вытянулись в желании разодрать мне глотку, я понял, что передо мной волколак.
— Не убьешь, — просипела я, когда невидимая сила сжала горло и перекрыла доступ кислорода.
— Зато поиграю напоследок, Романов.
Органы внутри, казалось, превратились в кашу. Меня дважды пропустили через острые лезвия призрачной мясорубки. Кашель с кровавой пеной встал комом в горле, когда призрак практически слился со мной воедино. Границы между нашими сознаниями постепенно стирались. Как и понимание, где начинался я и заканчивался он.
Мы мыслили и чувствовали одинаково. Делили одно тело на двоих.
Но я заставил себя абстрагироваться от призрака, чтобы выстрелить в землю. Короткая вспышка боли пронеслась по раненой руке от сильной отдачи. Тело вдруг стало легким и, главное, свободным.
В ушах загудело, перед глазами прыгали цветные круги. Я рухнул на колени в мокрый снег и закашлялся. Рядом валялся пистолет, а отброшенный на пару шагов призрак заметался по четко огороженным границам круга.
— Больно! Больно!
Испуганный командир отряда черносотенцев кинулся ко мне, но я отмахнулся от его помощи.
— Ваше императорское высочество.
— Надо срочно поставить на поток, — пробубнил под нос и с трудом обхватил онемевшими пальцами влажный от снега пистолет.
— Они отступают!
Я пропустил момент, когда Анну поднялась над землей, полностью охваченная огнем. Под ногами, точно стая злобных гадюк, зашипела и забурлила грязь.
Руны полыхнули ярче, пение ведьм усилилось. В нем появился жуткий ритм, от которого стало неуютно. Больше, чем от присутствия призраков. Последние, кстати, заверещали так, что мы все чуть не оглохли.
— Темка, смотри, печати! — обрадовался невесть чему воздушник и ткнул пальцем в небо тяжело дышащему некроманту.
— Щит держи, дебил, — выдавил тот.
Мрак рассеивался, разрывы практически затянулись, а призраков прибивало к земле. С глухим чавканьем они падали, стонали, вертелись, но не могли подняться. Огоньки пламени, которым сыпала Анна, выхватывали своих жертв и обращали в пепел. Серебристо-серые хлопья разлетались по мостовой, уносились к крышам и терялись в густом тумане.
— Все!
— Не отступать, оружие наготове. Мало ли какая тварь выскочит, — в голосе командира отряда послышалась короткая вспышку ликования и усталой надежды. Он, как и я, с нетерпением ждал, когда все закончится.
Потом…
В голове замелькал список дел на будущее.
Найти Влада и Ольгу. Разобраться с Егором, который натворил дел. Получить отчет по системам защиты в Петропавловской крепости, отдать распоряжение о починке отражателей, заняться текущими делами. Поднять с отцом вопрос о поездке в Москву для изучения архивов. Еще с приездом американца разобраться…
— Что происходит? — огласил мои мысли Костенко на секунду раньше. В момент, когда вдалеке раздался ужасающий рев.
— Эй, что с ней?! — крикнул демонолог и указал на дергающуюся в воздухе Анну. Ее тело била крупная дрожь, затем она взвыла нечеловеческим голосом. Пламя, которое до этого не причиняло вреда, вдруг обратилось против нее.
Анна сгорала заживо у нас на глазах.
— Аня!
— Стой! — Ядвига прикрикнула на Марию, когда та бросилась на помощь сестре. — Нельзя прерывать ритуал.
— Но…
— Держи. Треклятый. Круг.
Подбитой птицей Анна рухнула на землю, и я едва успел ее поймать. От обожжённых волос пахло серой, покрасневшая кожа покрылась уродливыми волдырями. Несмотря на боль, она хватала ртом воздух в попытке что-то сказать.
— Нужно вынести ее отсюда, — крикнул я ошарашенному командиру.
— Ритуал незакончен, — пролепетал он и с опаской оглянулся.
Выдохнув пар, я посмотрел в широко распахнутые глаза. Страх, который плескался на дне зрачка, едва не заставил разжать руки.
— Про… Шел… — выдавила Анна.
— Кто прошел? О чем ты?
— Аб…Абас.
В подтверждение ее слов земля дрогнула, прокатился звоном по воздуху чей-то неистовый рев. Я стиснул зубы и посмотрел на замершую неподалеку Смерть. Впервые на равнодушном лице застыла растерянность.
— Ты же сказала, что сюда больше никто не придет из Пустоты. Ни демон, ни дух! — рявкнул я.
Она повернулась ко мне. Вся бледная, как полотно.
— Он явился не из Пустоты, — ответила мертвым голосом. — Он пришел из зазеркалья за твоим братом, Романов.
Глава 76. Ольга
Тик-так, тик-так, тик-так.
Бом, бом, бом.
Мерное постукивание стрелок часов закончилось яростным боем курантов. Подпрыгнув на стуле, я оглянулась в попытке понять, сколько мы здесь находились. Судя по отсутствию реакции у Егора и Макса, только меня волновал этот вопрос.
— Вам подать сливки к чаю?
Тетушка Макса спросила в пятый или шестой раз, а у меня вновь не повернулся язык отказать ей. Снова и снова я наблюдала за тем, как наполнялась чашка со сколотым краем. Рисованные медвежата тут же поменяли позы из-за горячей воды. Теперь они не нежились на поляне, а сидели в траве, плотно прижавшись друг к другу.
— Угощайтесь. Я испекла чудесные пирожные.
Когда мертвая женщина с дырами от пуль на груди подала тарелку с медовиками, меня чуть не вывернуло наизнанку. Но я послушно взяла угощение, чтобы не раздражать ни Макса, ни его покровительницу или покровителя.
Черт бы побрал, кто это. Или что.
Душа зазеркалья не выглядела такой уж безобидной, особенно когда ей что-то не нравилось. Привязанный цепями к стулу Егор, рот которого исчез по взмаху ладони хозяйки обители, не дал бы соврать.
А он всего-то предложил сделку: обменять себя на Макса. Если уж душе зазеркалья нужен кто-то живой.
Лучше бы помалкивал, честное слово.
— Не нравится угощенья, ваше сиятельство?
Голос у души зазеркалья казался нежным, как у ребенка, но звонким и сочным. Она напевала красивую колыбельную, и Макс сразу прикрывал глаза. А она гладила его по всколоченным волосам. Словно качала любимое дитя перед тем, как уложить в кровать и пожелать спокойной ночи.
— Я не привыкла, чтобы еду подавали призраки, — ответила я с большой осторожностью, но мои слова все равно не понравились душе зазеркалья. Как и семье Макса, которая молча прожгла меня пустыми взглядами.
— Все когда-нибудь умрут. И вы тоже.
— Верно.
Душу зазеркалья даже человекоподобной не назвать. Высокое и тонкокостное нечто в белом одеянии. Настолько хрупкое, что