— Обслужи по первому разряду, — присовокупил первый.
— Прямо как исчезли, — пожаловался Кампенфельдт, — и в ворота никто не проходил.
— Наверно, через частокол перелезли, — предположил третий. — Они часто так. На ночную рыбалку… Парочка полоумных. Кто бродит по ночам, рано или поздно получает пулю в лоб. — Он посмотрел на внимательно слушающего Кампенфельдта. Удочки были у них в хижине?
— Как-то не обратил внимания, — признался Кампенфельдт.
— Можешь и не обращать. Они их прихватили с собой, уж это как пить дать. Им так нравится показывать, какие они крутые. Ну и пусть будут крутыми. Это свободная страна.
— Точно, — со вздохом согласился Кампенфельдт, пожимая плечами. — Но могли бы предупредить насчет завтрака. Теперь их порции пропадут, если я их не съем.
Они посмотрели ему вслед. Он хлопотливо удалялся, то и дело утирая невзмокший лоб. Один из оставшихся в траве изрек:
— По его фигуре видно, сколько порций пропадает.
— Х-ха! — сказал другой, прикрыл глаза ладонью и попробовал взглянуть на солнце.
Лаборант появился, как и в прошлый раз, весь в красных пятнах и в сопровождении едкого запаха химикалий:
— Они, как и все остальные, — фиксированы в форме.
— Неизменяемые? — уточнил Ид-Ван.
— Да, капитан. Мы разместили их по отдельности и привели в чувство. Потом терминировали — сначала одного, а затем и другого. Первый, как мог, брыкался всеми четырьмя конечностями, шумел, однако сильного сопротивления не оказал. Другой не имел ни малейшего понятия о том, что случилось с его сотоварищем. Он также был терминирован при попытке оказать сопротивление. Диагноз может быть один: они неспособны к телепатии.
— Прекрасно! — воскликнул Ид-Ван с искренним облегчением. — Вы поработали на славу…
— Это еще не все, капитан. После всего проделанного, мы подвергли тела детальному обследованию и не смогли отыскать органов распознавания и слежения.
— Еще лучше, — с энтузиазмом откликнулся Ид-Ван. — Ни термохимических опознавателей, ни сенсорной настройки на индивидуальный код протоплазмы — никаких возможностей для выслеживания и охоты в окружающей среде. Значит, те, что остались в лагере, понятия не имеют, что стряслось с этими двумя.
— Уж этого они никак не могут, — подтвердил собеседник. Он бросил на стол еще пару предметов. — Кстати, на себе они носят вот такие штуки. Вы, вероятно, захотите взглянуть.
Ид-Ван схватился за загадочные предметы, как только исследователь покинул помещение. Это была пара небольших заплечных котомок из выделанных шкур животных: старательно сработанные, замечательно отполированные и с ладно пригнанными ремешками.
Он вывалил содержимое сумок на стол: пара длинных плоских пенальчиков с белыми патрончиками, набитыми травами. Два металлических приспособления, похожих, но неодинаковых, способных производить искры и даже пламя. Карта со странными, кривыми надписями на одной стороне и цветной картинкой, изображающей город с высокими башнями, на другой. Одно увеличительное стеклышко. Инструменты для письма: один черный, другой серебристый. Какой-то совсем уж примитивный хронометр с тройной системой индикации и громким боем. Несколько насекомоподобных объектов с прикрепленными к ним острыми крючочками. Четыре аккуратно сложенных квадратика ткани неизвестного предназначения.
— Гм! — Он сгреб все обратно и перебросил сумки По-Дуку. — Отнесите в мастерскую, пусть там сделают еще шесть копий с аналогичным содержимым. Они должны быть готовы до наступления следующей ночи.
— Шесть? — переспросил По-Дук. — Но разведчиков — восемь.
— Тупица! Еще два — у тебя в руках.
— Действительно… — растерянно признался По-Дук, с недоумением теребя мешки в руках, будто они появились из воздуха.
— «Бывает так, а бывает — и эдак», — изрек Би-Нак, как только По-Дук удалился.
Ид-Ван пропустил реплику мимо ушей, не озаботившись даже выдвинуть из своего организма воронкообразное ухо диковинной формы. — Я должен взглянуть на эти тела. Что-то мне не дает покоя…
С этими словами он направился в операционные, а Би-Нак последовал за ним.
Пленники оказались вовсе не столь чудовищной наружности, как те, что попадались в соседних мирах. Они мирно лежали друг подле друга, длинные, тощие, коричневокожие, с парными руками и ногами, неопрятной шерстью на головах. Глаза покойных мало чем отличались от глаз ригелианцев. Плоть их была до ужаса твердой на ощупь, вызывая настоящее омерзение. Не помогало даже то, что они до краев были наполнены красным соком.
— Примитивные типы, — произнес Ид-Ван, небрежно ткнув одного из них передним пальцем ласты. — Просто чудо, что они забрались так высоко по дереву эволюции.
— Пальцы у них удивительно ловкие, — объяснил начальник лаборатории. — К тому же они неплохо развили мозг, он гипертрофирован даже больше, чем я предполагал.
— Мозги им очень скоро пригодятся, — пообещал Ид-Ван. — Мы слишком продвинутые существа, чтобы брать в услужение каких-то идиотов.
— Что есть, то есть, — вмешался Би-Нак, вновь собравшись с духом.
— Хотя временами я удивляюсь, — продолжал Ид-Ван, одарив разгильдяя тяжелым взглядом и вновь оборачиваясь к сноровистым и исполнительным ученым. — Передайте эти тела разведчикам — пусть попрактикуются в имитации. Я лично отберу восемь имитаторов на ночную вылазку. Это будут лучшие из лучших!
— Есть, капитан.
Солнце на закате казалось осколком сияющего обода, оставленном на далеком холме, когда начальник разведки явился с докладом к Ид-Вану. Прохладная мгла опускалась на землю, но то был не холод. Просто здесь в такое время ночами свежело.
— Были трудности с захватом этих двух утренних экземпляров?
— Никак нет, капитан. Основные хлопоты вызвала доставка, нужно было уложиться до восхода. Однако нам повезло.
— В смысле?
— Эта парочка была уже за границами лагеря, будто бы сам Великий и Зеленый специально приготовил ее для нас. С ними были какие-то примитивные аппараты для водной охоты. Все, что нам оставалось, — это обездвижить и забрать добычу. Они даже пикнуть не успели. Так что лагерь спал спокойным сном.
— А как с каналами связи?
— Радист ничего не обнаружил, — отвечал командир разведчиков, — ни проводов над головой, ни подземных кабелей, ни антенн — словом, ничего.
— Обычное дело, — заметил Би-Нак. — И все-таки — отчего они отсталые? Ведь они — цари местной природы, разве не так?
— Они относительно неважны в данном мироустройстве, — объявил Ид-Ван. — Без сомнения, каким-то образом они служат этим деревьям или присматривают за огнем. Словом, положение, что и говорить, — незначительное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});