— Друг мой, не хотите же вы, чтобы я открыл вам все свои маленькие секреты?
— Думай о них впредь как о наших маленьких секретах, Варис. — Тирион посмотрел снизу вверх на евнуха в зловонном нищенском наряде. — Если, конечно, ты на моей стороне.
— Вы еще сомневаетесь?
— О нет, я верю тебе безгранично. — Горький смех Тириона отразился от наглухо запертых окон. — Как члену собственной семьи. Ладно — расскажи, как умер Кортни Пенроз.
— Говорят, он бросился с башни.
— Бросился? Сам? Не верю!
— Его стража не видела, чтобы кто-то входил к нему, и в его комнатах потом никого не нашли.
— Значит, убийца пришел раньше и спрятался под кроватью — или спустился с крыши по веревке. Либо стражники лгут. Может, они сами его и убили.
— Вы, безусловно, правы, милорд.
Тон евнуха расходился с его словами.
— Но ты так не думаешь? Как же тогда это было сделано?
Варис долго молчал, и только копыта стучали по булыжнику. Наконец он прочистил горло.
— Милорд, вы верите в древнюю силу?
— В колдовство, что ли? Заклинания, проклятия, превращения и прочее? Ты полагаешь, что сира Кортни уморили путем волшебства?
— Утром того же дня сир Кортни вызвал лорда Станниса на поединок. Разве это — поступок человека отчаявшегося? Возьмите также загадочное и весьма своевременное убийство лорда Ренли, совершенное в тот самый час, когда его войско строилось, чтобы наголову разбить немногочисленные силы брата. — Евнух помолчал немного. — Милорд, вы однажды спросили меня, как я стал кастратом.
— Да, помню. Но ты не захотел отвечать.
— И теперь не хочу, но… — На этот раз молчание длилось еще дольше, а после Варис заговорил странно изменившимся голосом. — Я был тогда мальчишкой, сиротой при бродячем балагане. У нашего хозяина была маленькая барка, и мы плавали по всему Узкому морю, давая представления в вольных городах, а время от времени также в Староместе и Королевской Гавани.
Однажды в Мире к нам в балаган пришел некий человек. После выступления он сделал хозяину предложение относительно меня, против которого тот не смог устоять. Я был в ужасе. Я думал, этот человек хочет совершить со мной то, что, я знал, некоторые мужчины делают с мальчиками, но ему было нужно от меня только одно: мое мужское естество. Он дал мне снадобье, от которого я лишился способности двигаться и говорить, но чувствительности не утратил. Длинным загнутым ножом он подсек меня под корень, все время распевая что-то, и у меня на глазах сжег мои мужские части на жаровне. Пламя сделалось синим, и некий голос ответил ему, хотя слов я не понимал.
После этого я стал ему не нужен, и он выгнал меня вон. Скоморохи к этому времени уже уплыли. Я спросил его, что же мне теперь делать, и он сказал «умереть». Назло ему я решил выжить. Я попрошайничал, воровал и продавал те части моего тела, которые остались при мне. Скоро я вошел в число лучших воров Мира, а потом подрос и понял, что чужие письма часто бывают ценнее содержимого чужих кошельков.
Но та ночь все время снилась мне, милорд. Не колдун, не его нож, даже не то, как поджаривались мои мужские органы. Мне снился голос — голос из пламени. Был ли то бог, демон или просто фокус? Не могу вам сказать, хотя в фокусах знаю толк. Скажу одно: колдун вызвал это нечто, и оно ответило, а я с того дня возненавидел магию и всех, кто ею занимается. Если лорд Станнис один из них, я намерен пресечь его жизнь.
Часть пути они проехали молча. Затем Тирион сказал:
— Душераздирающая история. Прими мои соболезнования.
— Вы мне соболезнуете, но не верите, — вздохнул евнух. — Нет, милорд, не извиняйтесь. Я был одурманен, страдал от боли, и все это случилось давным-давно и очень далеко. Этот голос мне, конечно же, приснился. Я сам твердил себе это тысячу раз.
— Я верю в стальные мечи, золотые монеты и человеческий разум, — сказал Тирион. — И верю, что драконы когда-то жили на свете, — я ведь видел их черепа.
— Будем надеяться, что ничего худшего вам не доведется увидеть, милорд.
— Согласен с тобой, — улыбнулся Тирион. — Что до смерти сира Кортни, то нам известно, что Станнису служат наемники из вольных городов — быть может, он нанял и искусного убийцу.
— Чрезвычайно искусного.
— Такие существуют. Прежде я мечтал, что когда-нибудь разбогатею и пошлю к моей сестрице Безликого.
— Как бы ни умер сир Кортни, он мертв, и замок пал. Станнис свободен и может выступать.
— Есть ли у нас хоть малейшая возможность убедить дорнийцев перевалить через Марки?
— Ни малейшей.
— Жаль. Ну что ж, хорошо и то, что лорды Марки будут сидеть по своим замкам. Что слышно о моем отце?
— Если лорд Тайвин и сумел переправиться через Красный Зубец, до меня весть об этом еще не дошла. Если он не поторопится, то может оказаться зажатым между вражескими силами. Лист Окхарта и дерево Рована видели к северу от Мандера.
— От Мизинца по-прежнему ничего?
— Возможно, он так и не добрался до Горького Моста. Или погиб там. Лорд Тарли захватил обозы Ренли и многих предал мечу — в основном Флорентов. Лорд Касвелл заперся в своем замке.
Тирион запрокинул голову и расхохотался.
— Милорд? — невозмутимо сказал Варис, натянув поводья.
— Разве ты не видишь, как это забавно, Варис? — Тирион обвел рукой закрытые ставнями окна и весь спящий город. — Штормовой Предел пал, Станнис идет сюда с огнем, мечом и боги ведают какими еще темными силами, а добрых горожан некому защитить. Нет здесь ни Джейме, ни Роберта, ни Ренли, ни Рейегара, ни их любимого Рыцаря Цветов. Есть только я, ненавидимый ими. Я, карлик, дурной советчик, уродливый маленький демон. Я — это все, что стоит между ними и хаосом.
Кейтилин
— Скажи отцу: я ухожу, чтобы он мог гордиться мной. — Брат сел в седло — лорд с головы до пят в своей блестящей кольчуге и струящемся плаще цвета речной воды. Серебристая форель украшала его шлем, еще одна была нарисована на щите.
— Он и без того гордится тобой, Эдмар. И очень любит тебя, парень.
— Теперь у него появится более весомый повод для гордости, помимо того, что я его сын. — Эдмар, развернув коня, поднял руку. Затрубили трубы, забил барабан, рывками опустился подъемный мост, и войско сира Эдмара Талли вышло из Риверрана с поднятыми копьями и реющими знаменами.
«Мое войско побольше твоего», — подумала Кейтилин, глядя на них. Целая рать сомнений и тревог.
Горе Бриенны рядом с ней было почти осязаемым. Кейтилин приказала сшить по ее мерке красивое платье, подобающее ей по рождению и полу, но Бриенна по-прежнему предпочитала кольчугу и вареную кожу. На поясе у нее висел меч. Она охотнее отправилась бы с Эдмаром на войну, но стены, даже такие крепкие, как в Риверране, тоже надо кому-то защищать. Брат увел всех боеспособных мужчин к переправам, оставив сира Десмонда Грелла командовать гарнизоном, состоящим из раненых, стариков и больных, в придачу — немного оруженосцев да крестьянских парней-подростков. Вот и вся защита замка, битком набитого женщинами и детьми.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});