Если Андерсен размахивал руками, то походил на мельницу. Лицо его многие считали безобразным. Он всего боялся — пожара, смерти, любви, нищеты. Остаётся только удивляться огромному инстинкту цели, который вёл его по всей жизни, как поводырь ведёт слепого.
Андерсен всю жизнь болел и, вместе с тем, всю жизнь находил в себе силы творить. Порой он не выходил даже из дома, не в силах подняться с постели, или сидел на кровати и плакал. Он мог очень быстро устать и мог долго бродить, как было в Италии. Он был человеком «вне логики», и синдром Марфана даёт ответ на многие вопросы его биографии.
Его похоронили на восьмой день после смерти.
Копенгаген провожал его в землю. Гроб несли по улицам, и колокола звонили во всю ширь. Улицы были переполнены народом. Гроб утопал в венках. Цветы провождали его последний путь. Розам не было числа. Их было больше, чем людей.
С РОЗОЙ В РУКЕ
Розы сопровождали Андерсена всю жизнь. Они быстро подружились, и дружба их не прерывалась никогда, и Андерсен умер с розой в руке.
Из-за изгородей богатых людей они смотрели за ним с детства.
Розовый куст бабушка посадила на могиле отца Андерсена.
Любила их и Генриетта Вульф, дочь адмирала Вульфа, горбатая, добрая, создание хрупкое, нежное, некрасивое, прообраз Дюймовочки. Некрасивые люди особенно чувствуют красоту цветов. И розы хотели бы отдать свою красоту доброй знакомой Андерсена, но как, как это сделать?
Взять красоту у цветов и отдать некрасивой женщине — это не под силу даже гениальному сказочнику.
«Ну почему, почему, даруя доброе сердце, отнимают красоту? — спрашивал у себя Андерсен и сам же отвечал: — Чтобы красота не отвлекала от добрых дел».
Роза — символ совершенства, поэтому она — лучший подарок женщине. Её лепестки, великосветский стебель и царственная душа — знак бытия, вечность жизни. Она сопровождает человека от рождения до смерти, даже если он об этом и не подозревает. Иногда роза выбирает человека, которому хочет служить и служит верой и правдой.
Таким человеком, выделенным розой, был Ганс Христиан Андерсен. Это розы диктовали ему свои сказки и в награду за это путешествуют по его страницам, даря им бессмертие...
Приветствую вас, розы Андерсена. Приветствую от имени детей, потому что был ребёнком и Страна Детства до сих пор не лишила меня своего гражданства, оставив меня пожизненным жителем своей столицы, где на всех клумбах цветут розы, не переставая озарять своим светом души детей даже в январе...
Я помню каждый лепесток вашего детства...
Розы, вы центр, вы сердце жизни... В зрелости вы маните в сад снов, ваши лепестки устилают тропинку в рай любви, Андерсен знал эту тропинку, он осторожно ступал по ней, и лепестки роз помнят его слёзы. Это чудесные слёзы, Ганс Христиан, слёзы вашей неудачной любви превратились в сказки, или это были не слёзы, а роса любви?
В средние века розы символизировали дантовский рай, я уверен, что чуткая душа розы и чуткая, сродная ей душа Андерсена знали об этом...
Когда он бедным мальчиком бродил по Оденсе и смотрел на розы, чтобы заглушить голод видом их красоты, то — да простят мне это не слишком удачное выражение — можно сказать, что розы кормили его. Они были пищей души.
На могиле его отца бабушка посадила розовый куст... Мальчик приходил на могилу и подолгу смотрел на куст, словно надеясь прочитать на лепестках своё детство, когда вместе с отцом они отправлялись по воскресеньям в лес, отец читал или дремал, а он — будущий сказочник — пытался летать, как бабочки, разговаривал со шмелями, возвращал в гнездо выпавшего оттуда птенца, плёл венок из цветов — маленьких солнц...
Роза на могиле отца. Эта роза отца сопровождала его самые трудные минуты жизни... Если бы не она, если бы не она...
На могилах родителей, друзей, любимых, всех, всех, всех — сажайте розы... ведь розы — это память об ушедшем.
Андерсен очень любил путешествовать и однажды, около Смирны, увидел розовый куст в самом цветенье... И Андерсену показалось, что под этой розой — могила Гомера, бессмертного автора «Илиады». Эта роза видела страшный сон, который сбылся... её сорвали и увезли на далёкий север, в страну франков...
Везде, где бы он ни был, он находил свою розу. Розы живут до сих пор во многих его Сказках, и мы можем почувствовать аромат, их бессмертную молодость. Они покоятся в сказке, как в живой воде, и переживут нас. Да, да, все розы Ганса Христиана Андерсена переживут нас...
— Здравствуйте, розы Ганса Христиана Андерсена...
Сказочник и в детстве, и в старости относился к розам, как к книгам, к книгам — как к розам, ведь запах и красота выражают не меньше, чем слова.
А что такое возможность путешествия?
Это возможность видеть новые розы...
Дети богачей — во все времена дети богачей. Но одна из них — Тендер-Лунд, хоть её родители и были важнее других, мило здоровалась с ним и дружески его подбадривала... И однажды! Однажды! Однажды!!! Она подарила ему розу.
Эта роза обожгла руку бедняка, внука сумасшедшего, которому половина родного Оденсе пророчила дедовскую судьбу, видя его странности...
Эту розу он нёс домой, как несёт через темноту первобытный человек единственный свет, оставшийся на весь род, он несёт эту розу, как будто только она одна и осталась на земле среди всех роз... Её стебель, казалось, ещё хранил тепло руки замечательной девушки.
Эта роза навсегда осталась в его душе. Один из засохших лепестков он положил в том басен Лафонтена, вспомнил, как отец вечером читал ему любимые страницы, и так захотел протянуть розу через время отцу. И вдруг образ отца возник перед ним... Подросток протянул ему розу — и она на мгновенье исчезла... А потом снова оказалась в руке сына.
Ах, если бы Тендер-Лунд знала, сколько радости — нет, нет, не радости, а именно счастья принесла её роза, так случайно залетевшая в ладонь бедняка, мечтающего покорить весь мир...
— Я прославлю себя! — внезапно понял Андерсен и ощутил, что Оденсе стал смертельно узок для его мечты...
Несмотря на сопротивление, он уговорил мать разрешить ему отправиться в Копенгаген, казавшийся столицей мира...
Он навсегда запомнил пророчество старухи, которая сказала Марии Андерсен:
— Сын твой будет великим человеком! Настанет день, и родной город его, Оденсе, зажжёт в честь его иллюминацию.
В Копенгагене он бедствовал, унижался, и только чудом можно объяснить его судьбу. Чудом — и розой, розами, которые всегда следят за теми, кого выбрали в свои поэты...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});