* * *
Причер как раз прилег, но отдохнуть ему не дали – в комнату без разрешения ввалился майор Лурье. Лицо особиста украшали громадные темные очки. Двигался он немного скованно, заметно припадая на обе ноги и перекосившись на один бок.
– Вы чего вытворяете, капитан?! – рявкнул Лурье. – Полковник рвет и мечет. Хотел сам к вам подойти, да побоялся – уж больно, говорит, хочется этого Джордано Бруно доморощенного за шкирку оттаскать!
Причер сел на кровати, потер глаза и спросил:
– Что у вас с лицом?
– Ночью пьяные кругом валяются, – сквозь зубы процедил Лурье. – Идешь, спотыкаешься, падаешь… Не уходите от темы, капитан! На хрена это было?
– Вы о проповеди? – спросил Причер. – Да ничего особенного. Так, напомнил людям простейшие христианские догмы.
– Ах, догмы?! Это какой же саботажник их выдумал?!
– Вы, майор, говорите, да не заговаривайтесь, – посоветовал капеллан. – Вам тут не офицерский бар, а гарнизонный храм. Поберегите свою душу. Бессмертную.
– А вы, капитан, – Лурье наставил на капеллана палец, что далось ему не без труда, – думайте, кому угрожаете!
– Да я и не угрожаю. – Причер снова лег. – Взаимоотношения с Богом – личное дело каждого. Отрицаете бессмертие души – пожалуйста. Ваша проблема. Так и проживете в страхе до самого конца.
– Мне бояться нечего, – заверил капеллана Лурье. – Пусть боится тот, кто устроил подрывную акцию. Это же надо додуматься – неразумной солдатне подбросить такую идею! Да вся база сейчас только об одном и говорит – на хрена мы тут погибаем, если нам еще жить и жить?!
– Правильно. Не погибать надо, а к вечной жизни готовиться, – согласился Причер.
– Вста–ать!!! – заорал Лурье. – Смирно, капитан!!!
Причер очень медленно поднялся с кровати и более–менее смирно перед майором встал. Даже без обуви капеллан оказался почти на голову выше Лурье. И угрожающе выдвинуть левое плечо он, естественно, не забыл.
– Они же кретины, Причер! – сбавил тон Лурье. – Неужели вам, офицеру, это непонятно? Солдат в массе своей туп, прямолинеен и исключительно глуп! И если вы кидаете ему одну–единственную новую идею, он тут же за нее хватается! А если эту идею еще как следует разжевать…
– Им эту идею, как вы изволили выразиться, «кинули» еще в начальной школе, – буркнул Причер. – Они просто забыли, что бессмертны.
– Всегда я подозревал, что от попов одни неприятности!
– Ну–ну…
– Но вы, капитан, просто бедствие какое–то!
– Вы образцы–то на анализ отдали?
– Не ваше дело! Короче, Причер, я пришел с официальным предупреждением. Еще одна такая выходка, подрывающая боеготовность, – и собирайте вещички. Полковник уже сегодня хотел вас сгоряча арестовать как саботажника. Я отсоветовал. Пообещал, что вы на следующей проповеди успокоите людей. Вы же сделаете это, а, капитан? Вам же не хочется угодить под трибунал? И не надейтесь на заступничество Службы поддержки – мы устроим так, что вас мигом лишат сана, и пойдете вы под суд не капелланом, а простым капитанишкой! За трусость и саботаж!
– Да чего вы беситесь так? – спросил Причер миролюбиво. – Что я сделал?
– Формально, может быть, и ничего. А по сути… Капитан, ну зачем?! Мы же с вами буквально вчера договорились о сотрудничестве! С какой стати вам в голову взбрело устраивать из обычной проповеди антимилитаристскую пропаганду?
– Не было такого, – сказал Причер твердо.
– В общем, второго предупреждения не последует. Ясно вам? И будьте добры, вплоть до особого распоряжения ограничьте свои перемещения по базе. Максимум до столовой и обратно. В противном случае…
– А если попрет?
– Из боевого расписания капитана Причера уже вычеркнули. Как ненадежного. Вот чего вы добились своей дурацкой самодеятельностью. Кстати, терминал ваш где? Давайте сюда. Он вам больше не понадобится.
«Похоже, моя проповедь на самом деле имела успех, – подумал капеллан. – Не ждал я такой бурной реакции. Ну… Решился же входить тесными вратами? Они перед тобой, Причер, милости просим».
– Вольно, капитан, – процедил Лурье и вышел было, но в дверях задержался. – А муравьеда вашего сраного я застрелил! – сообщил он с видимым удовольствием.
Причер крепко зажмурился и до боли сжал кулаки.
* * *
Примерно через полчаса в дверь осторожно поскреблись.
– Ну, кто там еще? – недовольно буркнул Причер, на самом деле сгорая от любопытства.
– Реанимация! – провозгласил знакомый голос.
– Милости прошу, Эйб! – обрадовался Причер. Вот уж кого он не ждал, так это Кронштейна.
– Слушайте, а это ничего, что я по вашему храму лазаю? – спросил Кронштейн, входя в комнату и извлекая из–под кителя немаленькую плоскую емкость.
– Уже ничего. После мичмана Харитонова нашему храму все равно. Он, считайте, под бомбежкой побывал.
– Какого Харитонова? – удивился психиатр, оглядывая комнатушку.
– Да заходил один урод. Говорил с русским акцентом, назвался мичманом Харитоновым. Правда, теперь я думаю, что это был какой–то провокатор.
– Если с русским акцентом – точно ваш. Стаканы где, Причер? Не вижу стаканов.
– Да нет у меня…
– О, эта вечная американская расхлябанность! Ладно, я водку принес, ее и из горла можно. А обложили вас, Причер. У входа в храм «эм–пи» стоят. Повезло, что я знаю пару специальных чисто психиатрических фокусов для таких ситуаций… Домашний арест, а?
– Почти.
– Ну, пейте.
– А может, не надо?
– Надо, Причер, надо. – Кронштейн вытащил из кармана пару сладких питательных батончиков. – Говорю как врач. И закуска есть.
– За что пьем–то?
– За то, Причер, что база на ушах стоит.
Капеллан сделал изрядный глоток, прикрыл глаза, подождал секунду–другую, отдышался и спросил:
– Точно на ушах?
– Если до нас докатилось, значит, точно. – Кронштейн отобрал у капеллана флягу и в свою очередь глотнул. – Уф–ф–ф… А действительно сильная проповедь была. Я, например, прямо–таки глубоко задумался. Чего таращитесь? Уже и послушать нельзя вашу трансляцию?
– Да можно, конечно…
– А вообще, Причер, зараза вы редкостная. Почему не сказали, что ваш Лурье тоже в лабораторию на скважине попрется?
– Как–то в голову не пришло, – смутился капеллан. – Извините. Это вы его по морде двинули?
– Там много народу было, – ответил Кронштейн уклончиво. – Решили, что кто–то из местных секьюрити крадется, ну и устроили ему «темную» аж до потери сознания. А потом гляжу – Лурье! И обойма с биопробами в кармане. Стыдно, Причер, двойную игру учинять. Не по–товарищески.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});