Спустя год после того приказал Траурнихт посланному в Удский острог приказчику Василию Игнатьеву, чтоб на Шантарские острова съездил, снабдив его всеми надлежащими потребностями к построению при реке Уде удобного судна. Приказчик поручил сие дело некоторым казакам, которые в 1712 году на двух набойных лодках из Удского острога отправились и берегом следовали до реки Тугура.
Там жили они все лето для заготовления рыбных припасов; между тем присовокупилась к ним еще другая артель казаков, которые для той же причины из Удского отправлены. Все вместе построили себе судно такое, как на Ледовитом море употребляются и называются шитиками.
Как скоро оное построили, то отправились они в поездку в мае месяце 1713 года. Предводитель их назывался Семен Анабара. Они ехали берегом от реки Тугура до некоторого мыса, откуда они погребли в море и в три часа пришли к первому острову, на котором не приметили они ни людей, ни зверей, кроме черных медведей.
Переночевав на упомянутом острове, поехали они на другой остров, а в дороге были до половины дня. Там они также ничего не видали, кроме медведей, чего ради отправились на третий день на третий остров. Сколько тут ездою времени препроводили, о том не упоминается. Они приехали туда в день Петра и Павла.
Усмотрев на сем острове соболей и лисиц и надеясь выгодного промысла, приняли они намерение тут зимовать. Они нашли женщину, но языка ее не разумели (чаятельно, была она гиляцкая), которая, живя у них недели с четыре, бежала безвестно. Анабара посылал нескольких человек на реку Тугур для привезения к ним рыбы на прибавку, но посланные назад не возвратились.
Он остался сам-пят на острове. Недостаток в съестных припасах был препятствием, что о величине и о прочих обстоятельствах того острова не можно было осведомиться. Никто не отходил от своего становья далее одного дня. (А сего требовал соболиный промысел, потому что в таком расстоянии от становья ходят промышленники на все стороны ставить кулемы, которые на всякий день осматривают, не попали ли в них соболи.)
На оном острове были также волки и медведи. Лес там видели листвяк, ельник, березняк и осинник. Двое из той артели умерли на острове, а трое, оставив остров 29 июня 1714 года, погребли к матерой земле, куда они, не хватя прежних вышеописанных островов, в два дня и приехали.
Из того места прибыли они в 10 дней на реку Уду и в Удский острог. По прибытии их в Якутск взяты с них 20 октября того ж года сказки в канцелярии о том, что в пути их происходило, из коих я взял сие известие.
По то время не было другой дороги до Камчатки, как через Анадырский острог. Сколь продолжительна, убыточна и трудна была сия дорога, столь она была и опасна из-за коряков, которые почти завсегда на едущих на Камчатку и из Камчатки возвращающихся россиян нападали, сколько могли убивали и имение их разграбливали.
Для сей причины принято было намерение искать другой дороги из Охотска морем. Первый замысел сего полезного дела, без сомнения, должно приписать воеводе Траурнихту. Ибо я нашел, что уже в 1711 году в бытность еще Траурнихта в Якутске воеводою приказано было сыну боярскому Петру Гуторову, бывшему тогда в Охотске приказчиком, чтоб морем ехать на Камчатку и привести о тамошних островах точное известие.
Гуторов отправился из Охотска в Тауйский острог и оттуда шел морем на ботах до реки Игилана. Но за недостатком морских судов и искусных мореходцев не отважился он далее ехать по морю.
И подлинно, в оное время в Охотске не было еще морских судов, также и употребление компаса не было еще там известно, пока в 1714 году по именному его величества императора Петра Великого указу губернатор князь Гагарин не восполнил сей двоякий недостаток.
Кажется, что губернатор сперва думал, что можно и без сей помощи дело произвести в действо, ибо в первом указе от 12 февраля 1713 года к воеводе Елчину о сыскании морского хода до Камчатки не упомянуто ничего о построении судов и о присылке мореходцев.
Однако потому и ничего больше не последовало, как только что дворянин Иван Сорокоумов, которому в Якутске оная должность поручена была, по прибытии своем с 12 казаками в Охотск осенью того ж года и по учинении там разных непристойностей, ничего не учинив, под караулом в Якутск назад возвратился.
И для того весьма потребно было, что губернатор вскоре после того и несколько матросов, и корабельных плотников в Якутск послал. Сии, приехав 23 мая 1714 года в Якутск, под предводительством казака Кузьмы Соколова с 20 с лишком казаками июля 3-го дня в Охотск отправились и желаемый путь изобрели.
Один из матросов, Генрих Буш, родом голландец из города Горна, жил еще в Якутске в мою там бытность в 1736 году. Через него проведал я о первом морском ходе до Камчатки следующие обстоятельства.
По прибытии в Охотск корабельные плотники построили морское судно наподобие русских лодей, на которых прежде сего из Архангельск-города ходили в Мезень, в Пустоозерский острог и на Новую Землю. В сем деле препроводили они 1715 год. Судно было удобное и крепкое, длиною 8,5 сажени, а шириною в 3 сажени. Оно и с грузом в воде шло на 3,5 фута. По изготовлении всего, что к морскому ходу потребно было, отправились они в первую поездку в июне месяце 1716 года и ехали по морскому берегу к северо-востоку до реки Олы.
Оттуда хотели они еще и далее продолжать тот же курс, но противный ветер отнес судно через море на Камчатку. Увидев мыс, лежащий при устье реки Тигиля по северную сторону, и примечая, что берег крут и каменист, не отважились они без лоцманов пристать к земле. Между тем поднялся опять противный ветер, которым судно к охотскому берегу назад отогнало.
Как ветер паки стал благополучным, то наши мореплаватели вторично в путь отправились, и опять приехали к реке Тигилю, и стали на якоре. Некоторые сошли на землю, чтоб искать людей, но ничего не нашли, кроме пустых юрт. Камчадалы, усмотрев пристающее судно, убежали от страху в леса и в горы. Того ради шли они далее подле земли и, проехав реку Тигиль, прибыли в один день к речке Хайрюзовке, где лежат неподалеку от берегу два острова.
Первой и больший из оных находится от матерой земли в 5 верстах, другой состоит из одних камней и лежит несколько подале. С Хайрюзовки в следующий день приехали они к реке Иче, препроводив ночь на море и поутру к земле возвратившись. В сем месте послали людей на землю, но они не только людей, но и никаких жилищ не видали и для того немедленно назад возвратились.
После сего шли они далее по берегу и приехали к реке Крутогорове, в которую намерены были въехать, но в устье не попали. Залив по южной стороне оной реки казался удобным к стоянию на якоре. При осмотрении земли увидели они камчадальскую девку, которая на поле собирала коренье на пищу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});