Зло замолчало. Ему было страшновато. Когда-то давным-давно уже разок произошло подобное. Вот и сейчас, как и тогда, Зло чувствовало, что на Лоскутный мир надвигается Нечто. Чужое, Иномирное — из такой Тьмы Миров, куда Лихо даже мельком заглянуть побоялось бы. А еще надвигающееся Нечто было Древним, Страшным и Злобным. Хотя нет, не Злобным, а скорее уж Бесчувственным. Таким, отчего у местного Зла мурашки по коже побежали бы, но эту привилегию, оно милостиво предоставило Амешу. Для друга не жалко!..
Глава 29. Недвусмысленное послание
Примерно где-то в середине третьего такта пронзительного Янкиного визга в спальню принцессы влетел обеспокоенный Талион, на ходу вытягивающий клинок из ножен. И только сейчас девчонка не к месту и не вовремя обратила внимание, что её верный телохранитель — левша. Странные причуды подсознания: хозяйка возможно на волосок от гибели находится, а ему проявить неуместную наблюдательность захотелось. Или просто у неё в минуту опасности все чувства настолько обострились, что подмечают, казалось бы, не существенные мелочи?
Едва мужчина ворвался в покои принцессы, а следом за ним внутрь протиснулись и оба Лютооких стража, дежуривших возле двери опочивальни, Янка перестала кричать, подумав, что миг освобождения от «морозного» монстра уже не за горами. Но спустя несколько секунд, показавшихся длинными, тягучими и напряженными, будто они не единицы времени, а медленно растягиваемый эспандер, колдунья с ужасом поняла, что ошиблась, рано обрадовавшись и успокоившись.
Она, точно в кино, показываемом с сильным замедлением, чтоб зрители подольше наслаждались крутыми спецэффектами, наблюдала атаку Талиона на пришлого чужака, облаченного в некое подобие дымчатой мантии. Вот охранник, оказавшийся в шаге за спиной не то человека, не то призрака, продолжающего бубнить гортанную тарабарщину, широко размахивается мечом. Потом клинок медленно опускается вниз, двигаясь по диагонали. Через некоторое время он соприкасается с чужаком в том месте, где у него должна находиться шея. Почти мгновенно лезвие покрывается по всей длине затейливо-красивым морозным узором, какой частенько в лютую стужу можно наблюдать на окнах в плохо отапливаемых помещениях. Принцесса прекрасно видела, как клинок продолжает легко двигаться дальше, якобы разрубая врага на две неравные части, а на самом деле всего лишь погружаясь в дымчатую мглу, из которой соткана фигура, не причиняя ей ни малейшего вреда. Там, где только что прошло лезвие, уже вновь с легким завихрением туманности восстанавливается первоначальный вид чужака. А вот зато меч-бастард меняется прямо на глазах, да еще как! По поверхности клинка зазмеились хаотичные трещинки. И едва добравшись до середины туловища, он словно взорвался, разлетевшись по комнате разнокалиберными осколками.
И время тотчас вернулось в нормальное русло, утекая из настоящего в прошлое с привычной для людей скоростью. Талиона в момент потери клинка поджидал еще один неприятный сюрприз. Призрачный колдун, продолжая держать руки распростертыми над уже изрядно замороженной принцессой, не меняя позы, резко, на сто восемьдесят градусов развернул голову к нападающему и, оскалившись в ужасающей по безобразности ухмылке, что-то коротко рявкнул. Телохранителя отшвырнуло к двери с такой силой и скоростью, точно ему в живот пушечное ядро угодило. Специально монстр прицеливался или само собой получилось, не ведомо. Но Талион врезался точнёхонько в Лютооких, с легкостью повалив их, будто шар кегли. А уж все скопом они разнесли в щепки ажурный столик с косметикой принцессы, стоявший невдалеке от входной двери. И на какой-то миг затихли посреди обломков.
Вот тут-то Янка вновь так звонко и пронзительно завизжала, что на этот раз уши должно было заложить не у неё, а у нападавшего монстра. А еще лучше б, пусть его контузит на всю призрачно-дымчатую голову, желательно с немедленным смертельным исходом.
Крик не успел даже вспорхнуть к пику ультравысоких частот, когда сквозь стену в спальню к принцессе просочилась Лохматая Дама. Призрак королевы Ксении моментально оценил обстановку, вспыхнув факелом от ярости.
— А ну, тварь, убирайся туда, откуда заявился! Оставь мою правнучку в покое! — струя пламени, будто из огнемёта, вырвалась изо рта Лохматой Дамы, угодив в грудь чужака.
Монстр инстинктивно отшатнулся, наконец-то отдернув руки от девушки. А королева Ксения, не удовольствовавшись полученным результатом, огненным вихрем налетела на отступившего на шаг противника, растекшись по его фигуре мерцающими всполохами. И уже через несколько секунд по комнате заметался ураганом фантасмагорический клубок из огня и туманной дымки, с переменным успехом пытающихся окутать друг друга, смять, подавить, сжевать, проглотить и… отрыгнуть в бездну. Противники, переплетясь в нечто ужасающее, пару раз даже по постели принцессы прокатились кубарем, но как ни странно, огонь не причинил вреда ни девушке, ни покрывалу, под которым она замерла ни жива, ни мертва. Да, да, это казалось весьма странным. Янка, да и очнувшийся Талион со стражниками, прекрасно видели бушующие завихрения огня, мечущиеся по комнате, но против всех законов физики не поджигающего ничего на своем пути. После пятиминутки ожесточенной борьбы призрак прабабушки принцессы всё же победил, полностью скрыв в языках синевато-желтого пламени ужасного чужака и немедленно провалившись вместе с ним сквозь пол.
Телохранитель к этому моменту успел-таки совладать с изумлением, закрыв разинутый рот и подбежав к постели Янки. Взгляд у него был крайне встревоженный, а голос «каркал» более хрипло и скрипуче, чем обычно, но девчонке его интонации показались сладкозвучной песней:
— Вы целы, Ваше Высочество? Чудовище не успело причинить вам вреда?
— Успокойся, Талион. Руки, ноги, кажись, на месте. Сердце бьется покамест. Мозги монстр не высосал. Все чувства в смятении. А душа напугана и, значит, цела. Всё классно! Вот только я замерзла, как ископаемый цуцик во льдах Антарктиды…
Девушка и вправду уже сидела на кровати, закутавшись в тонкое покрывало с головой, только нос торчал наружу, и заметно дрожала. Ей на самом деле было очень холодно. Но мороз сковывал не столько снаружи, сколько изнутри. И отчасти дрожи способствовал страх. Чего скрывать, Яна перепугалась не на шутку, впервые в жизни почувствовав на своей коже изморозь от ледяного дыхания Смерти. Это ведь лишь в книжках герои с радостью или бесшабашностью падают в объятия костлявой, будто ничего страшного в таких обнимашках нет, как за хлебом в магазин сходить. А на самом-то деле… Особенно в тринадцать с половиной лет, когда настоящая, интересная и самостоятельная жизнь только-только начинает в полную силу нравиться…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});