Читать интересную книгу Лекции по общей психологии - Лев Ительсон

Нетрудно заметить, что здесь работает тот же механизм включения и использования наших дополнительных знаний о свойствах объектов, участвующих в задаче. Только эти «знания» ошибочны. Отсюда ошибки в решениях.

При этом выявляются, вычленяются такие свойства, отношения и операции, которые могут быть использованы для решения данной задачи. Но вычленение определенных свойств, отношений и операций — это анализ. Таким образом, в состав решения задач входит не только усмотрение свойств целого (синтез), но и процессы анализа. Анализа чего?

Во-первых, анализа искомого, т.е. цели, с точки зрения того, какими оно свойствами обладает. В ходе этого анализа человек пытается ответить на вопросы: «Что собственно требуется?», «Каким должен быть искомый результат?», «Что делают в подобных случаях?» и т.д.

Навстречу ему идет анализ ситуации, анализ исходных данных. Он направлен на выявление свойств, отвечающих требованиям задачи, и свойств, противоречащих этим требованиям. (Дункер называет их «элементами материала».)

Таким образом, мышление в ходе решения задач выступает не просто как мысленное экспериментирование, идеальные пробы и ошибки, и не как чистое «озарение». Оно представляет собой сознательный анализ ситуации, осмысливание данных задачи, выяснение их значения и целенаправленные попытки соответственно использовать те или иные свойства этих данных для получения требуемого результата, для достижения цели.

Итоги всей этой деятельности зависят, по-видимому, от двух факторов. Прежде всего — от того, истинны или ложны значения, приписываемые данным задачи, т.е. отражают ли они подлинные свойства соответствующих объектов. Примером ошибок, которые возникают из нарушений этого условия, могут быть неверные решения задачи с Х-лучами (например, когда считают пищевод трубой, прямо ведущей в желудок и т.п.).

Но этой истинности недостаточно. Значения должны быть еще подходящими для решения данной задачи. Примером, когда это условие нарушается, может служить следующий опыт, проведенный у нас в лаборатории B.C. Ивашкиным.

Испытуемым ставилась задача: «Пользуясь масштабной линейкой, измерьте с наибольшей точностью диаметр данной проволоки».

Испытуемым дается линейка с ценой деления в 1 мм и отрезок медной проволоки длиною около 1 м и диаметром в 0,6 мм.

При этом делается замечание: «Существует способ, с помощью которого, пользуясь только линейкой, можно измерить диаметр проволоки с точностью до сотых и даже тысячных долей миллиметра. Постарайтесь найти этот способ».

Оптимальное решение задачи состоит в следующем: надо, начиная от любого деления линейки, намотать на нее несколько десятков витков проволоки, затем уплотнить их и произвести отсчет длины намотки. Длину намотки разделить на число витков.

Решение этой задачи без помощи экспериментатора было найдено только тремя испытуемыми. Остальные испытуемые, сделав несколько неудачных попыток, уже на 5-й — 8-й минуте отказались продолжать поиски решения.

Здесь испытуемый не сочиняет чепухи, вроде пищевода, впадающего в желудок, или лучей, включаемых в желудке. Линейкой действительно мерят, прикладывая ее к объекту. Только вся беда в том, что длина здесь не причем, а ширину прикладыванием поперек проволоки не измеришь. Испытуемый придает значение не тем свойствам, которые ведут к решению задачи.

А почему? Потому что эти свойства привычны. Они прочно связаны в обыденной жизни с данными вещами как их значения. Помните? «Вот это — стул. На нем сидят. Вот это — стол. За ним едят.» А вот это — линейка. Ее прикладывают к вещи, которую мерят...

И здесь мы получаем ответ на вопрос, откуда берутся те свойства и отношения, которые анализ добывает из условий задачи и ее требований. Эти свойства черпаются из привычных значений, которыми наполняют вещи человеческая общественная практика, обучение, наконец, язык.

Именно это делало очень трудным для большинства людей, например, решение задачи с буравчиком. В ней надо «догадаться» использовать буравчик в качестве третьего крюка, привинтив его к карнизу, и задача решена. Но для этого надо перешагнуть через привычное значение буравчика, закрепленное за ним в практике.

Аналогичные трудности наблюдались, когда в задачах от испытуемых требовалось использовать коробку в качестве платформы, плоскогубцы в качестве ножек для столика, маятник стенных часов как молот, а скрепки — как крючки (разогнув).

Опыты другого психолога (Майера) показали, что состоятельно и обратное положение. Если какие-то свойства и способы действия уже использовались человеком в его опыте, то задачи на сборку, конструирование и необычное использование свойств вещей решаются легче.

Между прочим, очень интересен тот факт, что шизофреники решают такие задачи, требующие привлечения и учета непривычных свойств объекта (как задача Секейля со свечой на весах) лучше, чем нормальные люди.

Это связано, по-видимому, как раз с тем, что у шизофреников, как мы видели, расшатан механизм «здравого» смысла, т.е. привычных значений и критериев практики, на которых такие значения основываются.

Как же происходят анализ ситуации (материала), анализ цели и выявление их значений, важных для решения задачи? Рассмотрим это на конкретном примере решения задачи «о двух пачках мороженого». Оно складывается из приблизительно следующих рассуждений.

Анализ данных. 1) Обе пачки содержат по 100 гр. Значит, мороженого в обеих пачках одинаковое количество.

2) Мороженое заполняет обе пачки полностью, т.е. весь их объем. Значит, объем обеих пачек одинаков. 3) Значит, пачки различаются только формой.

Анализ цели. 1) Мороженое тает быстрее, если пачка получает больше тепла за то же время. Значит, надо определить, в какой пачке мороженое получит за то же время больше тепла. 2) Количество поступающего тепла зависит от поверхности пачки.

Анализ операций. 1) Надо сравнить поверхность обеих пачек. Устанавливаем — при равных объемах куб имеет большую поверхность, чем цилиндр. 2) Значит в кубической пачке мороженое получит больше тепла. Устанавливаем — при равной массе (100 г) в кубической коробке мороженое растает быстрее (подразумевается — при всех прочих равных условиях).

Можно заметить, что процесс анализа и выявления новых значений осуществляется внешне в виде словесной переформулировки условий и требований задачи до тех пор, пока между ними не обнаружится связь.

Но почему вообще разные формулировки могут быть приложены к тем же самым условиям и требованиям, к тем же самым объектам и ситуациям? Потому что объекты и ситуации при этом остаются те же. Но каждое новое их определение, каждая новая их формулировка указывает на какие-то новые свойства этих объектов и ситуации, характеризует их в каком-то новом отношении.

Так, например, при анализе данных в «задаче о двух пачках мороженого» сведения о том, что в каждой пачке имеется по 100 г мороженого, переформулируются в указание, что мороженого в обеих пачках одинаковое количество. Указание, что обе пачки полны, переводится в формулировку, что оно заполняет весь объем пачек.

Нетрудно заметить, что факты при этих переформулировках сохраняются. Но изменяются их значения. Так, сведения о весе мороженого (100 г) переводятся в информацию о количестве вещества. Сведения о том, как заполнены пачки, переводятся в термины объема вещества и т.д.

Таким образом, с лингвистической точки зрения возможность переформулировки основывается на смене коннотатов слов при сохранении их денотатов. А с точки зрения характеристики объектов мы имеем при переформулировках изменение интенцальных значений при сохранении тех же экстенциальных значений.

Нетрудно заметить, что в данном случае переформулировки заменяют определенные конкретные свойства данных объектов и ситуаций их более обобщенными категориальными характеристиками. Свойства конкретных данных формулируются в обобщенном виде. И где-то они достигают такой степени общности, что относятся к одной категории и поэтому уже могут сравниваться и связываться.

Так, например, конкретные данные типа: 100 грамм, наполненная пачка, мороженое — не связываются и не сопоставляются. Но когда их переводят в общие категории количества вещества и объема, к ним становятся приложимы наши общие знания о соотношениях количеств и объемов вещества. (В данном случае знание, что у одинаковых веществ при тех же условиях одинаковое количество вещества имеет одинаковый объем.)

Далее, тем же способом, таяние переформулируется в более общих категориях теплопоглощения и количества тепла, конкретная форма пачек — в общей категории поверхности и т.д. Применительно к ним используются общие знания о зависимости поглощения тепла от поверхности; таяния — от количества тепла и т.д. И так до тех пор, пока не сведем условия и требования задачи к общим категориям и на этой основе устанавливаем отношения, которые существуют между данным и искомым.