— Я собирался зайти к тебе, когда увидел, как ты выходишь.
— Чего ты хочешь?
— Принять участие в игре.
Я уставилась на него:
— Вот именно так? Ты не знаешь, чем я занята, но хочешь урвать себе долю?
— Когда я иду за тобой, это позволяет мне перебить массу народу.
Горько, но правда.
— Нет у меня времени спорить. Залезай.
Он сел на заднее сиденье.
— И кого мы будем убивать этой ночью?
Ричард завел мотор, я пристегнулась.
— Увидим. Предатель-полисмен да еще тот или те, кто похитил семерых оборотней.
— Это работа не ведьм?
— Не вся их.
— Как ты думаешь, ликантропов сегодня будем убивать?
Я думаю, это он хотел поддразнить Ричарда. Ричард не клюнул.
— Я все думаю, кто мог похитить их всех без борьбы. Это должен быть кто-то, кому они верили.
— А кому бы они могли верить? — спросила я.
— Одному из нас, — ответил он.
— Вот это да! — сказал Эдуард. — Есть в сегодняшнем меню ликантропы.
Ричард не стал спорить. Если он не обижается, то и мне не стоит.
39
Уильямс лежал на боку, скорчившись. Он был убит выстрелом в сердце с близкого расстояния. Два выстрела. Вот тебе и докторская.
Одна его рука охватывала рукоять «магнума» калибра 357. Я могла бы ручаться, что на коже руки есть следы пороха, будто стрелял он сам.
Заместитель начальника полиции Холмс и ее напарник, имени которого я не запомнила, лежали мертвыми в снегу. У нее почти вся грудь была разворочена из «магнума». Эльфийские черты лица обвисли и уже не были такими хорошенькими. Глаза ее смотрели прямо в небо, она не казалась спящей. Она казалась мертвой.
У ее напарника почти не было лица. Он рухнул в снег, забрызгав его мозгами и кровью. В руке он все еще сжимал пистолет.
Холмс тоже успела достать оружие, хотя это ей мало помогло. Вряд ли кто-нибудь из них застрелил Уильямса, но я ставлю свое месячное жалованье, что это было сделано из их оружия.
Опустившись на колени в снег, я с чувством сказала:
— Ч-черт!
Ричард стоял возле Уильямса и глядел, будто запоминая.
— У Сэмюэла не было оружия. Он даже охотиться терпеть не мог.
— Ты его знал?
— Я же в Одубоне работаю.
Я кивнула. Все это казалось не настоящим. Инсценированным. И это ему сойдет с рук? Нет.
— Он труп, — тихо сказала я.
Эдуард подошел ко мне.
— Кто труп?
— Айкенсен. Он все еще ходит и говорит, но он уже мертв. Он еще просто этого не знает.
— И где нам его найти? — спросил Эдуард.
Хороший вопрос. На который у меня не было хорошего ответа. Тут у меня запиликал пейджер, и я вскрикнула. Так, тихо пискнула от неожиданности. С замиранием сердца посмотрела на номер.
Номер был незнакомый. Кто бы это мог быть, и настолько ли это важно, чтобы перезванивать сегодня? Свой номер пейджера я оставила в больнице. Их телефона я не знаю. Надо ответить. Черт, мне еще предстоит звонить Гарровею и сообщать, что его люди нарвались на засаду. Ладно, обоим позвоню из дома Уильямса.
Я потащилась к дому, Эдуард за мной. Уже возле крыльца я сообразила, что Ричард с нами не пошел. Я обернулась — он стоял на коленях возле тела Уильямса. Сначала мне показалось, что он молится, но потом поняла, что он трогает окровавленный снег. Я действительно хочу узнать, так ли это? Да.
Я вернулась, Эдуард остался возле крыльца даже без моей просьбы — очко в его пользу.
— Ричард, что с тобой?
Дурацкий вопрос, когда перед ним лежит труп человека, которого мы оба знали. Но что еще можно было спросить?
Его рука сжалась, сминая окровавленный снег. Он потряс головой. Я думала, что он разозлен или поражен горем, но тут заметила испарину у него на лице.
Он поднял лицо. Глаза его были закрыты. Полная и яркая, тяжелым серебром плыла над нами луна. В такой дали от города было светло почти как днем. По небу плыли клочки облаков, сияющие в лунном свете.
— Ричард?
— Я знал его, Анита. Мы вместе ходили записывать птиц. Мы обсуждали его докторскую. Я знал его, а сейчас все, о чем я могу думать, — как пахнет кровь и какая она еще теплая.
Он открыл глаза. В них была и скорбь тоже, но в основном — тьма. Из глаз Ричарда выглядывал его зверь.
Я отвернулась — не могла выдержать этого взгляда.
— Мне надо позвонить в полицию. Не жри улик.
И я пошла прочь по снегу. Трудная ожидается ночь.
Позвонила я с телефона в кухне Уильямса. Сначала Гарровею — рассказала ему, что случилось. Когда он снова смог дышать, он выругался и сказал, что приедет сам. Наверное, думал, не повернулось ли бы все иначе, если бы он поехал с самого начала. Командовать всегда тяжелее, чем делать самому.
Я повесила трубку и набрала номер, присланный мне на пейджер.
— Да?
— Это Анита Блейк. Ваш номер был оставлен у меня на пейджере.
— Анита, это Каспар Гундерсон.
Человек-лебедь.
— Да, Каспар, в чем дело?
— У вас ужасный голос. Что-нибудь случилось?
— Много чего, но зачем вы меня искали?
— Я нашел Джейсона.
Я выпрямилась.
— Вы шутите?
— Нет, я его нашел. Он сейчас у меня в доме, я пытаюсь связаться с Ричардом. Вы не знаете, где он?
— Со мной.
— Отлично! — выдохнул Гундерсон. — Он может приехать заняться Джейсоном, пока тот не перекинулся?
— Ну, наверное, да. А зачем?
— Анита, я всего лишь птица, а не хищник. Мне с новичком-вервольфом не справиться.
— Ладно, я ему скажу. Где ваш дом?
— Ричард знает. Мне надо вернуться к Джейсону, заставить его успокоиться. Если он не выдержит до прихода Ричарда, я побежал прятаться. Так что, если я не открою вам дверь, вы будете знать, что случилось.
— Вам грозит от него опасность?
— Поторопитесь, ладно?
Он повесил трубку.
Ричард вошел в дом. Он стоял у двери с заинтересованным лицом, будто слушал музыку, доступную только ему.
— Ричард?
Он медленно повернулся на звук моего голоса, как на видеоленте, пущенной на малой скорости. Глаза у него были светло-желтыми, цвета янтаря.
— О Господи! — ахнула я.
Он не отвернулся, только моргнул и спросил:
— В чем дело?
— Звонил Каспар. Он нашел Джейсона и пытался связаться с тобой. Говорит, что он не управится с Джейсоном после перемены.
— Значит, с Джейсоном все в порядке.
— А с тобой?
— Нет. Мне придется вскоре перекинуться, иначе луна сама выберет за меня время.
Я не была уверена, что поняла, но пусть объяснит в машине по дороге.
— Эдуард поведет машину на случай, если луна выберет время на сорок четвертом шоссе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});