— Вы шокированы, — заметил Гэллоу.
— Я потрясен, — поправил его Тедж.
— Все мы воспитывались на вере в Вознесение. — Гэллоу указал вверх. — Там нас ожидает жизнь.
— Эти гибербаки, — кивнул Тедж, — наверняка содержат множество жизненных форм с… с Земли.
— Рыб, животных, растения, — подхватил Гэллоу. — И даже людей, — он ухмыльнулся. — Нормальных людей, — он махнул рукой в сторону сотрудников базы. — Таких, как мы.
Тедж с трепетом вздохнул. Да, хроники упоминали о гибербаках, где содержались люди, вообще не затронутые генетическими махинациями Хесуса Льюиса. Эти люди в камерах заснули в иной звездной системе, не подозревая о кошмарах, ожидавших их по пробуждении.
— Теперь вам известно все, — сказал Гэллоу.
— Мы и не подозревали, — ответил Тедж, откашлявшись. — То есть… КП ни словечком не обмолвилась…
— А КП ничего и не знает об этом, — пояснила Алэ. В ее голосе отчетливо слышалась предостерегающая нотка.
Тедж взглянул через плазмаглас на пусковую установку.
— Об этом она, конечно, знает, — добавила Алэ.
— Это дело благочестивое, — пояснил Гэллоу.
— Но наших ракет никто не благословлял, — подытожила Алэ.
Тедж уставился на иллюминатор. Он никогда не считал себя глубоко верующим, но эти морянские откровения его растревожили. Алэ явно сомневалась в том, как Гэллоу истолковал архивы Редута, но все же… благословение имело бы смысл… на случай, если…
— Каков будет ваш ответ, морянин Тедж? — спросил Гэллоу.
Морянин Тедж!
Тедж окинул диким взглядом Гэллоу, явно ожидавшего ответа на вопрос. Вопрос. О чем это он спрашивал? Теджу не сразу удалось припомнить слова этого человека.
— Мой ответ… да. А островитяне… я имею в виду, по поводу этих ракет… может, они все же должны быть проинформированы?
— Они? — Гэллоу расхохотался. Смех так и сотряс его прекрасное тело. — Вот видишь, Карин? Его прежние соотечественники уже «они».
Прикосновение ребенка учит рождению, и наши руки — свидетели этого урока.
Керро Паниль, из Анналов
Ваата не пробуждалась по-настоящему. Она лишь касалась краешка теней бодрствования. Воспоминания наполняли ее нейроны, словно отростки келпа. Иногда ей снились сны келпа. Частенько эти сны включали в себя дивное зрелище — дирижаблики, наполненные спорами газовые пузыри, которые умерли, когда умер изначальный келп. Когда ей снились такие сны, в ее питательную ванну стекали слезы — слезы горя по этим огромным шарам, принадлежащим небу и бороздящим его миллионы лет на крыльях вечернего бриза. Дирижаблики из ее снов крепко держали свой балластный камень двумя самыми длинными щупальцами, и Ваата ощущала утешительную твердость тесно прижатого камня.
Думы и сами были для нее подобны дирижабликам или шелковым нитям, реющим во мраке ее разума. Иногда она прикасалась к бодрствованию Дьюка, плывущего подле нее, и осознавала окружающее через его мысли. Раз за разом она заново переживала вместе с ним ту жуткую ночь, когда гравитационное смещение двух солнц Пандоры уничтожило последнее людское обиталище на хрупкой суше планеты. Дьюк постоянно позволял своим мыслям соскальзывать в это воспоминание. И Ваата, связанная с перепуганным мутантом, словно двое морян-ныряльщиков, связанных единым страховочным тросом, была вынуждена заново создавать сны, которые утешали и исцеляли страхи Дьюка.
— Дьюк спасся, — шептала она в его разуме, — Дьюка взяли в море, где Хали Экель исцелила его ожоги.
Тогда Дьюк хныкал и поскуливал. Пробудись Ваата, и она бы услышала его собственными ушами, ибо Ваата и Дьюк находились в одном помещении в Центре жизнеобеспечения Вашона. Ваата лежала, почти полностью погруженная в питательный раствор — чудовищная гора розовой и голубой плоти с явными человеческими женскими чертами. Громадные груди с гигантскими розовыми сосками вздымались из темного питательного раствора, словно две горы из коричневого моря. Дьюк дрейфовал рядышком — ее спутник, привычный отзвук в бесконечности ментального вакуума.
На протяжении поколений их питали и почитали в центральном комплексе Вашона — обители капеллана-психиатра и Комитета по Жизненным Формам. Моряне и островитяне несли караул возле этой парочки под руководством КП. То было ритуальное наблюдение, которое со временем разъедало ту почтительность, которую обитатели Пандоры еще в раннем детстве перенимали от родителей.
«Эти двое всегда были такими. Они всегда были здесь. Они — наша последняя связь с кораблем. Пока они живы, Корабль с нами. Это БогоТворение удерживает их живыми так долго.»
Хотя Дьюк иногда и приоткрывал свой глаз, пробуждаясь, и озирал караульных в угрюмом окружении живого пруда, Ваата не пробудилась ни разу. Она дышала. Ее гигантское тело в полном соответствии с генетическим наследием келпа, получало энергию из питательного раствора, омывающего ее кожу. Анализ раствора обнаруживал следы человеческих выделений — их удаляли сосущие рты слепых рыбок-поскребучек. Иногда Ваата фыркала, и ее рука подымалась из раствора, словно левиафан, поднявшийся из глубин прежде чем вновь погрузиться в бездну. Ее волосы продолжали расти, пока не простирались по всей поверхности раствора наподобие келпа, щекоча безволосую кожу Дьюка и нервируя поскребучек. Тогда КП входили и с почтением, но не без примеси алчности, обстригали волосы Вааты. Потом их мыли, разделяли на пряди для благословения, а потом продавали маленькими локончиками в качестве индульгенций. Их покупали даже моряне. Продажа Волос Вааты была основной статьей доходов КП в течение многих поколений.
Дьюк, более других людей осознающий свою связь с Ваатой, задумывался над природой этой связи, когда присутствие Вааты оставляло ему время для собственных раздумий. Иногда он говорил об этом со своими часовыми, но стоило Дьюку заговорить, и тут же начиналась суета, призывали КП и начинались прочие проявления неусыпной бдительности.
— Она меня живит, — сказал он однажды, и эти слова сделались лозунгом на коробочках с волосами Вааты.
Во время подобных бесед КП осыпали Дьюка заготовленными вопросами, то выкрикивая их, то вопрошая Дьюка тихо и почтительно.
— Ты говоришь за Ваату, Дьюк?
— Я говорю.
Только такой ответ они получали на этот вопрос. Поскольку было известно, что Дьюк — один из приблизительно сотни первоначальных мутантов, зачатых с вмешательством келпа и, таким образом, носящих в себе его гены, его иногда расспрашивали о келпе, некогда правившем ныне бескрайним морем Пандоры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});