— Вы поймите, друзья, ни одной волосинки!
А до войны этот мерзавец был режиссером сельских клубов на Украине».
Словом, картина была примерно одинаковой во всех советских фронтах, вторгшихся в Германию, будь то на 3-м Белорусском в Восточной Пруссии, на 2-м Белорусском в Восточной Пруссии и в Померании, на 1-м Белорусском в Бранденбурге или на 1-м Белорусском в Силезии.
Конечно, и грабежи, и изнасилования, и убийства совершали в Германии и войска западных союзников. Согласно немецким свидетельствам, особенно отличались по этой части французы. Но масштаб грабежей и насилий с Красной армией был не сопоставим. Вот что пишет С. Вогулов, которому в первые послевоенные недели пришлось по служебным делам побывать на занятой американцами территории Германии, которая должна была быть передана в советскую оккупационную зону:
«Там, где прошла Красная Армия, вы ни в одной квартире не увидите целой двери, целого гардероба, целого письменного стола. Они все вскрыты, взломаны штыком, ломом и каблуком…
Экстренное задание. Союзники освобождают территорию, которая должна быть оккупирована советскими войсками. Нужно в течение суток выявить, что нам оставляют наши союзники».
В местной комендатуре, только что оставленной американцами, С. Вогулова встретила «целая очередь жалобщиков из числа жителей города. Большинство из них пришли с заявлением о том, что у них отобрали русские офицеры автомашины и велосипеды. Пришли уже заплаканные девушки с жалобами на бесчинства. У многих уже кое-что стащили и кое-кого уже изнасиловали…
Мне рассказывают, как один командир Н-й дивизии, узнав, что в городе есть завод хромовой кожи, немедленно устремился на этот завод и нагрузил хромом свою машину до отказа, после чего на завод поставил свою охрану, запретив владельцу завода что-либо делать из данного хрома.
Мне говорили: — Вот вы заставляете нас пускать предприятие в ход, но как же можно их пускать при методах, какие, например, применил наш генерал на заводе, изготовляющем хром. Ведь американцы делали все иначе. Если какому-нибудь американцу нужен был кожаный костюм, то представителя этого завода вызывали сюда, с офицера снималась мерка и тот через два-три дня получал костюм, какой он хотел. Мы же такими действиями только замораживаем промышленность и инициативу промышленников.
Немецкое население, увидев это, стало быстро прятать свои запасы. В эту кратковременную поездку я видел, что немецкое население, бывшее под американской оккупацией, не было разграблено, не было унижено и морально. Никто из немцев, встреченных мною, не смог назвать ни одного антиморального поступка американских войск, никто не высказал ни одной обиды на американцев. Только в больших городах жаловались на исключительный недостаток продовольствия. Меня поражало большое обилие немецких автомашин и мотоциклов в зоне американской оккупации. Во всех квартирах у немцев я видел прекрасные радиоприемники; все это в советской зоне уже было редкостью, а вскоре стало редкостью и в этой зоне, которую для нас освободили американцы.
Через месяц после занятия этой зоны все, оставшееся от американцев, было поглощено трофейными органами, в результате чего ничего не осталось на фабриках и заводах».
Насилиями, грабежами и убийствами грешили и солдаты армий, входивших во фронт Рокоссовского. Так, согласно свидетельствам уцелевших, 19 января 1945 года советские танки 5-й гвардейской танковой армии перехватили колонну беженцев и перебили людей, направлявшихся к заливу Фришес-Хафф.
Александр Солженицын, служивший в 48-й армии 1-го Белорусского фронта командиром звукоуловительной батареи, вспоминал: «Три недели уже война шла в Германии, и все мы хорошо знали: окажись девушки немки — их можно было изнасиловать, следом расстрелять, и это было бы почти боевое отличие; окажись они польки или наши угнанные русачки — их можно было бы во всяком случае гонять голыми по огороду и хлопать по ляжкам — забавная шутка, не больше».
А в пьесе «Пир победителей», где отразились насилия, творимые Красной армией в Восточной Пруссии, Александр Исаевич помянул и своего комфронта:
Ваш Рокоссовский не вчера лиЕще был зэк.Не человек,В Сибири ж где-то на лесном повалеНе то стволы пилил, не то грузил на баржи,Сегодня вызван, нужен, маршал, —А завтра, может быть, опять его в тайгу?
Однако страх «вернуться в тайгу» (точнее, в «Кресты»), если он вообще существовал у маршала, не помешал Рокоссовскому предпринять меры для борьбы с эксцессами, с опасной быстротой распространившимися среди его подчиненных.
Английский публицист Энтони Бивор пишет в своей книге:
«Драматург Захар Аграненко, воевавший в Восточной Пруссии в составе подразделения морской пехоты, писал в своем дневнике, что советские солдаты не верили, будто немецкие женщины станут добровольно вступать с ними в индивидуальные интимные контакты. Поэтому красноармейцы насиловали их коллективно — на одну женщину по девять, десять, двенадцать человек. Позднее он рассказал о том, как немки сами стали предлагать себя морским пехотинцам, опасаясь за свою жизнь…
Изнасилованными могли стать даже двенадцатилетние подростки. В информации по линии НКВД из 43-й армии имелись сведения о немецких женщинах из Шпалайтена, пытавшихся совершить самоубийство. Была допрошена некая Эмма Корн, которая рассказала следующее: „Части Красной армии вошли в город 3 февраля. Когда советские солдаты спустились в подвал, где укрывались местные жители, они направили свои автоматы на меня и еще двух женщин и приказали подняться наверх. Здесь двенадцать солдат по очереди насиловали меня. Другие солдаты насиловали еще двух женщин. Ночью в подвал спустились еще шесть пьяных солдат и насиловали нас на глазах у других женщин. 5 февраля приходили три солдата, а 6 февраля восемь пьяных солдат, которые также насиловали и били нас“. Три дня спустя эта женщина предприняла попытку убить своих детей и совершить самоубийство. Попытка не удалась. Очевидно, Эмма Корн плохо знала, как это делается…
Призывы отомстить за Отчизну, подвергшуюся нападению вермахта, были поняты как разрешение проявлять жестокость. Даже молодые женщины, солдаты и медработники не выступали против. Двадцатилетняя девушка из разведотряда Аграненко говорила: „Наши солдаты ведут себя с немцами, особенно с немецкими женщинами, совершенно правильно“. Кое-кому это казалось любопытным. Так, некоторые немки вспоминают, что советские женщины наблюдали за тем, как их насилуют, и смеялись. Но некоторые были глубоко шокированы тем, что они видели в Германии. Наталья Гессе, близкий друг ученого Андрея Сахарова, была военным корреспондентом. Позже она вспоминала: „Русские солдаты насиловали всех немок в возрасте от 8 до 80. Это была армия насильников“.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});