— Получается, вы привели людей, к которым Акари прикрепились… — Лукьен начал кое-что понимать.
— Верно. И я сказала Гилвину, что они напоминают те существа, которых вы, северяне, зовете ангелами. Духи Акари живут посредством Нечеловеков, помогая им справляться с разными трудностями. Те, кто были слепыми, могут видеть. Глухие же, такие, как Трог, начинают слышать.
— Потрясающе, — Лукьен глубоко вздохнул и посмотрел на Трога. Здоровяк не обращал внимания на их беседу, набивая желудок пищей, хотя, пожалуй, сейчас начал жевать несколько помедленнее. — А как насчет Акари Гилвина? — вдруг спросил Лукьен. — Чем может быть полезен ему этот дух?
— Пока не знаю, — призналась Миникин. — Когда я отметила Гилвина печатью, я просто хотела быть уверенной, что он узнает про Гримхольд. Если мы когда-либо понадобились бы ему, Акари обратилась бы к нему и привела к нам. — Она широко улыбнулась. — Но Гилвин прекрасно справился сам.
Лукьен снова обратил внимание на ее амулет.
— Вы все еще не рассказали мне про Очи, — промолвил он. — Вы нашли их в Гримхольде?
— Да. Среди многих других вещей, таких, как этот плащ.
— Кстати, — Лукьен оживился, — что касается плаща — он меняет краски…
— Он помогает мне делаться невидимой для тех, кто не должен меня видеть, — объяснила Миникин. — Подобно амулетам, в нем живут духи Акари. Они управляют видением людей. Работают с человеческим сознанием. Именно это лучше всего удается тем, кто вызывает духи Акари.
Это объяснение напугало Лукьена.
— Так, значит, в амулетах живут духи? Это они творят магию?
Миникин кивнула.
— Некоторые из Акари более могущественны, чем другие. Амулеты изготовлены очень давно и содержат в себе духи двух величайших магов — брата и сестры. Именно они обладали могучими силами и помогали людям не стареть.
— Но вы дали один из амулетов Кадару. Почему?
— Чтобы поддерживать связь между нами, — пояснила Миникин. — Амулеты были созданы как великий дар, оправдывающий серьезную миссию, возложенную на их владельца. Кадар боялся смерти, как и любой другой человек. Когда я рассказала ему об амулетах, он еще как обрадовался и стал носить один из них, в то время как я владела другим. Он согласился защищать Гримхольд, а я стала приводить туда людей для Акари. И, знаете, наш договор просуществовал многие-многие годы.
— Но сейчас он больше не надевает амулет, — нахмурился Лукьен. — Я вернул ему Око, но Кадар отказался носить его.
— Кадар изменился, сэр Лукьен. Он не хочет больше жить вечно, ибо с ним нет его супруги.
Лукьен с сожалением покачал головой.
— Я понимаю. Хотел бы я помочь, но она, увы, умерла.
— Вы играете свою роль, — произнесла Миникин. — Согласились же вы защищать его дочь.
— Да. Расскажите мне, пожалуйста, какая она.
Но на лицо маленькой леди легла загадочная улыбка.
— Увидите сами, когда встретите ее.
— Почему вы не хотите мне рассказать? — настаивал Лукьен. — Что тут за великая тайна?
Миникин поднялась на ноги, стряхнув крошки с подола.
— Гримхольд хранит много тайн, сэр Лукьен. Когда попадем туда — поймете, что я имею в виду.
И она удалилась, оставив Лукьена в одиночестве возле скал. Он смотрел, как она уходит вместе с Трогом, стряхивая крошки с его одежды, словно заботливая мать. И, хотя эта леди многое рассказала ему о себе, она по-прежнему оставалась загадкой — великой загадкой, которую он и не надеялся разрешить.
На закате они достигли отрогов красных гор. И час спустя увидели Гримхольд.
Лукьен натянул поводья дроваса; они с Гилвином устремили взоры на появившуюся впереди странную крепость. Под ногами у животных теперь была твердая почва, составляющая гладкое основание, со всех сторон окруженное отвесными стенами. Громадный лик Гримхольда довольно неприветливо взирал на них отовсюду. На уровне земли огромные ворота черного металла образовывали гигантский рот, черную глотку, охраняемую единственным вооруженным часовым — здоровенным человечищем, чье туловище могло соперничать с Троговым. Над воротами поднимались две высокие башни, выступающие из кроваво-красной скалы, и сотня окошек смотрели на них, словно немигающие глаза. Старинные бастионы на вершинах башен казались невидимыми, скрытыми в складках гор. Лукьену никогда прежде не доводилось быть свидетелем столь величественного зрелища. Несмотря на свою мрачную красоту, Лайонкип заметно уступал Гримхольду; крепость же Висельника — резиденция Джазаны Карр — вообще казалась жалкой насмешкой. Гримхольд поражал воображение своей высотой — больше, чем самый высокий из шпилей Кота. А еще Лукьена потрясло то, как много усилий пришлось приложить для постройки этой громады среди скал. Теперь он понял: Миникин не солгала ему — Акари и в самом деле были могущественным народом…
— О, Небо…
Лукьен спешился, затем помог слезть Гилвину, и все это — не сводя восхищенного взора с Гримхольда. В каньоне завывал свирепый ветер, но, если не считать его, кругом царила мертвая тишина. Далеко впереди грозный страж поднял массивный меч, перекидывая его из одной руки в другую. Миникин помахала ему рукой, спрыгивая со спины дроваса. Тот кивнул и сложил руки на груди.
— Вот здорово, — воскликнул Гилвин. Восторг, написанный на его лице, заставил Миникин улыбнуться. — Он даже больше, чем библиотека.
— Нас здесь немало, Гилвин — заметила Миникин. — Гримхольду приходится служить убежищем для многих и многих.
Телохранители-джадори не стали спешиваться и держались на почтительном расстоянии. Лукьен озадаченно посмотрел на них.
— Дальше они не пойдут, — пояснила Миникин. — Они проведут здесь ночь и на рассвете вернутся в Джадор.
— Почему? Они что, боятся? — спросил Лукьен.
— Гримхольд — заповедное место. Джадори помнят о живущих здесь духах и о том, как с ними поступил их народ. — Маленькая женщина подошла к Гилвину и взяла его за руку. — Здесь теперь твой дом, Гилвин. Останешься здесь столько, сколько пожелаешь. Тут для тебя всегда найдется место.
— Как в библиотеке, — печально произнес Гилвин, и, Лукьен готов был дать голову на отсечение, парень вспомнил Фиггиса. — Не знаю, что и сказать. Это все так неожиданно, так ошеломляюще.
— Гримхольд всегда оказывает подобный эффект на людей, — сказала Миникин. — Не волнуйся, ты привыкнешь.
— Кто это такой? — Лукьен указал на одинокого стража.
— Это Грейгор. Страж ворот.
— Большой. Совсем как Трог.
— Почти такой же, но не совсем, — Миникин хитро прищурилась, взглянув на телохранителя. — Пошли, Трог. Мы уже на месте.
— А как же Изумруд? — спросил Гилвин. — Можно ли мне взять его с собой?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});