Сухими воспаленными глазами он смотрел в потолок, озаренный странным светом, и ожидал окончания своих мучений. Если бы хоть одна слезинка могла облегчить его ожидание… но его слезы пересохли глубоко в сердцевине сгоревшей души. Не было сил ни на вздох, ни на стон.
Клайду мерещилось прикосновение лезвия. Но это морщинистые пальцы жреца зачем-то касались его кожи.
Неожиданно что-то светлое мелькнуло возле входа. Клайд не обратил на это внимания, но жрец заметался, размахивая ножом, как мечом. Звук свирели родился в смрадном воздухе и заглушил бормотание молящейся братии. Этот звук прорвал плотину в обугленном шлаке, заполнявшем Клайда. И слезы хлынули по щекам мага, легко смывая и таинственные знаки, и морок видений, внушенных ему темными жрецами. Он плакал — о своих еще не свершенных ошибках. Он плакал — обо всех запутавшихся душах. Обо всех нерожденных детях. О потерянных друзьях.
Тем временем, жрецы приволокли к алтарю почти не сопротивляющегося Грома. Старый эльф, тряся морщинистыми щеками, в гневе потрясал перед ним своим ножом.
— Ну так отправь меня первым, темный, — презрительно сказал ему недавний сосед Клайда, совсем не выглядящий сейчас безумцем. — Ты знаешь, что после гибели моей семьи ничто в этом мире не удерживает мнея. Давай, рисуй свои закорюки, синеухий!
По мановению руки молодые жрецы уложили Грома рядом с Клайдом. Маг был все еще настолько подавлен, что по прежнему не помышлял о сопротивлении, но Гром незаметно подмигнул ему, укладываясь на камень. Клайд глубоко вздохнул, будто выныривая из страшной, мрачной глубины. Этот болтливый жрец, наемник, пророк, непонятная личность в темноте, на свету внушал Клайд невольный трепет. В нем было нечто, заставляющее надеяться в полном отчаяньи и верить в минуты безнадежности. Клайд поймал себя на мысли, что именно таким жрецом хотелось бы стать ему самому — только во славу какого бога?
Тем временем жрецы покрыли Грома магическими письменами. Клайд, глядя на это, невольно вытер мокрые щеки. На ладонях остались липкие разводы. Маг вспомнил свое желание нарушить зловещую магию и постарался незаметно размазать влажными ладонями знаки на своих руках и ребрах. Жрецы не обращали на него внимания. К тому же, сумрак в зале сгустился настолько, что только смутные силуэты плыли в его клочьях.
Старый эльф прислушался. Группа монстров продолжала бубнить заклинание все это время, и сейчас они явно приблизились к кульминации. Жрец приблизился к Грому с довольной усмешкой и занес свой нож. Гром с улыбкой встретил это движение, но в последний момент он все-таки повернулся к Клайду и коснулся его руки своими горячими пальцами. Хотел он что-нибудь сказать или нет, магу не довелось узнать. Именно в этот миг лезвие погрузилось в тело Грома и все присутствующие жрецы издали дружный вопль.
Происходило нечто, пронизывающее энергией все пространство вокруг алтаря. Стены то плыли в волнах непонятно откуда взявшегося света, то тонули во мраке. Жруцы бубнили, выли, стонали. Темная воронка, овальное отверстие приближалось к Клайду, принимая его бережно и неумолимо. Он почувствовал царапающее движение ножа по своей коже. Но так легко, словно жрец не мог даже надрезать кожу на обнаженных ребрах мага. Гром, лежавший неподвижно, вдруг поднялся на алтаре во весь рост. Он ослепительно улыбался. Старый эльф завыл, кусая собственные пальцы, заверещал что-то безумное. Фигуру бывшего безумца окутывало мягкое свечение, и двигался он плавно, будто под водой. Черный провал, придвигавшийся все ближе, как голодная пасть, вдруг отступил на несколько шагов. Гром повелительно указал на дыру в реальности своей свирелью. Искаженное обидой и гневом, оттуда на него и на Клайда смотрело безупречное, безумно красивое женское лицо. Все мысли выдуло из головы мага, когда он увидел его. Любовь? Обожание? Поклонение? Все эти слова были ничтожны в сравнении с божественной красотой и божественным же гневом, представшим его взгляду. Клайд страстно хотел сделать хоть что-нибудь, способное вызвать мимолетную улыбку на этом лице. Но так же страстно он осознавал свое смертное ничтожество.
Гром повернулся к богине, не испытывая, похоже, ни малейшего трепета. Он властно взмахнул рукою, и края отверстия, ведущего в бездну, сжались еще на несколько ладоней. Богиня взирала на него с изумленным негодованием и… бессилием.
— Пророчество сбудется, — снисходительно сказал ей Гром, как взрослые утешают обиженного ребенка. — Но тебе придется подождать, девочка.
С этими словами он шагнул в воздух, не удерживаемый более законами этой реальности. Магические чувства Клайда словно взбесились, показывая такие завихрения энергий, каких он не ощущал и во время Преобразования. Рядом с Громом, из ниоткуда, появились зрелая женщина со спокойным, счастливым лицом и двое молодых людей — девушка и юноша. Они с любовью и радостью взирали на Грома, казалось, предвкушая какое-то замечательное событие. Клайд без труда узнал в них жену и детей Грома, знакомых ему по рассказам сокамерника. Гром снова повел рукой, и женщина, взяв своих взрослых детей за руки, двинулась по тонкому лучу, пронзившему затемненный зал. Они становилась все меньше, как на уходящей вдаль дороге, пока не исчезли совсем. Гром облегченно вздохнул и повернулся к Клайду. Чьи-то руки бессильно хватали мага за плечи, какие-то лезвия вонзались в него, но эта внешняя боль не достигала его.
Глаза богини, слегка расширившись, вбирали в себя взор мага, спрашивая, требуя чего-то.
— Да! — ответил ей Клайд, в свою очередь тоже поднимаясь на алтаре на ноги. Его больше ни капли не смущала собственная нагота. С одной стороны, его смертное тело лишь горсть праха для существа вне времени, с другой — он принадлежит этой реальности, а она заточена в Бездне и является в этот мир лишь иллюзорно.
— Да, могущественная, я освобожу тебя, когда достигну предела моих сил. И возьму за это ту плату, которую пожелаю. Ибо так предсказано…
С этими словами он обернулся к Грому, ища поддержки и одобрения. Но его сокамерник с отрешнным, серьезным лицом озирал сумрачный зал. Клайд оглянулся вслед его взгляду.
Жрецы в большинстве валялись на полу в позах, указывающих на глубокий обморок. Только несколько темных эльфов возле алтаря еще пыталсь поддерживать старого жреца с окровавленным ножом в трясущихся руках. Но они приближались к Клайду медленно, слишком медленно. Маг рассмеялся — свободно и легко. Его любовь, его друзья, его дела — и пророчество Бездны — ждали в недалеком будущем. Темные тени, сжигающая душу боль отступали, как ночной кошмар.
— Мне пора, клирик! — тихо произнес Гром. — Я буду рад встретить тебя, когда ты поймешь, что боги… — он не успел завершить свою фразу. Яркая вспышка света вобрала его в себя и раздался оглушительный удар грома, сотрясающий стены и сокрушающий низкие своды потолка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});