Читать интересную книгу Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Ты, клятвопреступник, предатель собственного примарха, виновен в массовом геноциде… — Голос капеллана упал до ядовитого шипения.

— И ты это говоришь с чистой совестью? У Темных Ангелов руки не в крови?

— О, я согласен, результат сражений — это жертвы и смерть, — поморщился Борей. — Я понимаю, мы живем в жестокой вселенной, души Империума неисчислимы, и каждую минуту умирают миллионы. Темные Ангелы очищали миры, для которых искупление невозможно, и мы делали это с радостью, ибо знали, что действуем ради будущей безопасности. Истинно сказано, что момент слабости приводит к жизни в ереси.

— Тогда вы меня поймете! — Астелян ощутил проблеск радости.

Впервые за два столетия у него возникла надежда: вдруг все-таки остались те, у кого хватит характера сделать Империум достойным Императора. Может быть, Темные Ангелы не пали так низко, как ему пытались внушить.

— Вы признаете, что были неправы, когда атаковали меня?

— Никогда! — отрезал Борей и стиснул лицо Астеляна обеими руками, рот капеллана скривился в дикой гримасе. — Триста миллионов жителей Тарсиса умерли уже после завершения войны, когда ты узурпировал власть. Ты вкусил крови, и ты хотел больше. Развращенный и порочный, ты наслаждался ужасом подвластных людей! Те, кто не воевал в твоих священных отрядах, жили в страхе, при помощи которого ты правил! Не было общей мечты о величественном Империуме, не было общих усилий во имя службы Императору. Было только два миллиона наемных убийц и двести миллионов запуганных рабов! Как мог командир ордена пасть так низко? Или, возможно, у вас всегда было так. Возможно, кровожадные маньяки были необходимы во время Великого крестового похода.

— Они были правы, десять тысяч лет без Императора ослабили вас. — Астелян отверг обвинения капеллана и отвернулся.

— Кто «они»? — настойчиво спросил Борей.

— Другие мне подобные, которых я встретил на своем долгом пути, те, кто прожил в вашей вселенной дольше, чем прожил я. Я от них многому научился, — ответил Астелян.

— Был ли Хорус слаб, когда повел свои легионы против Императора, или он был силен, потому что оставлял после себя разруху и опустошение? — спросил Борей, разжав хватку и отступив.

— Ты сравниваешь меня с проклятым Воителем? — Астелян запрокинул голову, уставившись на Борея. — Ты думаешь, что я хотел этих смертей, жаждал пролития крови?

— Я думаю, что вина за совершенные грехи свела тебя с ума. Ты потерял ясность суждений, больше не годился в командиры ордена и, когда твое падение стало явным, ты попытался окунуться в кровопролитие и ужас. Разве крики страха могут заглушить проклинающие ренегата голоса? Разве кровь трехсот миллионов людей, которых ты якобы защищал, способна смыть пятно предательства?

— Был риск потерять все, за что мы боролись с таким трудом, и я не мог допустить этого, — объяснил Астелян, опустив голову на плиту и уставившись на ровный камень потолка. — Я не мог потворствовать новым изменам, вроде тех, от которых мы страдали на Калибане. Следовало остерегаться сомнений, слухов, ропота, которые разъедают сердца и разрушают волю, мешают людям подняться и взять свое по праву.

— Итак, ты встал и заявил, что обнаружилось, оказывается, кое-что твое? — спросил Борей.

— После войны надолго наступили дни торжеств, но, как это обычно бывает, эйфория у людей в конце концов прошла, — ответил опечаленный воспоминаниями Астелян.

Хотя он и знал о слабости обычных людей, но все равно не мог понять ее до конца.

— Не имея врага, чтобы с ним бороться, тарсисцы позабыли обо всем, что их связывало, — продолжал он. — Начался ропот, направленный против нового положения вещей, правда, неявный и недоказуемый, пока только зародыш недовольства. Появились идеи насчет того, что священные отряды следовало бы разоружить: раз война с мятежниками закончена, то, мол, нет необходимости в такой армии. Люди не понимали, что победа в войне на Тарсисе — лишь первый шаг на пути к великой славе. Закаленные в боях, священные отряды пригодились бы Императору. Дух Великого крестового похода еще жил в моем сердце, а на Тарсисе была армия, готовая продолжить миссию, которую другие отринули.

— Ты собирался начать завоевательную войну, чтобы распространить свою власть на другие миры вокруг Тарсиса?

— Я хотел показать Галактике, чего я добился! — Астелян ударил кулаком по плите. — Я хотел рассеять устаревшие заблуждения и доказать власть имущим, что Империум еще может укрепляться и расти. Однако имперский правитель Дэкс, узнав об этих намерениях, отвернулся от меня так же, как Эль'Джонсон сделал это сто веков назад.

Память ранила Астеляна, будто нож, который вонзили в живот и там повернули. Он не забыл ощущение кошмара, когда его надежды внезапно рухнули. Даже сейчас чувство потери по-прежнему терзало его. Одно время Астелян воображал, будто душа уже очистилась от сожалений прошлого, пока вновь не утратил слишком многое.

— Дэкс заявил, что я оказал и Тарсису, и ему лично громадную услугу, и ее будут славить сто поколений, — продолжал Астелян. — Эти слова ничего не значили, внезапно его настоящая цель стала явной. Он чужими руками решил совершить невозможное и потому позволил мне принять ответственность на себя. Если бы война с мятежниками не удалась, он ничего не потерял бы, но теперь он выигрывал все. Правитель заговорил о сокращении армии, о том, что капитанами и полковниками нужно назначить людей из знати. Я ужаснулся, но оставался беспомощным. Я не призывал священные отряды, но они явились сами и указали мне путь. Я не давал такого приказа, клянусь Императором, но они сами осадили Дэкса во дворце. Им никто не оказал сопротивления, если не считать нескольких солдат, вся армия поддержала меня как командира. Немногие противники были ликвидированы. Столкнувшись с такой мощной оппозицией, имперский правитель согласился пересмотреть собственное решение. Но тут верх взяла его трусость, и он был убит при попытке покинуть дворец.

— Как удобно для тебя, — заметил капеллан, качая головой. Он скрестил руки на груди и сердито посмотрел на Астеляна. — Лояльность твоих людей, наверное, была отрадна, а тут еще своевременный инцидент со смертью имперского правителя.

— Я не питаю иллюзий, будто солдат интересовали только мои великие планы, — признался Астелян. — Во время мятежа они рисковали жизнью и семьей ради борьбы с врагом, но я добился, чтобы их наградили за соответствие моим ожиданиям. Знаю, сердце обычного человека слабо, ему не стать космодесантником. Однако под умелым руководством он может подняться выше присущего людям эгоизма. Поэтому воинам требовались земли и хорошее питание. Чтобы солдат мог сосредоточиться на войне, к каждому приставили слуг, эти слуги замечали и удовлетворяли каждую потребность хозяина. Я не хотел, чтобы мои люди отвлекались на мелкие проблемы.

— Ты создал на Тарсисе класс воинов-господ с самим собою во главе, — сделал вывод Борей.

— С твоей циничной точки зрения, может, оно и так, но учти вот что, — сказал Астелян, встретив презрительным взглядом взгляд капеллана. — Даже сейчас, когда ваша сила утекла прочь, а легион разделен, сколько в Башне Ангелов людей-некосмодесантников? Десятки, сотни, тысячи?

— Орден обслуживается примерно пятью сотнями крестьян, слуг и техножрецов, — ответил Борей осторожно.

— Пятьсот человек на тысячу космодесантников, не слишком много, — поморщился Астелян. — А за стенами этой крепости, на кораблях и в дальних гарнизонах? Еще столько же? Наверняка гораздо больше. И ваша пища, и ваши боеприпасы, даже краска для брони, откуда все берется? Тысячи, десятки тысяч людей трудятся ежедневно, чтобы вы могли сражаться и охранять их от опасностей Галактики.

— Но Темные Ангелы — это орден Космического Десанта, единственная наша цель — сражаться в бою, вести войну с врагами Императора, — заметил Борей. — Миры же существуют не для этого.

— А почему? Почему бы и нет?

Астелян снова оживился. Это была самая суть его взглядов, такая простая — почему бы Борею не понять?

— Калибан был таким! Итак, ты видишь сам, какова моя мечта, которую я пытался воплотить. Слабые люди у власти боялись наших легионов и разделили их, нынешние легионы, разбросанные по углам Галактики, рассеянные среди звезд, оказались бессильны. Полки Имперской Гвардии неповоротливы, громоздко вооружены. Я многое понял в период пребывания на Тарсисе и начал, по сути, презирать гвардейцев. Они полагаются на корабли Имперского Флота, которые находятся под контролем разных организаций. Целый отдел Администратума, Департаменто Муниторум, занимается единственным вопросом — переброской полков в зону боевых действий и их материальным обеспечением. Ты это знаешь, но ты не понимаешь, что на самом деле это значит. Войну сейчас ведут писари и бухгалтеры, а не кадровые офицеры. Бесстыдная свора политиков и иерархов погрязла в созданной ими же путанице. Куда подевалась проницательность? Все это смахивает на мою старую армию на Тарсисе, которая становилась еще более неповоротливой, пытаясь решить возникающие от неповоротливости проблемы. Кто возьмет на себя выполнение заветов Императора и сделает Галактику безопасной для человека? Клерки? Фермеры? Шахтеры?