К своему удивлению обнаружил, что на меня, оказывается, многое завязано. Просто прошелся по улицам, здороваясь со знакомыми и обсуждая с ними те или иные дела. Не то, чтобы они нуждались в моём разрешении или консультации (хотя кое-кто просил о помощи), скорее, им требовался третейский судья. Кто-то авторитетный, способный беспристрастно вникнуть в ситуацию и вынести решение. Люди долго ко мне присматривались, но сейчас, похоже, коллективный разум определился.
Два торговца, бывших партнера, хотят развести бизнес. Их активы требуется поделить, причем непонятно, кому достанется общий склад в Суконном поселке. У нас земля стоит дорого… Почтенный маг обвиняет аукционистов в предоставлении неверной информации о купленном им артефакте. Собирается целая комиссия, меня хотят видеть председателем. Лаборатория зельеваров не нашла ничего лучшего, чем сливать отходы в общий коллектор. Произошел взрыв, страховая отказывается оплачивать ремонт соседних строений. Соседи вооружаются, зельевары бегут в администрацию и почему-то ко мне.
И вот таких случаев — масса. Иногда анекдотичные, иногда страшные, например, когда столкнулись банды ирландцев и китайцев. Стража не успела отреагировать и в результате беспорядков в Попрошайке начался пожар, с трудом потушенный прибежавшими магами. Началось следствие, выявившее связи бандитов с многими респектабельными и влиятельными людьми. Глен, вероятно, сам по себе тронуть бы их не рискнул, но имея за спиной мою поддержку, кое-кого с Перекрестка выкинул. Его тоже тронуть не посмели — по той же причине.
На самом деле я впрямую почти не вмешиваюсь. Моя функция заключается, образно выражаясь, в демонстрации присутствия. То есть участники конфликта знают, что перегибать палку не надо, потому что на горизонте маячит лорд Блэкуотер и уж он-то сдерживаться не будет. Раньше, при Лотаре, этого не хватало, администрация выкручивалась, как могла. Сейчас стало намного проще.
Возвращаясь к обходу земель. Завершив своеобразный круг почета и помаячив кольцом, я вернулся туда, откуда начинал. В «Клевер». Время приближалось к ужину, пора было идти домой, что я и собирался проделать. Только слегка задержался в ресторане, ожидая, пока повар сготовит четыре порции своих фирменных блинчиков — Мерри их обожала. Как всегда в таких случаях, я уселся за отдельным столиком с чашкой чая и принялся беззастенчиво подслушивать чужие разговоры.
— …Недавно поступил в Сорбонну.
— О, понимаю! В юности я тоже желал совершить нечто выдающееся. Теперь мне хочется просто лежать на диване и ругаться с женой.
— …Представляешь, я приехала сюда за духами, выбирала их два часа, а консультант на кассе сказал, что они не подходят! Мне это нельзя!
— …Мы не пойдём. У сестры Эти дни.
— Эти дни?
— Дни без денег. Она всё потратила.
Недавно в здании неподалеку надстроили этаж. Старый магазин переехал туда, внизу разместился парфюмерный и отдел с разного рода женской бижутерией. Теперь разговоры на нижнем этаже гостиного дома обрели определенную специфику.
Интересно получается. Перекресток Черной Воде не принадлежит и, в общем-то, без нас способен прекрасно функционировать. Тем не менее, уже не раз слышал — люди успокаиваются, узнав, что мы есть. Просто существуем. Объяснение вижу в том, что наше присутствие является своеобразной гарантией от посягательств других Священных Домов или человеческих правительств. Впрочем, внимательно выслушаю и тщательно обдумаю любое другое объяснение. Кто его знает? Вдруг имеет место непонятный выверт человеческой психологии?
— О, Боже! Что с тобой?
— Продавцы дают попробовать косметику. Я чихнула, когда наносила тушь.
Тут же, под глушащим звуки пологом, беседуют двое представительных мужчин.
— Мы не перешибём ставку Питерса. Его зять работает в комитете и уже всё организовал.
— Просто дадим не два процента отката, а пять. На этот контракт слишком многое завязано, он должен быть наш!
Случайно ловлю взгляд бледного юноши и непроизвольно проваливаюсь в его мысли:
— Энканасьон не пришла. Она играет со мной! Или, может, что-то произошло?
Надо бы присмотреть за тем приятелем Розалин, Ричардом Деем. Паренек произвел на меня приятное впечатление. Неглупый, сильный для своего происхождения маг, в характере чувствуется стержень. Особых перспектив у него нет, а с моей небольшой помощью он мог бы подучиться и, следовательно, сделать неплохую карьеру. Лишний должник мне не повредит. Не вассал, нет — старик Хремет был прав, говоря, что честь служить Черной Воде ещё заслужить надо. Так что пока мы говорим исключительно о должниках.
Наконец, явилась Дана с блинчиками. И с небольшим тортиком — подарком от персонала. Честно сказать, своим маленьким жестом они меня очень растрогали, потому что некоторые люди не рискуют со мной лишним словом перебросится. С теми, кто меня знает давно, проще. Работники «Клевера» помнят Корнелия, помнят Лотаря, меня впервые увидели в шестилетнем возрасте, то есть могут сравнивать и сравнение в мою пользу. Так что Дану я поблагодарил, оставил щедрые чаевые и пошел домой с хорошим настроением.
Эпилог
В кабинете, перестроенном по моему вкусу, работалось легко. Кто перестраивал? Лары. Духам поместья хватило пожелания и скинутого мысленного образа, чтобы они за неделю выполнили всю работу. Сами мебель и вещи вынесли, сами убрали прежний пол и шелковые обои со стен, сами нарисовали на потолке карту ночного неба. Подозреваю, они бы и материалы тоже сами достали, сперев в одном из фешенебельных лондонских магазинов, но тут уж я успел подсуетиться.
Словом, мне нравилось.
— На должности главного врача вы продержитесь года четыре-пять. Потом начнутся интриги, вас попробуют снять, но так, чтобы я не отозвал своё разрешение на создание клиники. Практически уверен, что снимут. Тем не менее, эти четыре года — ваши.
— Престиж и деньги в обмен на нервы, — усмехнулся Синклер. — Флотским коллегам едва ли понравится подчиняться специалисту со стороны.
— Если согласитесь, то справляться с их гонором придётся самостоятельно, — признал я. — Впрочем, могу проклясть особо вздорных.
— Хотелось бы обойтись без этого, — усмехнулся целитель. — Я подумаю, хорошо, милорд? Не уверен, что готов вот так быстро менять образ жизни.
Мне только оставалось, что пожать плечами.
— Я, в общем-то, тоже не уверен, что хочу принять их предложение. Но следует признать — Рашуорт нашел подходящую наживку. Он сумел меня заинтересовать.
Верхушка Флота предложила сделку — моё согласие на создание крупнейшего в стране больничного комплекса в обмен на ряд очень специфических предметов с Изнанки. С их помощью мы сможем процентов на двадцать увеличить объём домена Перекрестка. Конечно, в ближайшие лет десять у меня не хватит знаний и опыта для расчета нужного ритуала, мне потребуется время и, вероятно, консультации у ряда условно-покойных родственников, но задача расширения из невыполнимой становится просто сложной.
Изначально флотские собирались договориться с Министерством на предмет помощи в разработке и проведении ритуала. Глену доложили его шпионы, а он передал мне. К счастью, те представители Священных Домов, у которых Рашуорт консультировался, быстро объяснили морякам, что Черная Вода ни за какие коврижки не подпустит посторонних к обеспечивающим стабильность домена заклинаниям. Структуры, поддерживающие существование пространственного пузыря, являются тайной из тайн. Поэтому мне предложили иной вариант, в определенном смысле более заманчивый.
Теперь сижу, думаю. Пытаюсь определиться с наилучшим вариантом для Дома. Заодно с вассалом советуюсь — поставить своего человека во главе конкурента Палат Мидаха было бы очень приятно. Но проблемно.
Если Синклер согласится, презентую ему флюгегехаймен. В описи тот здоровенный медный дилдак называется иначе, длинно и вычурно, поэтому я переименовал его в соответствии с основной функцией. Изготовленный примерно при жизни императора Калигулы, этот артефакт двенадцать раз использовался для наказания врагов Черной Воды. Три жертвы успели спрятаться за щитами класса «цитадель», из оставшихся шестерых выживших трое ушли в монахи, двое позже покончили с собой. Последний после лечения выражал желание купить артефакт и был позднее изгнан из рода за связь с жеребцом андалузской породы.