Читать интересную книгу Сын цирка - Джон Ирвинг

Удивительно, но старший официант что-то одобрял в окружающем мире! Мистера Сетну не волновало нарушение традиций, то, что заместитель комиссара полиции и его американская жена стали членами клуба Дакуорт, хотя это очень озаботило ортодоксальных членов клуба. Понятно, заместитель комиссара полиции не стал ждать двадцать два года, чтобы его приняли в клуб. Хотя детектив Пател и соответствовал тому требованию, что член клуба должен принадлежать к «городскому руководству», его моментальное членство в клубе предполагало нарушение правила: кто-то искал и нашел какую-то лазейку. Многим членам клуба это казалось чудом, пребывание полицейского в клубе они считали скандальным.

По мнению детектива Патела, маленьким чудом являлось то, что убежавшие в Махалакшми кобры не укусили ни одного человека. В соответствии с информацией заместителя комиссара полиции, эти кобры «ассимилировались» к жизни в Бомбее, не было ни одного сообщения ни об одном их нападении на человека.

Даже маленьким чудом не стало то, что продолжались звонки с угрозами от женщины, которая хотела, чтобы ее голос звучал как мужской. Это случалось и, после смерти Рахула. Доктора Даруваллу как-то странно успокаивало осознание того, что звонил не Рахул. Каждый раз, будто читая текст сценария, она не упускала из текста ни слова.

— Голова твоего отца отлетела, отлетела совсем от тела! Я видел, как тело осталось сидеть на месте, пока пламя не охватило машину! » — говорил голос.

Фарук научился прерывать этот звенящий энтузиазмом голос.

— «А его руки все не могли отпустить руль, даже несмотря на то, что пальцы уже горели! » Это вы мне хотите рассказать? Я уже слышал это, — говорил доктор Дарувалла.

Однако голос никогда не менялся.

— Я оторвал ему голову! Я смотрел, как он горит. Говорю тебе, что он это заслужил. Этого заслуживает вся ваша семья! — Голос женщины звучал так, будто она подражала мужчине.

— А, пошла ты на …! — научился говорить Фарук, хотя ему и не нравился такой язык.

Иногда он смотрел видеофильм «Инспектор Дхар и убийца „девочек в клетке“» — это был его любимый фильм. Он смотрел также «Инспектор Дхар и Башни Безмолвия» — бывший сценарист считал, что из всех фильмов о нем этот больше всего не оценен зрителями. Однако даже своему лучшему другу Маку Фарук не обмолвился, что он что-либо написал. Инспектор Дхар принадлежал прошлому доктора. Джон Д забыл даже думать о Дхаре, а Дарувалла только пытался сделать это.

Все три года братья-близнецы держали его в напряжении. Ни Джон Д, ни Мартин Миллс не рассказывали доктору Дарувалле того, что произошло между ними во время полета в Швейцарию. Едва он пытался выяснить какие-то детали этой встречи, братья-близнецы умышленно его запутывали. Они это делали, чтобы разозлить его, потому что Фарук выглядел очень смешным, когда сердился.

— Я не помню, — отвечал бывший Инспектор Дхар, что сильно раздражало доктора и чему он ни капельки не верил.

Мартин Миллс заявлял, что он помнит все, однако никогда не рассказывал одну и ту же историю дважды. Когда же Джон Д наконец признался в том, что кое-что помнит, то его версия полностью противоречила варианту бывшего миссионера.

— Давайте начнем с самого начала. Вот вы лицом к лицу сталкиваетесь со своим вторым «я», как это обычно говорится, — просил доктор Дарувалла.

— Я сел в самолет первым, — заявляли ему оба брата-близнеца.

— Я всегда делаю так, когда покидаю Индию, — настаивал на своем бывший Инспектор Дхар. — Нахожу свое место и беру маленький набор для утреннего туалета у стюардессы. После чего направляюсь в туалетную комнату и сбриваю усы в то время, когда пассажиры еще садятся в самолет, — сказал актер.

Пока все в рассказе казалось правдой. Именно так делал Джон Д, чтобы расстаться с обликом Дхара. Доктор это хорошо знал. Судя по одному этому факту, у братьев не было усов в момент встречи.

— Я сидел на своем месте, когда этот мужчина вышел из туалетной комнаты, и я подумал, что узнал его, — говорил Мартин.

— Ты смотрел через иллюминатор и не обернулся до тех пор, пока я не сел рядом и не назвал тебя по имени, — объявил Джон Д.

— Ты произнес его имя? — всегда спрашивал Дарувалла.

— Разумеется, я сразу же понял, кто он. Про себя я подумал, что Фарук представляет себя исключительно умным, потому и пишет для каждого сценарий, — отвечал бывший Инспектор Дхар.

— Он никогда не называл моего имени. Припоминаю, что подумал, будто он Сатана. Сатана решил выглядеть так, как и я, принять мою форму. Какой ужас! Я думал, что ты — это набор моих самых плохих качеств и всего, что во мне есть греховного, — так рассказывал Мартин.

— Ты имеешь в виду свою самую лучшую половину, — неизменно отвечал Джон Д.

— Он походил на дьявола и казался до ужаса высокомерным, — говорил Мартин Фаруку.

— Я просто сообщил ему, что знаю, кто он такой, — заспорил Джон Д.

— Ничего подобного ты не говорил. Ты произнес: «Застегни свой е…ный ремень безопасности, парень, потому что сейчас для тебя будет невероятный сюрприз! » — перебил его Мартин.

— Это похоже на то, что ты мог бы сказать, — заметил Фарук, обращаясь к бывшему Дхару.

— Я не мог вставить ни слова в паузы между его трескотней, — пожаловался Джон Д. — Несмотря на то, что я знал о нем все, он говорил, не умолкая. Так всю дорогу и не заткнулся ни разу до Цюриха, — сказал актер.

Доктор Дарувалла вынужден был признать, что это похоже на правду.

— Я продолжал думать, что это — Сатана. Поскольку я не стал священником, то встретился с дьяволом в салоне первого класса! И ухмылка у него! на лице сатанинская, думал я, — сказал Мартин Миллс.

— Он сразу же начал рассказывать о нашей святой мамочке Вере. Мы еще летели над Аравийским морем, вверху и внизу самолета был полнейший мрак, и в это время он как раз дошел до самоубийства его товарища по комнате. Я не произнес ни слова! — вспоминал Джон Д.

— Неправильно. Он постоянно меня перебивал. Он спрашивал меня: «Ты что, педик или до сих пор в этом не разобрался? » Говоря честно, я подумал, что встретил самого грубого человека в своей жизни, — пожаловался Мартин.

— Послушай, ты встретил в самолете своего брата-близнеца и сразу же начал с перечисления всех мужиков, с которыми переспала твоя мамаша. И ты думаешь, что я грубый? — осведомился актер.

— Ты назвал меня «трусом, пасующим перед трудностями» еще до того, как самолет набрал необходимую высоту, — сказал Мартин.

— Но ты должен был прежде всего сообщить ему о том, что являешься его братом-близнецом, — не утерпел Фарук, обращаясь к Джону Д.

— Ничего подобного он не сказал. Он произнес: «Ты уже знаешь плохую новость о том, что твой отец умер. А теперь слушай хорошую новость о том, что он не был твоим отцом», — произнес Мартин Миллс.

— Ты действительно это сказал? — спросил Дарувалла Джона Д.

— Я не помню, — отозвался актер.

— Просто скажи, кто первым произнес слово «брат-близнец»? — попросил доктор.

— Я спросил стюардессу, видит ли она что-нибудь общее между нами. Именно она первой назвала нас братьями-близнецами, — ответил Джон Д.

— Не совсем так. Стюардессе он сказал: «Нас разъединили при рождении. Постарайтесь угадать, кто из нас лучше провел время? » — заспорил Мартин.

— Он просто все отрицал и потребовал привести ему доказательства нашего родства, — отвечал Джон Д.

— А ты повел себя совершенно бессовестным образом и сказал: «Ты же не можешь отрицать, что в жизни не испытывал гомосексуальных чувств к кому-нибудь? ».

В этом и заключается доказательство, — рассказывал Мартин Фаруку.

— Это очень смело с твоей стороны, — обратился доктор к Джону Д. — На самом деле, в этом случае вероятность 1гомосексуальности составляет только пятьдесят процентов.

— В ту же секунду, когда я его увидел, то понял, что он — педик, — произнес бывший популярный актер кино.

— Но когда вы поняли, что у вас есть еще много общего? Когда стали осознавать наличие характерных черт характера? Когда стало ясно ваше явное сходство? — допытывался Дарувалла.

— О, задолго до того, как мы долетели до Цюриха, — первым ответил Мартин.

— Какое сходство? — спросил Джон Д.

— Именно это я имел в виду, говоря о том, что он высокомерен и груб, — сказал Мартин Фаруку.

— А когда ты решил не ехать в Нью-Йорк? — спросил доктор бывшего миссионера. Даруваллу особенно интересовала та часть истории, в которой братья-близнецы послали Веру подальше.

— Мы сочиняли текст телеграммы этой суке перед тем, как самолет приземлился, — ответил Джон Д.

— И что было в телеграмме? — спросил Фарук.

— Я не помню, — это Джон Д говорил всегда.

— Разумеется, ты помнишь! Ведь ты писал текст, настаивая на том, что признаешь только единоличное авторство и хочешь написать все самостоятельно, — сообщил Мартин доктору.