Трудно сказать, что бы случилось во время этого странного разговора между отцом и дочерью, поскольку он был неожиданно - так же неожиданно, как и начался - прерван. Марта, услышав какие-то подозрительные звуки, оставила включённый мобильник на постели в полутемной комнате с открытым окном, и поспешила к лестнице, на ходу вытирая слезы, чтобы Дионов не видел, что она плакала. Тушь и тени, между прочим, были такие хорошие и такие устойчивые к влаге, что даже не потекли, как это обычно бывает.
Девушка, подумав, что Александр что-то уронил (например, себе на ногу) осторожно стала спускаться вниз. В голову лезли нехорошие мысли. А, может быть, ему стало плохо, и он упал?
- Саша? - тихо и несмело позвала она, стоя на втором этаже перед лестницей, опустив ногу на первую ступеньку, и только тишина была Марте ответом. Ей вдруг стало страшно - так страшно как никогда еще не было. Совершенно без причины. Захотелось превратиться в маленький невесомый комочек и улететь в окно, чтобы спрятаться в листве яблонь.
- Са-а-аш? - позвала она Дионова вновь, став спускаться вниз. И опять он ничего не ответил ей. Девушка сглотнула - нет, а вдруг Дионову плохо стало? Нет, он вроде бы здоровый парень. Но всякое может случиться. А, может быть, он так шутит, так прикалывается над ней? Или же просто не слышит? А что, вставил наушники в уши, и все.
Марта почти спустилась в холл, который теперь не восхищал, а пугал ее зловредной тишиной - Саши в нем не было. Лишь где-то вдалеке была слышна музыка и крики веселящихся на пол посёлка гостей. Скрипачка вдруг подумала, что даже если будет громко кричать, ее не услышат - коттедж Дионова находился достаточно далеко от других домов, да и музыка с воплями гостей заглушат совершенно все.
- Дионов! - жалобно крикнула девушка, остановившись на предпоследней ступени лестницы. Ее вдруг стало потряхивать.
"Беги наверх, - зашептало сердце, которое тряслось в груди, как груша на ветке, раскачиваемой сильнейшим ветром, вот-вот грозившим перерасти в смерч. - Наверх беги! К папе беги! Пусть он поможет!".
Марта, не слушая сердце, в нерешительности сделал еще один шаг, и теперь стояла на последней ступени.
"Ищи Сашу! - скомандовал рациональный разум. - Вдруг ему, действительно, плохо, а ты застыла столбом! Ищи его! А если боишься чего-то, возьми бутылку с вином - отмахиваться ею будешь о непонятно кого",
Марта послушалась разума и спрыгнула с последней ступени на пол. Она сделала несколько широких шагов, схватила бутылку - зачем, и сама не понимала - а после поспешила на кухню, где, возможно, мог быть ее Александр. Девушка даже не успела дойти до арки, ведущей на кухню, как просто-напросто потеряла сознание, даже не поняв, что ее ударили по голове.
Бутылка ее не спасала. Ее бы мало что спасло в ту минуту.
На несколько минут девушка очутилась в мрачном царстве темноты, в которой время было ничтожной мерой движения материи, и год казался крошечной долей секунды.
Когда Марта очнулась - с трудом, словно вынырнула из грязной вязкой воды, то поняла, что лежит на полу, прижимаясь щекой к полу около самого камина, с туго завязанными ногами и руками, заведенными за спину. Перед глазами у скрипачки все плыло, ужасно болел затылок, и разрывалось на части сердце, но она отлично поняла, что прямо перед ней, около дивана, сидит Александр, также крепко, как и она, привязанный к стулу - он даже пошевелиться не мог. По лбу и скуле его текла струйка крови, и губы и подбородок тоже были в крови - как будто бы Сашу несколько раз ударили. Ничего не понимающая и пока что считающая все происходящее сном Марта прищурилась и поняла, что на футболке Дионова, со стороны правого плеча, виднеются какие-то темные пятна, а ткань порвана, будто бы ее изрезали чем-то острым. Например, ножом.
Но больше девушку пугало другое. Перед Дионовым, спиной к скрипачке, стоял какой-то мужчина и что-то говорил.
Марта легонько отрясла головой, которую тут же пронзила острая боль, мечтая, чтобы кошмар кончился, а она проснулась бы дома, в своей уютной кроватке, но, увы, этого не происходило.
Девушка с трудом вслушалась в речь незнакомого молодого мужчины со светло-русыми короткими волосами, худого и высокого, одетого во все темное.
- Ты меня помнишь? - высокомерно спрашивал он, стоя напротив Александра с пистолетом в руке. Было видно, что оружие комфортно чувствует себя в его ладони. До этого там так же комфортно чувствовал себя нож, сейчас валяющийся на полу и испачканный в крови.
- Не помню, - хмуро отвечал Дионов, тоже недавно пришедший в себя, и этими словами он поразил Олега в самое сердце. Алмазов, живущий местью, отлично помнил лицо и имя того, кто, по его мнению, сломал ему жизнь. А Дионов его совершенно не помнил. Совершенно! Это не могло не бесить.
- Не помнишь? - прищурился псих - а кем еще мог быть этот человек. - Совсем?
- Совсем, - процедил сквозь зубы Дионов, понимавший, что ему не освободиться от веревки. Александр не успел поставить дом на сигнализацию, и теперь проклинал себя за это.
- Я тот, из-за кого ты сидел, - как бы между прочим сообщил Олег.
- Да ты что? - еле слышно выдавил Александр и закашлялся. Алмазов, не понятно как проникнув в дом, как и Марту, ударил Сашу по голове, а после связал и избил, не забыв пару раз аккуратно и неспешно провести по груди, плечам, спине ножом, разрезая ткань футболки и доставляя резкую сильную боль. Когда сумасшедший, помешанный на мести, это делал, Александр был уже в сознании.
- Ну что, сука, готов ответить за все, что сделал? - зло спросил он хозяина дома.
Дионов молчал. В глазах у него разгоралась все ярче и ярче ярость, и кровь в его жилах стала похожа на раскаленную магму.
- Готов?
Саша посмотрел на незнакомца так уничтожающе, что тот еще раз ударил его по лицу, с силой, так, что голова парня откинулась назад.
- Отвечай! Отвечай мне. Отвечай! - упрямый Дионов получил еще один удар - теперь под дых - и закашлялся, все так же не произнося ни слова.
Скрипачка, пытающаяся проснуться, с ужасом, который медленно стал впитываться в ее кожу, словно холодный пот, поняла, что не спит. И что то, что происходит в холле симпатичного особняка - реальность.
Страшная реальностью. Жуткая реальность.
Но все же реальность.
Саша вдруг увидел, что лежащая на полу Марта очнулась. Зеленые немигающие глаза смотрели прямо на нее, и девушке вдруг показалось даже, что в них застыли слезы яростной боли. Она не могла отвести зачарованно-испуганного взгляда от лица любимого человека, которое все было в крови. Страх пульсирующими толчками нарастал во всем теле девушки - наверное, никогда еще Марта не чувствовала такого животного, первобытного ужаса.