Читать интересную книгу Сёгун - Джеймс Клавелл

Отбрось печаль! Дари людям удовольствие! Это твой долг».

Она тронула вторую струну, чей звук был исполнен меланхолии, и заметила, что Марико увлечена музыкой, а Андзин-сана песня не волнует.

Почему? Кику знала, что дело не в ее игре. Она была уверена, что игра почти совершенна. Мало кто сравнится с ней мастерством.

Взяв третий, еще более красивый аккорд на пробу, она сказала себе: «Ясно, его это не радует», позволила аккорду замереть и запела без аккомпанемента. Ее голос метался, неожиданно меняя темп. Она училась этому годы. Марико опять была поражена, он – нет, и Кику снова остановилась.

– Сегодняшний вечер не для музыки или пения, – заявила она. – Это вечер для счастья. Марико-сан, как мне произнести на их языке: «Пожалуйста, извините меня»?

– Пер фавор.

– Пер фавор, Андзин-сан. Сегодня вечером мы должны только смеяться, да?

– Домо, Кику-сан. Хай.

– Трудно общаться без слов, но не сказать, что невозможно, да? Ах, я знаю! – Она прыжком вскочила на ноги и начала разыгрывать комические пантомимы, изображая даймё, носильщика, рыбака, уличного торговца, чванливого самурая, даже старого крестьянина. И представление оказалось так талантливо и забавно, что Марико и Блэкторн сразу же засмеялись, захлопали в ладоши.

Потом она подняла руку и стала с озорством показывать, как мочится мужчина. Как держит член в руках, отпускает его, схватывает, удивляется его малой величине, недоверчиво взвешивает в руках. Как он делает это во всякую пору жизни – начиная с детства, когда писается в постель и хнычет, и кончая немощной старостью, когда он стонет в экстазе оттого, что наконец удалось пустить струю.

Кику поклонилась в ответ на рукоплескания и отпила чаю, отирая пот со лба. Она заметила, что чужеземец поводит плечами и спиной, пытаясь облегчить боль.

– О, пер фавор, сеньор! – Она опустилась на колени за спиной Блэкторна и начала растирать ему шею. Ее умелые пальцы сразу нашли нужные точки, доставив мгновенное облегчение.

– О боже мой!.. Это… Хай… Как раз там!

Она прошлась пальцами там, куда он указал.

– Вашей шее скоро будет лучше. Слишком много сидели, Андзин-сан!

– Очень хорошо, Кику-сан. Вы почти превзошли Суво!

– Ах, спасибо. Марико-сан, у Андзин-сана такие широкие плечи, вы мне не поможете? Просто поработайте с его левым плечом, пока я займусь правым. Извините, но мои руки недостаточно сильны.

Марико позволила себя уговорить. Кику спрятала улыбку, когда он возбудился от прикосновений Марико, и порадовалась своей изобретательности. Гость доволен благодаря ее искусству и знаниям. Теперь им можно управлять, как это и должно быть.

– Уже лучше, Андзин-сан?

– Хорошо, очень хорошо, спасибо.

– О, я рада за вас. Мне приятно. Но госпожа Тода намного искусней в этом деле, чем я. – Кику чувствовала их взаимную тягу, которую они пытались скрыть. – Теперь, может быть, немного поедим?

Еду тут же принесли.

– Для вас, Андзин-сан, – гордо провозгласила она.

На блюде лежал небольшой фазан, нарезанный на мелкие кусочки и зажаренный на открытом огне. Он был полит сладким соевым соусом. Она положила кусочек Блэкторну.

– Превосходно, превосходно! – воскликнул он, не кривя душой.

– Марико-сан?

– Спасибо. – Марико взяла маленький кусочек, но не стала есть.

Кику подхватила кусочек палочками для еды и с удовольствием сжевала.

– Хорошо, правда?

– Да, Кику-сан, это превосходно! Прекрасно!

– Андзин-сан, угощайтесь, пожалуйста! – Она взяла второй кусок. – Здесь еще много.

– Спасибо. Как это готовится – вот это? – Он указал на густой коричневый соус.

Марико перевела для нее.

– Кику-сан говорит, что это сахар с соей и капелькой имбиря. Она спрашивает, есть ли в вашей стране сахар и соя.

– Сахар из свеклы делают, а сои нет, Кику-сан.

– О, как можно жить без сои? – Кику напустила на себя важность. – Пожалуйста, скажите Андзин-сану, что мы уже тысячу лет употребляем в пищу сахар. Буддийский монах Гандзин привез его к нам из Китая. Все лучшее пришло к нам из Китая, Андзин-сан. Чай мы стали пить около пятисот лет назад. Еще один буддийский монах – Эйсай – принес несколько семян и посадил их в провинции Тикудзэн, где я родилась. Он также дал нам дзен-буддизм.

Марико перевела с такой же важностью. Тут Кику расхохоталась:

– Ох, извините, Марико-сама, но вы оба выглядите такими серьезными. Я и притворилась такой же важной с этим чаем – как будто это имеет значение! Я только хотела развлечь вас.

Они наблюдали, как Блэкторн расправился с фазаном.

– Вкусно, – похвалил он. – Очень вкусно! Пожалуйста, поблагодарите Гёко-сан.

– Она будет польщена. – Кику налила им обоим еще чая. Потом, зная, что наступил удобный момент, невинно осведомилась: – Можно у вас спросить, что случилось сегодня во время землетрясения? Я слышала, Андзин-сан спас жизнь господину Торанаге. Я сочла бы за честь услышать это из первых уст.

Она терпеливо внимала рассказу, позволив Блэкторну и Марико заново пережить все волнующие перипетии, вставляя к месту «ох!» или «а что же дальше?», подливая саке, не прерывая, – идеальный слушатель.

И когда они закончили свою повесть, Кику восхитилась их смелостью и тем, как повезло господину Торанаге. Они поболтали еще немного, потом Блэкторн встал, и служанке велели показать ему дорогу.

Марико нарушила молчание:

– Вы никогда прежде не ели мяса, Кику-сан, правда?

– Это моя обязанность – делать то, что будет приятно гостю, только и всего, правда?

– Я никогда не догадывалась, сколь совершенна может быть госпожа. Теперь я понимаю, почему «плавающий мир», «мир ив» должен существовать всегда, и как счастливы мужчины, и сколь многого не дано мне.

– О, я не ставила себе такой цели, Марико-сама. Мы здесь только для удовольствий, скоротечного наслаждения.

– Пусть так, но я восхищена вами. Мне хотелось бы быть вашей сестрой.

Кику поклонилась:

– Я недостойна такой чести.

Обе женщины ощутили, как между ними зарождаются теплые чувства.

Потом куртизанка тихо сказала:

– Это потаенное место. Нам можно довериться. Здесь нет любопытных глаз. Комната для удовольствий в саду очень темная, если вам желательна темнота. Она скроет все секреты.

– Единственный способ сохранить тайну – это прошептать ее в пересохший колодец глухой полночью, когда луна стоит высоко, – пробормотала Марико, выгадывая время, чтобы принять решение.

– Между сестрами не нужны стены. Я отпустила служанку до утра. Наша комната для удовольствий – очень уединенное место.

– Вы должны быть с ним одна.

– Я всегда могу быть одна, всегда.

– Вы так добры, Кику-сан, так предусмотрительны.

– Это волшебная ночь, да? И совершенно особенная.

– Волшебные ночи слишком скоро кончаются, сестричка. Волшебные ночи для детей, правда? Я не ребенок.

– Кто знает, что случится волшебной ночью? Темнота скрывает все.

Марико печально покачала головой и нежно коснулась плеча Кику:

– Да. Но если она вместит вас, для него этого будет уже достаточно.

Кику отступилась. Потом позволила себе догадку:

– Я – подарок для Андзин-сана? Он не сам желал посетить меня?

– Если он видел вас, как мог не пожелать? Честно говоря, это большая честь для Андзин-сана, что вы принимаете его. Я сейчас это поняла.

– Но он видел меня всего один раз, Марико-сан. Я стояла рядом с Оми-саном, когда Андзин-сан шел к кораблю, чтобы плыть в Осаку.

– О!.. Но Андзин-сан говорил, что видел с Оми-саном Мидори. Так это были вы? Около паланкина?

– Да, на площади. О да, это была я, Марико-сан, а не госпожа Мидори, жена Оми-сама. Андзин-сан еще сказал мне: Коннити ва. Но конечно, он не запомнил. Как он мог запомнить? Это было в прошлой жизни, да?

– О, он запомнил красивую девушку с зеленым зонтиком. Он сказал, что никого красивей в жизни не видел. Он говорил мне об этом много раз. – Марико внимательно посмотрела на нее. – Да, Кику-сан, вас легко было спутать с Мидори тогда, под зонтиком.

Кику налила саке, и Марико была очарована ее непринужденной элегантностью.

– Мой зонтик был цвета морской воды, – сообщила Кику, польщенная тем, что он помнил.

– Как тогда выглядел Андзин-сан? Совсем иначе? «Ночь стонов», должно быть, сказалась на нем не лучшим образом.

– Да, это так. Он тогда казался старше, лицо осунулось… Но мы слишком серьезны, старшая сестра. Ах, вы не знаете, как я польщена тем, что мне позволено так вас называть. Сегодня ночь удовольствий. Не надо больше о серьезном, ладно?

– Да, согласна.

– Теперь, возвращаясь к простым вещам, не будете ли вы добры дать мне несколько советов?

– Пожалуйста, – откликнулась Марико дружеским тоном.

– Скажите, может быть, люди его национальности предпочитают использовать в постели какие-нибудь особые приспособления или позы? Вы что-нибудь знаете об этом? Извините меня, пожалуйста, но, может быть, вы могли бы мне что-то подсказать.