Читать интересную книгу Морской Волк ч (1-4) - Влад Савин

– на синявинском направлении противник оказывал 45 гвард.див, 102 сбр, 220 тбр очень ожесточенное сопротивление, временами переходя в контратаки.

Синявино стало 24го наиболее "жарким" местом. Причем на стороне немцев было общее численное превосходство - однако остатки 170 пд были практически выключены из дела, лишь удерживая УР по берегу Невы (у Пыльной мельницы), запирающий наш плацдарм с севера, и город Шлиссельбург, а 227 пд не рисковала включаться в действие всеми силами, нанося полновесный удар, так как противостояла войскам Волховского фронта. Что подтверждает правило, что одна пассивная оборона никогда не может принести победу. При самом лучшем инженерном оборудовании местности, кроме войск, привязанных к УРам, необходимо иметь маневренный кулак, чего у противника в данном месте не было - отчего его контратаки, временами весьма яростные, все же носили локальный характер.

Огромную помощь нашим войскам оказывала авиация. Причем эффективным оказалось еще одно новшество - включение в состав наземных частей командиров-авианаводчиков с радиостанциями (что позволило организовать поддержку штурмовой авиацией непосредственно на поле боя). Вместе с тем, как было замечено, тактика явно требовала доработки, так как ориентиры были с воздуха трудноразличимы (приходилось импровизировать, указывая расположение свое и противника ракетами или дымом).

В то же время, в целом эффект от штурмовых авиаударов был безусловно, положительный. Также, 24го впервые были применены против опорных пунктов противника напалмовые бомбы большой мощности (до 1000кг), сбрасываемые с Ту-2 при пикировании. Горящая огнесмесь не только затекала в траншеи и блиндажи, но и давала большое количество удушающего дыма, эффективно выводившего из строя живую силу врага. Ночью на 25е наши легкобомбардировочные полки продолжали обработку немецких позиций напалмом - что при относительно небольших потерях противника, сильно его изматывало, не давая отдохнуть.

В ночь на 25е перешел в наступление и Волховский фронт, также используя новые тактические приемы (короткая ночная артподготовка, обработка переднего края и ближнего тыла напалмом и вперед, ориентируясь до рассвета по этим кострам). Основной удар был из Гонтовой Липки по дефиле между болотами к рабочему поселку семь и далее к синявинским высотам - поскольку тяжелая артиллерия в Михайловском уже испытывала острый недостаток боеприпасов. Так как рп7 не был одним из главных узлов обороны, то встреча передовых подразделений 327 сд (2 Ударная Армия Волховского фронта) и 45 гвард.див. произошла уже во второй половине дня 25-го, возле станции Подгорная, севернее Синявино.

Немецкое командование, поняв, что уже не успевает предотвратить прорыв блокады имеющимися силами, решает стянуть все "горячие" резервы в кулак и восстановить прежний статус-кво. 26-го начинается битва за Мгу. Однако у немцев уже не было ни времени, ни достаточных сил - так как одновременно с основным наступлением Волховский фронт нанес из района Погостья вспомогательный удар на Рябово-Любань. На том участке бои оказались очень тяжелыми для обеих сторон, но стратегический результат был достигнут. 21я и 61я пд, на которые рассчитывал Кюхнер, оказались намертво связанными в эти важнейшие дни - а они составляли треть его "валентных" резервов. Что до Любани, то немцы позже вынуждены были оставить ее, по итогам проигранного сражения. Таким образом эти внешне малорезультативные атаки не были бесплодной мясорубкой - они также внесли немаловажный вклад в победу.

Причем потери немцев были того же уровня, что и наши. Новейшие тяжелые танки "Тигр" не оправдали надежд - они вязли в болотах, показав отвратительную подвижность в лесисто-болотистой местности, и оказались уязвимы для бойцов "танкоистребительных" отрядов, подбиравшихся к ним вплотную, или артиллерийских засад, открывавших огонь внезапно, с близкого расстояния, в борт или корму. Сказалась также неудачная конструкция ходовой части с "шахматным" расположением катков, крайне затруднявшая эвакуацию поврежденного танка (при подрыве на мине катки перекашивало, и ходовую часть по борту заклинивало намертво, после чего танк надо было тащить волоком), а также слишком большой вес. В результате большая часть потерянных "Тигров" в этой операции приходилась на поврежденные или застрявшие, взорванные при невозможности вытащить - в разы превысив собственно боевые потери.

К 27-му, когда накал боев за Мгу и Келколово достигает апогея, Пятьдесят Пятая армия Ленинградского фонта у Колпино, пользуясь ослаблением на своем участке, в тот числе и артиллерийским (значительная часть немецкой артиллерийской группировки в Захожье была переброшена против Келколова-Мги), начинает наступление - но не в направлении Мги, а на ключевую для немцев станцию Ульяновка. Чтобы понять, в чем важность этой позиции, достаточно взглянуть на карту. Все снабжение немецкой группировки в "горловине" шло через этот узел на Октябрьской железной дороге, от которого отходило ответвление на Мгу - едва ли не единственное, подавляющее большинство путей сообщения, и рельсовых, и грунтовых, было там направлено радиально, к Ленинграду. А в крайне труднопроходимой местности, заросшей лесом, с обилием рек и болот, перехват единственной железной дороги при полном отсутствии там грунтовых, был равнозначен окружению.

Тем более, что 18 армия уже испытывала серьезные проблемы со снабжением. При ограниченном числе железных дорог, каждое "минное поле" выставленное партизанами, приводило к закупорке данной конкретной линии на сутки-двое. Охранные дивизии не справлялись - доходило до того, что немцам приходилось строить настоящие "полосы обороны" с траншеями и блиндажами вдоль значительных участков железных дорог - как например на перегоне Гатчина-Новолисино-Тосно - привлекая для этого боевые части с фронта. Мы также не забудем подвиг наших парашютистов-десантников, сумевших в ночь на 1 декабря перехватить на полчаса перегон Ульяновка-Мга, уничтожив охрану - чтобы поставить мины и разрушить пути. Группа погибла целиком - но немцы заплатили за это тем, что маневр их войск между важнейшими участками битвы оказался сорван в самый решающий момент.

Для операции "Искра" вообще характерно отличное взаимодействие партизан и десантников с фронтом. Большинство отрядов и групп имело радиосвязь с "Большой Землей", а также агентуру среди местного населения, в том числе и железнодорожников. В результате скопления эшелонов на станциях, неизбежные после закупорки перегонов, становились мишенью для наших авиаударов. Что еще усугубляло у немцев проблемы со снабжением, заставляло тратить время и ресурсы на ремонт не только путевого, но и станционного хозяйства, отвлекало с фронта средства ПВО (прежде всего 88мм зенитки, опасные для наших танков). В этом была огромная заслуга Ленинградского Штаба партизанского движения, проведшего большую организаторскую работу, в результате которой большинство отрядов Ленинградской области управлялась из единого центра, состоя на учете и получая плановые задания, совсем как производственные бригады одного треста, в четком взаимодействии с армией и ВВС.

Ночь на 25 ноября 1942. Мост через р.Мга. Главстаршина Борисов, 48я морская стрелковая бригада.

Только добровольцы - шаг вперед. Так, Борисов, так Леонов…

Ну я Борисов, Петр Алексеевич, из второго батальона. А вот Леонова не знаю, нет у нас такого. Но все ж хорошую песню поставил нам по своему маленькому радио старший лейтенант, командир флотского осназа, поставив задачу - слушали, к выходу готовясь.

Мы ползём, к ромашкам припадая… Какие ромашки в ноябре? Грязь, перемешанная с ледком, хотя снега настоящего еще нет. Ползём вдоль железнодорожного полотна к мосту через Мгу. Только добровольцы - шаг вперёд. А куда денешься - если этот мост не взорвать, завтра фрицы на нас массой навалятся, и танки пустят. Ну а если взорвем - давай, форсируй, под нашими пулеметами! Ну а Мга конечно не Нева, но вброд не перейти, в полной выкладке - поплавают!

За собой и на спине тащим ящики с толом. Еще старший лейтенант дал мне особые очки - ночью видно, не как днем конечно, но очень прилично, а снимешь, действительно, ни зги не видать. Предупредил однако, что техника секретная, и за утерю по халатности - трибунал.

Еще у осназа видел винтовки с такими же всевидящими прицелами. Мне даже глянуть дали - вот из чего вас прикрывать будем. И штука такая на стволе - ну, про БраМит мы наслышаны, а я так даже видел, это то же самое, лишь сделано изящнее. Часовых снимать удобно, ночью - не надо подкрадываться с ножом.

Тут старший лейтенант усмехнулся и спросил, а много ли фрицев я так снял? Да кто ж считал - с десяток наверное, я с сорок первого воюю, с самого начала. И полгода в разведке, за языком ходил не раз. Ну значит, нож держать умеешь? Пойдем, разомнемся - только давай лучше вот эту палочку возьми, а то поцарапаешься, этого не надо.