глаза. Определили место сбора всей группы и разошлись. Кюрман со снайпером вернулись к заминированным танкам. Вебер с Мольтке и Гейлером двинулись к Зубкову осуществлять наблюдение. На этот раз решили подобраться поближе. Вебер приказал Кюрману осуществлять подрыв первого танка только, если вокруг скопятся ремонтники и в танк сядет экипаж. Затем стрелять в того, кто будет руководить работами и спасением людей. Снайпер может сделать выстрел по офицерам во время подрыва второго танка. Затем немедленное отступление в направлении оврагов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});