Читать интересную книгу "В начале перемен - Михаил Давидович Харит"

без усилий приподняла её. Внутри лежала серая пыль. Пепел.

То, ради чего они гонялись по миру. Рисковали, убивали. Мироздание упрямо вело их к неведомой цели. Жизнь причудливо кружила, петляла и хитрила, как змея во время охоты. Они совершали действия, к которым не стремились. Поступали так, как не хотели. В общем, жили обычной жизнью, к которой привыкли и которая нравилась. Наверное, это и есть свобода воли, которой гордится любой человек.

Право на выбор? Существует ли он? Каждый миг жизни создаёт нам свою заботу. Заставляет действовать, исходя из простого правила: изворачиваться от неприятностей и бежать за счастьем. И нет здесь никакой свободы. Можем ли мы предвидеть, что произойдёт в следующее мгновение? Вариантов тысячи. Позвонит телефон, правительство объявит чрезвычайное положение и закроет границы, пойдёт дождь, лопнет водопроводная труба, случится военный переворот, прилетят инопланетяне или знаменитая фотомодель сыграет новую свадьбу. В дверь постучит таинственный незнакомец, или любовник, или муж, или бандит, сбежавший из тюрьмы, или полицейский, или свидетель Иеговы. Закружится голова, заболит нога, хватит инсульт или зачешется глаз. И человек начинает действовать, исходя из заданных ему обстоятельств.

Ольга набрала номер барона Анри.

Вызов умчался, и откуда-то из неведомой дали пришел ответ:

- Добрый вечер. Надеюсь, новости хорошие?

- Разные. Мы нашли пепел. Андрей погиб. Нелепая случайность.

Она молча выслушала команды.

- Хорошо. Так и поступим. – Обернулась к спутникам: – Приказал привезти пепел ему, а щепотку растворить в озере. Здешняя вода питает пол-Европы. Говорит, выпейте сами, но только из источника.

- Почему?

- Чтобы доза не получилась концентрированная. Иначе опасно.

- Откуда он всё знает?

- Потому что барон.

- Давайте похороним Андрея здесь, – тихо сказал Максим.

- Конечно.

Они нашли в углу пещеры песчаный угол, почти свободный от камней.

Асмодей принёс из ниоткуда пару лопат.

- Хотите сделаю яму? – спросил он.

- Мы сами, – возразил Максим.

Парни копали молча. Земля оказалась твёрдой, хоть и выглядела песком. Попадались камни, которые Асмодей вытаскивал, подцепив когтями, как ломом.

Неожиданно достал кусок берцовой человеческой кости. Затем еще. Кости были старые, хрупкие и ломались, как сухое дерево.

- Что это? – удивился Максим.

Ольга подошла:

- Ты думаешь, как Петрарке открылся сундук, без жертвы не обошлось?

- Не продолжай. Даже не хочу обсуждать, кто бы это мог быть.

Они принесли тело Андрея и опустили в яму. Сложили руки на груди. Скульптор словно стал меньше.

- Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего, новопреставленного Андрея, и прости ему вся согрешения его вольные и невольные, и даруй ему Царствие Небесное… – начал Максим.

- Не надо читать весь псалтырь, – остановила его Ольга. – Здесь лишь пустая оболочка. Сам сейчас гуляет со своей Кулоброй.

Она смахнула невидимую соринку в глазу.

- Покойся с миром, – произнёс Вадим.

- А я не прощаюсь, – возразил Асмодей. – Сегодня же выпьем с ним за новую жизнь.

Они быстро закидали могилу землей и камнями. Ольга положила сверху свои бусы. Они вдруг потускнели, стали серыми и рассыпались обычными камешками.

- Живи весело, гений!

Асмодей подошёл к Ольге и сказал тихо, чтобы никто не слышал:

- Про Софию помнишь? Её нельзя оставлять в живых. Ради этого тебя вытащили с того света.

- Отвяжись, я всё помню.

- Ну, тогда расстаёмся. Пойду докладывать начальству. Развели, понимаешь, эту… бюро… кратию. – Он выпрямился, махнул когтистой лапой: – До встречи, парни!

Когда вонь от исчезновения Асмодея прошла, Вадим спросил подругу:

- Что он тебе нашептал?

- Признался в любви. А тебе какое дело?

Вниз идти было легче. Мужчины тащили сундук.

Осенью темнеет рано. На небосводе ряды светлых облаков были похожи на рентгеновский снимок грудной клетки, где одинокая тёмная и компактная тучка выглядела как след от удара копьём в подреберье. Раненое небо истекало кровью. Краснота расползалась смазанным пятном. Солнце поспешно стучалось в горизонт, убегая от увиденного. Птицы кружились над скалами, побагровевшими то ли от горя, то ли от закатного света. Летучие мыши безумствовали. Они лихорадочно трепетали крыльями и метались как заведенные.

Внизу было уже совсем сумрачно. Озеро казалось пунцовой лужей на бойне.

Ольга открыла сундук. Зачерпнула ладонью горстку пепла:

- Подождите меня. Я быстро.

- Не свалишься? Тебя подстраховать?

- Не волнуйся, Максим. Трупов больше не будет. Вижу в темноте, как кошка.

Она перелезла через деревянное ограждение, спустилась к кромке и опустила руку с порошком в озеро. Дала время воде снова стать прозрачной. Зачерпнула и выпила. На мгновение застыла, прислушиваясь к ощущениям. Что сейчас произойдет? Она станет святой?

Сзади раздались осторожные шаги. Максим спускался:

- Я тоже хочу выпить.

- Пей. Здесь всем хватит.

- «Пеплом, растворённым в воде, будет очищен всякий. Праведник станет грешником, а грешник праведником». Что чувствуешь?

- Ничего. Слушай, Максим, а вообще, что такое праведность? Я знаю, что добро – это когда хорошо мне. Ну или моим близким. А праведность – это, наверное, когда хорошо Богу. Кто знает, отчего Ему бывает хорошо? Даже не хочу представлять. Получается добро и праведность совсем не одно и то же.

- Может быть. Тогда зло и грех – тоже совсем разные вещи. Зло – когда плохо людям, а грех – когда невмоготу Богу. Понимаешь разницу?

- Вот поэтому ничего и не чувствую.

Максим наклонился к воде.

Ольга заметила, что он тоже принёс горстку пепла, но не бросил в источник, а зачерпнул этой же рукой воды и быстро выпил получившийся раствор.

Поморщился:

- Горькая штука. На лекарство похожа.

- Ты зря пил в такой концентрации. Вдруг превратишься в чудовище?

- Не бойся. Я удачливый. – Он выпрямился и вдруг с тревогой сказал: – Вроде голова кружится. Сильно.

- Присядь.

Мужчина неуверенно опустился на камни. Прижал ладони к вискам. Минуту сидел молча. Наконец огляделся вокруг, словно видел это место первый раз:

- Нет, всё нормально. Хотя… Может быть, просто самовнушение.

- Идти можешь?

- Конечно, я в порядке. Просто посижу чуть-чуть. Устал от всего. Андрей был моим другом. Ты иди, догоню.

Максим врал. Вокруг него творилась явная чертовщина. Окружающий мир стремительно менялся. Скалы превратились в смятые листы плотно исписанной бумаги. Деревья, кусты, трава стали скоплением диковинных знаков. Незнакомые символы плотно покрывали каждый кусочек почвы, оставляя лишь крохотные пустые пространства, где бегали электрические искры. И самое неприятное, все эти крохотные знаки шевелились как живые. Словно он оказался в эпицентре восьмой казни египетской, и полчища саранчи закрыли землю. Казалось, сделай вдох поглубже – и придётся выплёвывать неведомую нечисть.

Неожиданно озеро вскипело и засияло призрачным светом. Стало видно, как вся масса воды насыщается крохотными пузырьками, бегущими снизу вверх. Это движение завораживало. Оно было наделено невиданной энергией, от которой пространство над поверхностью разрывалось в клочья миллиардами